Ответный ход
Ответный ход
Генерал Щукин вошел к себе в кабинет раздраженным. С утра он получил информацию об убийстве ответственного работника мэрии Чеботаревича и о перестрелке возле «Павловского». Газеты вышли с заголовками «Начало криминальных войн в столице», «Криминальный беспредел». Все говорило о том, что над Щукиным сгущаются тучи. «Хорошо, что президент в отпуске, а то бы наверняка сейчас устроил совещание и дал бы всем нагоняй, — думал Щукин. — А я говорил, что наведу порядок... Нет, действительно, с этой мразью надо покончить раз и навсегда!»
Он вызвал одного из своих помощников.
— Срочно собери всех на совещание — директора ФСБ, министра внутренних дел, прокуроров, — короче, всех членов Совета безопасности! — приказал он. — Министра иностранных дел звать необязательно, оборону — тоже.
— Боюсь, что не все приедут... Директор ФСБ в отпуске...
— Значит, замов! — раздраженно проговорил Щукин.
Через час в зале заседаний собрались все руководители правоохранительных органов страны. Правда, не было Генерального прокурора и директора ФСБ. Министр внутренних дел генерал Кулаков сидел рядом с Щукиным.
Щукин начал свое выступление резко.
— Все, хватит с ними нянчиться! — сказал он громко. — Хватит бездействовать! — Он бросил взгляд на министра внутренних дел. — Нужно предпринимать решительные действия! Я требую, чтобы вы, товарищ генерал армии, немедленно вызвали из близлежащих городов ОМОН. Пусть все московские подразделения начнут зачистку этой криминальной нечисти. Они что, думают, что они — хозяева столицы? Я воевал, я никого не боюсь!
Щукин сел. Слово взял руководитель МВД.
— Я хочу узнать у товарища генерала, на каком основании он берет на себя руководство Советом безопасности? Вы что, уже стали президентом? Лично я вам не подчиняюсь. Вы всего-навсего секретарь, о чем я хочу вам напомнить. А руководитель Совета безопасности — президент страны, который находится в отпуске. Поэтому если вы ко мне обращаетесь, то можете лишь просить меня о чем-то, а не приказывать.
Щукин понял, что перегнул палку. Конечно, президент заверял его, что ему даются серьезные полномочия, конечно, он многое обещал Щукину. Но эти обещания были маневром в предвыборной борьбе за президентское кресло. Что же касается министра внутренних дел, то он прав. Но говорить сейчас о тех полномочиях, которыми наделил его президент, глупо. Получится, что он оправдывается перед министром. И Щукин промолчал.
— Хорошо, — сказал Щукин после паузы. — Я думаю, что нам нужно переходить к решительным действиям, — повторил он снова.
К вечеру стали поступать сообщения, что дивизия имени Дзержинского из подмосковной Балашихи направляется в Москву, что многие ОМОНы из Рязани, Владимира, Калуги также рядом со столицей. Теперь необходимо нанести упреждающий удар по криминалитету — провести облавы в казино, в ночных клубах, в других злачных местах. Так задумал Щукин.
Через некоторое время стала поступать информация от руководства милиции Москвы, которая говорила, что сотрудники МУРа и Московского РУОПа уже стали во главе многих силовых подразделений, СОБРа и ОМОНа и начали проводить облавы по злачным местам, которые им хорошо известны.
Щукин понял, что наступил его звездный час. Он хотел было отдать распоряжение, как вдруг к нему в комнату заглянул заместитель руководителя Службы безопасности Президента Стрельников. Он молча вошел в кабинет и сел на стул. Щукин напрягся. Он прекрасно понимал, что именно через заместителя руководителя Службы безопасности в настоящее время осуществляется связь с президентом. Генерал бросил на него вопросительный взгляд.
— Как там президент? — спросил он осторожно.
— Отдыхает, рыбу ловит... Я говорил со своим руководством. В принципе все одобряется. Вам зеленый свет, генерал! Только знаете, что руководство сказало? Что это дело необходимо озвучить.
— В каком смысле озвучить? — переспросил Щукин.
— Вам необходимо выступить по телевидению, чтобы все эти действия проходили под вашей эгидой. Понимаете меня?
— Не совсем...
— Ну как же? Мы сейчас проведем эффективные действия. Значит, надо показать наше знамя. А вы являетесь боевым генералом, нашим знаменем. Так ведь вы говорили под Тулой?
Щукин кивнул:
— Я вообще-то не люблю по телевидению выступать...
— А что делать? Надо!
— Хорошо. Пусть мой пресс-секретарь договорится, я поеду на телевидение и выступлю.
Через час Щукин сидел в одной из студий крупной телекомпании.
— Давайте мы вас подгримируем, товарищ генерал! — обратился к нему режиссер.
— Что?! Вы смеетесь?! Чтобы боевого генерала гримировать? Я что, артист? — разозлился Щукин. — Я готов! Где мне выступать?
Режиссер с трепетом повел Щукина в дикторское помещение, откуда должна была вестись трансляция выступления генерала. Усевшись, Щукин увидел, что замигала красная лампочка наверху одного из мониторов. Значит, камера работает.
Генерал откашлялся и спросил:
— Это прямое включение?
— Нет, запись. Но когда красная лампочка загорится, нужно будет говорить.
— Хорошо...
Щукин собрался. Он никогда не любил записок и подготовительной части, а рубил тезисами по принципу «раз-два-три», как потом стали говорить — упал, отжался...
Генерал громко отчеканивал каждое слово. Он говорил, что преступность обнаглела, что пора обезглавить распоясавшуюся гидру. В конце он сделал паузу, словно решая, чем закончить, потом неожиданно встал, нахмурил брови и, обратившись ко всем телезрителям, сказал:
— Если вы меня слышите, знайте — бойтесь! — Он сделал паузу.
Тогда он не знал, что именно это его слово «бойтесь» вызовет настоящий переполох в криминальном мире.
В этот же вечер в Москве начались облавы и задержания криминальных авторитетов. Бойцы ОМОНа, СОБРа под руководством муровцев и руоповцев врывались в ночные клубы, казино, проходили в коммерческие банки, которые были замечены в связях с криминальными группировками. По центральным улицам Москвы начали ходить милицейские патрули. Омоновцы, приехавшие из других городов, останавливали дорогие иномарки и, выволакивая владельцев, тут же бросали их в грязь на асфальт и обыскивали машины. То же самое происходило в ночных клубах и казино, куда врывались спецназовцы и, кладя посетителей на пол, начинали производить обыски. До самого утра город находился в состоянии «красного террора», когда сотрудники правоохранительных органов при поддержке своих силовых подразделений громили криминальный мир Москвы...