RSS
 

МАНСУР

 

ВАЛЕРИЙ КАРЫШЕВ

МАНСУР: СУДЬБА БЕСПРЕДЕЛЬЩИКА

 

Эта история основана на подлинных событиях и фактах. Но имена многих ее участников изменены по понятным причинам, а некоторые эпизоды вымышлены из художественных соображений.

 

Часть I

 

МОЯ «КРЫША» — МАНСУР

 

КРИМИНАЛЬНЫЕ ЗНАКОМЫЕ

 

коммерсант виталий.
 москва, 1993 год

— Виталий, тебя к телефону! — произнес Костя, передавая мне трубку.

— Слушаю вас! — сказал я.

— Это Виталий? — спросил незнакомый мужской голос.

— Да.

— Сергей Маратович передает, что завтра его выпускают. Еще он напоминает, чтобы вы приготовили причитающиеся ему деньги.

В трубке замолчали. Я — тоже.

— Вы поняли меня? — снова раздался голос.

— Да, понял.

Трубку положили.

— Что-то случилось? — озабоченно спросил меня Костя.

— Да, случилось. Мансура выпускают.

— А кто это звонил?

— Да человек какой-то, по просьбе Мансура. Как я понимаю, из следственного изолятора.

— Ты думаешь, что его точно выпустят? — буркнул Егор, вставая из-за стола и направляясь к шкафчику-бару, где хранилось спиртное.

— Может, он нас просто на понт берет? — добавил Костя.

Егор открыл шкафчик и стал проверять, все ли бутылки полны. Словно уже готовился к возвращению Мансура.

— Кто его знает, может, и правда, — ответил я.

Настроение у всех было испорчено.

— Что будем делать? — подал голос от шкафчика Егор.

Я пожал плечами. Костя занервничал:

— Я почему-то не верю в то, что он завтра выйдет. Не верю, и все! Я чувствую, что не выйдет! И потом, что значит — «деньги»? У нас их просто сейчас нет в таком количестве.

— Сможем мы собрать эту сумму? У нас когда обмен абонементов на вещевом рынке? — оборвал его я.

— Через четыре дня.

— А что, если объявить, чтобы люди заранее сдавали деньги, на четыре дня раньше?

— Да никто на это не пойдет, — махнул рукой Костя. — Не у всех же деньги наличными именно сегодня окажутся. Боюсь, прогорим!

— Да ладно, ребята, — сплюнул Егор, — в конце концов, выходные скоро, до четверга как-нибудь дотянем, даже если он появится. Я думаю, что завтра он не придет на рынок. Даже если его выпустят, то где-то к обеду, а там уже через два-три часа рынок закрывается. Нет, не приедет он!

Но предсказания Егора не сбылись.

* * *

На следующий день в офис приехала наша «крыша», почти в полном составе. Я внимательно посмотрел на них. Во главе ввалился пьяный Мансур, но Дани среди них не было. Поэтому он не мог, вероятно, нас предупредить.

Мансур сел на кожаный диван и зло ухмыльнулся:

— Ну как вы тут, не скучали без меня? — Он по очереди заглядывал каждому в глаза. Я видел, как засуетился Егор, как побледнел Костя.

— Ладно, разбираться с вами я буду завтра. — Мансур посмотрел на часы. — Давайте мою долю. Тороплюсь я!

Я понял, что сейчас произойдет самое страшное. Надо кому-то говорить. Я выжидательно уставился на Костю. Тот понимал, что раз он предлагал не собирать деньги, не верил в освобождение Мансура, то ему и ответ держать.

— Понимаете, Сергей Маратович, — начал Костя, — честно говоря, мы не были к этому готовы, и сейчас у нас наличных нет. Но в четверг мы деньги соберем. Точно.

— Что?! — закричал Мансур. Дальше шел отборный мат вперемежку с тюремным жаргоном, направленный в наш адрес. Мансур негодовал. Он вскочил с дивана, стал бегать по комнате, размахивая руками, время от времени занося кулаки то над Костей, то надо мной, то над Егором. Потом он подошел к столу, за которым сидел Костя, и снова стал ругаться еще яростнее:

— Я в тюряге сидел, гнил, вшей гонял, а вы тут, фраера поганые, с жиру беситесь!

Неожиданно зазвонил телефон. Костя стремительно схватил трубку факса и стал говорить с кем-то. Мансур посмотрел на него со злобой, подошел к факсу, оторвал от него соединительные провода вместе с телефонным шнуром и, приподняв его, ударил им Костю по голове.

Костя стал медленно опускаться на пол. Факс был разбит вдребезги.

— Чтобы ко вторнику все «бабки» были! — заревел Мансур и вытянул вверх указательный палец. — Поняли меня, сучары? — Он вышел из администраторской, изо всей силы хлопнув дверью.

Мы бросились к Косте и стали поднимать его.

— Быстрее за врачом! — почти скомандовал мне Егор. Я подбежал к микрофону сделать объявление, чтобы врач из медпункта срочно зашел сюда.

Вскоре появился врач, работающий в торговом комплексе. Костю привели в порядок минут через десять, но врач посоветовал отвезти его в больницу, а еще лучше — в травматологический пункт. Но Костя отказался и попросил Егора отвезти его домой.

Я остался в офисе один. Тут же ко мне ворвался молодой администратор и взволнованным голосом сообщил:

— Там, в подсобке, Мансур и его люди! Крик стоит! Пошли!

Я стал спускаться по лестнице, решив, что Мансур кого-то жестоко избивает. Но каково было мое удивление, когда в одной из подсобок через приоткрытую дверь я увидел, что люди Мансура держали за руку девчонку. Мансур ее просто насиловал. По щекам девчонки текли слезы...

Я отвернулся. Что я мог сделать?

Я вернулся в офис и сел, обхватив руками голову. Черт возьми, что же он начинает делать? Это же чистый беспредел! Он только что ударил Костю, изнасиловал продавщицу с рынка... Что дальше? Перестреляет нас, как котят?

* * *

Прошло несколько дней. Косте стало лучше. Мы с большой тревогой ждали, когда приедет Мансур за своими деньгами. К этому времени мы уже собрали нужную сумму. И вот он появился.

— Вот, — сказал я и протянул ему сверток с деньгами.

— Хорошо, — кивнул головой Мансур. — Пойдем с тобой, Виталий, перекинемся парой слов!

Мы вышли, спустились вниз. Мансур шел впереди, я за ним. Мне казалось, что я иду на казнь. Мансур тем временем выбирал место, где можно было поговорить. Наконец он подошел к буфету. Буфетчик приветливо улыбнулся ему и стал раскланиваться.

— У тебя тут место надежное? Перетереть можно? — спросил Мансур.

— Да, пожалуйста, Сергей Маратович, — услужливо ответил буфетчик, открывая подсобное помещение. Именно в этой подсобке Мансур и его люди несколько дней назад изнасиловали продавщицу. Теперь сюда вели меня.

Мансур показал рукой, чтобы я вошел. Это была маленькая комната. В углу стояли ящики с пивом, с газированной водой, коробки с конфетами, шоколадками и прочим. Он тут же закрыл за мной дверь и воткнул в ручку швабру, чтобы никто не смог проникнуть сюда.

Я стоял, моргал и думал: «Видимо, все, пришел мой последний час...»

Мансур быстрым движением вытащил из-под ремня черный пистолет «ТТ», с которым он никогда не расставался, и приставил его к моему виску.

— Ну что, сучонок, минуту жить тебе осталось! — грозно прошипел он. — Давай говори, сколько денег вы у меня украли, пока я сидел?

— Ничего мы не крали, Сергей Маратович! — еле проговорил я. — Мы честно все отдавали! — Но мои объяснения не трогали его. Он находился в каком-то странном состоянии. Запаха спиртного от него я не улавливал, но он был явно не в себе.

Неожиданно я услышал щелчок — Мансур взвел курок. Я понял, что он скорее всего будет стрелять. Господи, как все глупо! Но что я могу сделать? Какое-то безразличие охватило меня. Ноги задрожали. Я чувствовал, что еще мгновение — и я начну опускаться на пол.

Мансур это тоже заметил — и холодная, жестокая улыбка появилась на его лице. Он опустил пистолет и сунул его за пояс. Еще раз улыбнувшись, он повернулся и вышел, а я так и остался сидеть в подсобке...

 

Бандит Даня.
 Москва, 1993 год

Проснулся я от громкого телефонного звонка. С закрытыми глазами нащупал трубку и автоматически взглянул на часы — было два часа ночи.

— Алло, Даня, это я! — раздался в трубке голос Мансура. — Узнал меня?

— Да, узнал.

— Срочное дело! Спускайся вниз!

— А что случилось?

— При встрече скажу, — торопливо проговорил Мансур. — Я внизу, у подъезда твоего, в машине. Давай спускайся!

— Ствол брать? — спросил его я, но Мансур уже отключил связь.

Через пять минут я уже был внизу. Действительно, в «БМВ» сидел один Мансур.

— Садись за руль! — сказал он.

Мы отъехали от бровки тротуара.

— Куда едем? — спросил я.

— Кладбище Введенское знаешь?

— Да, знаю.

— Давай туда!

Мы поехали в сторону кладбища. Всякие мысли лезли в голову: а вдруг он догадался, а вдруг следил за мной и сейчас меня прикончит?

Неожиданно Мансур сказал:

— Погоди, езжай тише!

Я сбросил скорость и увидел, как он вытащил из-за пазухи свой черный пистолет. И сильно заволновался — все, сейчас он меня шлепнет!

Но Мансур открыл окно и стал стрелять в стеклянные фонари, стоящие вдоль улицы. Из трех выстрелов двумя он попал в фонари, а в последний раз промазал.

Вскоре мы подъехали к кладбищу.

— Выходи, — приказал он мне.

Я вылез из машины, не понимая, зачем мы идем сюда в этот поздний час. Но расспрашивать Мансура не хотел. Что можно у него выяснить, если он находится в таком состоянии? «Опять наркоты наглотался», — думал я.

Кладбище было закрыто, однако Мансур знал дырку в заборе. Он заставил меня пролезть туда.

Мы пошли по темным аллеям и остановились у какой-то могилы.

— Знаешь, кто здесь лежит? — спросил Мансур.

Я отрицательно покачал головой.

— Даня, зачем же ты меня предаешь, зачем обманываешь? — вдруг произнес Мансур и поднес к моему виску пистолет.

— В каком плане?

— В прямом. Я же так тебе верил, а ты меня предаешь! Почему с нами сегодня на рынок не ездил?

— Послушай, Мансур, ты же сам мне сказал в офисе оставаться на всякий случай. Ты что, забыл об этом? Я тебя не понимаю. Ладно, если ты хочешь меня завалить, то стреляй сразу! — психанул я. Я не знаю, почему у меня вырвались эти слова — мне стало уже все равно и надоела эта нервотрепка с его беспределом, с его подозрениями.

— Ну что же, ты сам выбрал свою участь, — сказал Мансур и взвел курок...

 

Адвокат.
 Москва, 1995 год

Сегодня суббота, и особых дел нет. Не нужно спешить на заседание суда, не нужно посещать следственные изоляторы, где находятся мои клиенты, не нужно наносить визит следователю и встречаться с родственниками моих клиентов, чьим адвокатом я являюсь. В общем — лафа, и сегодня я могу отдыхать по полной программе.

Именно поэтому я и запланировал на сегодня два мероприятия: с утра — поехать в спортивный клуб, поплавать, посидеть в сауне, а вечером — отправиться с женой в какой-нибудь ночной клуб или казино, поиграть чуть-чуть. Так сказать, испытать судьбу.

Однако все планы были нарушены еще с утра. Не успел я собрать спортивную сумку, как из соседней комнаты послышался голос жены:

— Ты куда собираешься?

— В спортклуб, — ответил я.

— Я совсем забыла тебе вчера сказать, — улыбнулась виновато жена, — мы с тобой сегодня приглашены в гости к моей подруге.

— К какой, к Миле? — переспросил я.

— Нет, к Лене.

— Что за Лена? Я никогда не слышал от тебя этого имени.

— Ты знаешь, мы с ней еще в школе вместе учились.

— Когда же это было? Лет пятнадцать назад? — улыбнулся я. — Вы же, как мне кажется, с ней с тех пор даже не перезванивались?

— Перезванивались, но редко. А вчера, представляешь, она позвонила мне и пригласила в гости. Недавно она вышла замуж за бизнесмена, «нового русского». Они живут в коттеджном поселке, недалеко от Москвы. Кстати, и ее муж очень хотел с тобой познакомиться, — неожиданно добавила жена. — По-моему, у него к тебе есть какое-то дело.

— Послушай, — недовольно произнес я, — а нельзя сегодня нам никуда не ходить? Сегодня выходной, я хотел отдохнуть.

— Да успеешь ты отдохнуть! Сходишь в свой клуб завтра. Давай сегодня съездим в гости, ради меня! Мне, в конце концов, очень хочется посмотреть на Лену, какая она стала и что у нее за муж!

Конечно, я не разделял любопытства жены. Мне было совершенно все равно, кто такая Лена и ее муж. Но возражать жене я не решился.

Нам потребовалось два часа, чтобы позавтракать, собраться, сесть в машину и направиться в сторону одного из небольших подмосковных городков, что находился примерно в пятнадцати километрах от Кольцевой дороги.

Почти всю дорогу мы молчали. Вскоре мы въехали в город, пересекли его и выехали в поле. Жена внимательно посмотрела на листок бумаги, на котором была нарисована схема проезда к жилищу Лены.

— Глянь-ка, — сказал я, — тут два коттеджных поселка, слева и справа, — и показал жене на ряды домов с обеих сторон шоссе. Поселки были практически одинаковые, оба состояли из кирпичных строений, двух- и трехэтажных, с металлическими оградами. Однако в одном еще велось строительство, некоторые дома не были готовы к заселению.

— И какой же нам нужен? — поинтересовался я у жены.

— Конкретно какой, Лена мне не сказала. Надо въехать в ворота, дальше — по первой улице.

— Ну, вот тут есть ворота и там — тоже ворота.

— Давай-ка ей позвоним, — предложила жена. — Ты свой мобильный взял?

— Конечно, взял. — Я достал из «бардачка» телефон. Жена быстро набрала номер, заглядывая в тот же листок.

— У тебя батарейка разряжается, — заметила она.

— Да, я вчера зарядить забыл. Думал, что в выходной он мне не понадобится.

Вскоре жена дозвонилась до Лены. Нужный нам поселок находился справа от шоссе — это был тот, что выстроен полностью.

Через несколько минут мы уже выехали на широкую улицу. Я обратил внимание, что все коттеджи были из красного кирпича, с металлическими крышами. И очень похожи друг на друга, правда, с небольшими отличиями. Например, у всех домов стояли гаражи, сауны. Сауны были разными: какие-то деревянными, какие-то — из кирпича. Некоторые владельцы коттеджей, чтобы выделиться, построили себе корты, другие — бассейны. Но в апреле, когда все вокруг было в снегу, эти дополнительные постройки выглядели ненужными. Еще у каждого дома стояли машины. В основном это были джипы, и чаще всего — по два. Нетрудно было догадаться, что джип имел и хозяин дома, и его «вторая половина» — жена или любовница.

Вскоре мы остановились у достаточно большого дома, на стене которого висела табличка с цифрой 9.

— Вот мы и приехали, — обрадовалась жена.

Я осмотрелся. Дом представлял собой трехэтажное сооружение, напоминающее небольшую крепость, с полукруглой башенкой, с черепичной крышей. Чуть поодаль высился огромный гараж, однако машины стояли у входа в него. Вероятно, хозяину было лень поставить их под крышу. Машин было две: большой джип «Лексус» и джип поменьше, какой-то корейский — то ли «Хундаи», то ли «Хонда», с маленькими колесами, напоминающий больше микроавтобус.

Мы хотели позвонить от ворот, но звонка не было. Я обратил внимание на то, что над ними находилась видеокамера, а на месте, где обычно бывает звонок, виднелось переговорное устройство. Чуть повыше его находился глазок. Жена нажала на кнопку динамика.

— Заходите! — услышали мы женский голос. Тут же заработал зуммер, и ворота медленно распахнулись.

«Ух ты, автоматика! — удивился я. — Вот что значит поселок «новых русских»!»

Мы молча вошли на участок. Дверь коттеджа открылась, и на крыльце появились молодая женщина и мужчина. Женщина была темноволосая, в возрасте около 30 лет. Это была Лена. Она была невысокой и худощавой. Муж же ее, напротив, был упитанный здоровяк, с массивной шеей, коротко стриженный.

Мы поздоровались. Лена и моя супруга обнялись и расцеловались. Затем Лена представила мне своего мужа.

— Виталий, — сказал мужчина, протягивая руку. Я пожал ее и назвал свое имя.

— Проходите в дом! — пригласила нас Лена.

И мы оказались в холле, который представлял собой квадратное помещение около шестнадцати квадратных метров. Пол был выложен крупными кафельными плитками с подогревом. Мы разделись, затем прошли вперед. Спустившись на несколько ступенек, оказались в громадной гостиной, около шестидесяти квадратных метров. Пол здесь был выложен ламинатом. Посреди гостиной стояли два кожаных дивана и два кресла, рядом — журнальный столик.

Еще был большой телевизор с несколькими колонками, напоминающий домашний кинотеатр, а справа от него — черный рояль. По стенам были развешаны картины.

Я посмотрел на рояль. Виталий, перехватив мой взгляд, сразу замотал головой.

— Нет, нет, я не музыкант, — смущенно улыбнулся он и быстрым движением придвинул к себе большой коричневый глобус на колесиках. Это был передвижной бар. Сняв верхнее полушарие, Виталий откинул его. Внутри я увидел подставку, на которой стояло несколько бутылок — виски, коньяк, импортная водка, мартини и прочие напитки.

Он достал снизу несколько стаканчиков, рюмки и, поставив все на журнальный столик, стал предлагать нам выпить за знакомство.

Мы понемногу выпили. Затем хозяйка предложила осмотреть дом. Я делал это без особого удовольствия. «Что пялиться на чужое добро? — думал я. — Но надо быть вежливым». Пришлось ходить по дому и изображать большое внимание.

А посмотреть было на что. Оказывается, дом построил Виталий — не в прямом смысле, конечно, не своими руками, но он контролировал с помощью родственников это строительство, меняя одну бригаду строителей на другую. За все строительство он сменил пять или шесть бригад. Наконец дом был готов. Строительство заняло около двух лет. Но, надо отдать должное, дом получился неплохой — правда, недостатки все же были.

На первом этаже, помимо большой гостиной, была еще столовая, комната для прислуги, большая кухня, несколько кладовок и, конечно, ванная с туалетом. Второй этаж состоял из спальни хозяев и нескольких гостевых комнат. Кроме этого, там же находился кабинет Виталия и детская, хотя ребенка у хозяев пока не было.

Третий этаж отличался от двух первых. Он находился под самой крышей и был обшит импортной вагонкой, покрытой лаком. Это было что-то наподобие спортивного зала. Здесь стояло несколько тренажеров фирмы «Кеттлер» плюс с одной стороны — стол для пинг-понга, с другой — массивный бильярдный стол с большими лузами, для американской разновидности игры. Этот этаж занимал площадь всего дома, без перегородок, только стены плавно переходили в потолок. Я обратил внимание, что на потолке врезано несколько окон фирмы «Велюкс», однако в помещении было достаточно прохладно. Я взглянул на батареи на стенах. Виталий тут же сказал смущенно:

— Да, здесь я допустил промашку, не рассчитал их количество. А вообще, — добавил он, — по батареям у меня произошла небольшая ошибка.

— Какая? — поинтересовался я.

— Надо было не импортные ставить, а советские, кондовые, чугунные.

— Почему же?

— Вода у нас тут такая, импортные не всегда выдерживают.

Я понимающе кивнул головой.

— Ну что, давайте спустимся вниз, перекусим? — предложила Лена.

Через несколько минут мы были на первом этаже, в специальной комнате — трапезной. Здесь стоял массивный полукруглый стол, накрытый скатертью. Рядом стоял столик-бар на колесиках. На нем пестрели этикетками разные напитки. Стол уже был полностью сервирован. Я обратил внимание на женщину в белом фартуке. Лена полушепотом сказала мне, когда женщина вышла из комнаты за очередным блюдом:

— Это наша домработница.

Трапеза заняла у нас не более тридцати минут. Это было что-то вроде светского раута. Мы не спеша ели, женщины обменивались репликами о событиях, которые произошли в их жизни с того момента, когда они закончили школу. Я молчал.

После десерта женщины поднялись на второй этаж «посекретничать», как они сказали. А мне Виталий предложил подняться на третий, сыграть с ним партию в бильярд.

— Ну что, в «американку»? — спросил он, расставляя шары на зеленом сукне стола. Я кивнул головой.

— Вот здесь можно повесить пиджак. — Виталий указал мне на несколько красивых крючков над кожаным диваном, стоящим недалеко от бильярдного стола. Я подошел к этой мини-раздевалке и, сняв пиджак, хотел было повесить его, но какой-то предмет выскользнул из кармана. Я подхватил его, не дав упасть на пол. Это был мой мобильный телефон.

— Осторожно, не разбейте мобильник, — сказал Виталий. Я кивнул головой, положил телефон обратно в карман пиджака, повесил его на крючок и подошел к столу.

Первые два шара забил Виталий. Третий он промазал. Теперь наступила моя очередь. Я взял кий и стал прицеливаться к одному из шаров.

— А вы работаете адвокатом? — неожиданно спросил Виталий. Я кивнул головой и, в свою очередь, спросил его:

— А вы кем? Бизнесмен?

— Да, что-то в этом роде. Владею крупным торговым центром. А вы, насколько мне известно, адвокат по уголовным делам?

Я снова кивнул головой.

— У вас опасная профессия, — произнес Виталий.

— Такая же, как у вас, — парировал я. — Коммерсантом в нашей стране сегодня тоже быть опасно.

— Да, — кивнул в знак согласия Виталий. — Собственно, именно об этом я и хотел с вами поговорить.

— Что, возникли проблемы с законом?

— Нет, не с законом, а с конкретным человеком.

Я ударил по шару, слушая его.

— Еще один вопрос, — продолжал Виталий, — какие дела в основном вы ведете?

— Самые разные. Все, что связано с уголовным правом, — уклончиво ответил я.

— Наверное, бандитов, киллеров?

— Я бы так категорично не называл своих клиентов. Для меня они просто клиенты.

— Но они же обвиняются по каким-то уголовным статьям?

— Да, конечно. Но это еще не значит, что они преступники, — я таким образом намекнул ему на то, что многие клиенты до суда не дойдут, а будут оправданы на стадии предварительного следствия.

— Это понятно, — сказал Виталий. — Все же мне очень интересно, по каким статьям обвиняются ваши клиенты?

— По разным, начиная от хранения оружия и заканчивая бандитизмом и убийством.

— А по убийству много клиентов?

— Несколько человек.

— То есть, иными словами, вы защищаете киллеров?

Я удивленно посмотрел на Виталия:

— Но у меня такая профессия! Только не киллеров, а клиентов.

Виталий понимающе кивнул.

Тут я услышал телефонный звонок, доносящийся из кармана моего пиджака. Я подошел к стене, вытащил из кармана телефон и нажал на кнопку «разговора». И услышал знакомый голос друга одного из моих клиентов. Это был Антон.

— Извини, что я беспокою тебя в выходной день, — сказал Антон, — но здесь...

Неожиданно телефон умолк, а на дисплее появилась надпись на английском языке — «батарея разряжена».

— Черт возьми! — выругался я. — Что же делать?

— Мобильный разрядился? — спросил Виталий, посмотрев на меня.

— Да, батарейка села. А у меня, как назло, очень важный звонок.

— Ничего страшного. — Виталий протянул мне свой мобильный. — У меня свежие батарейки.

— Можно мне позвонить? — спросил я.

— Конечно, звоните!

— Я постараюсь покороче.

— Никаких проблем! — улыбнулся Виталий.

Я взял телефон Виталия и стал быстро набирать номер Антона, который знал на память. Однако он был занят. «Ну вот, — подумал я, — теперь, наверное, он мне звонит или кто-то позвонил ему».

— Что, занято? — спросил Виталий.

— Да, — кивнул я.

— Нажмите «повтор».

Я нажал нужную кнопку. На дисплее тут же высветился номер Антона, и цифры стали набираться автоматически.

— Удобная вещь, — сказал я.

— Это последняя модель «Эрикссона», — улыбнулся Виталий. — Тут побольше наворотов, чем в вашей «Мотороле».

Через несколько минут я дозвонился до Антона. Тот беспокоился о своем друге, Александре, который в настоящее время сидел в следственном изоляторе «Матросская Тишина», обвиняемый в ряде заказных убийств. Антон хотел подготовить ему очередную передачу и решил уточнить у меня, какие продукты разрешаются администрацией СИЗО для передачи подследственному. Я стал перечислять нехитрый набор продуктов и предметов, которые можно было там передавать через специальное окно посылок и передач. Антон все записал.

— В понедельник собираюсь послать ребят, — сказал он на прощание, — чтобы заслали «дачку» Сашке.

Нажав на кнопку завершения разговора, я вернул телефон Виталию. Тот смотрел на меня удивленными глазами.

— Это тот самый Александр, о котором писали все газеты и который обвиняется в ряде заказных убийств известных уголовных авторитетов? — неожиданно спросил он.

Я внимательно взглянул на Виталия. Говорить о своих клиентах мне не хотелось.

— Это еще нужно доказать, — уклончиво сказал я.

— Ну что, может, немного передохнем? — Теперь Виталий предложил мне сесть на диван, пододвинув к нам несколько бутылок пива.

— Честно говоря, пить мне не хочется — я все же за рулем, и нам нужно возвращаться домой, — сказал я.

Виталий налил пиво в большую кружку и выпил ее почти залпом.

— Я хотел поговорить с вами серьезно, — повернулся он ко мне.

— Слушаю.

— Здесь одна проблема возникла. Я пытался решить ее сам, но ничего толком не получилось. Поэтому единственный выход — обратиться к нестандартному решению, — сказал Виталий, внимательно вглядываясь мне в лицо и ожидая моей реакции.

Я пока молчал.

— Мне срочно нужен киллер, — выпалил Виталий.

— Послушайте, — ответил я тихо, — а вам не кажется, что вы обращаетесь не по адресу?

— Как не по адресу? Вы же адвокат, и у вас среди клиентов есть киллеры, — Виталий намекнул на недавний телефонный звонок.

— Вот именно, я адвокат, а не посредник и не диспетчер киллерского синдиката, — резко ответил я.

Виталий продолжил:

— Но тут сложилась экстраординарная ситуация. Дело в том, что меня приговорили к смерти.

— Кто приговорил?

— Бандиты. Точнее, один уголовный авторитет. И мне сейчас нужен человек, который взялся бы его... — Виталий замялся, подыскивая нужное слово.

— Убрать? — подсказал я.

— Да, именно так.

— Но я-то здесь при чем?

— Но у вас же есть клиенты-киллеры? — упрямо повторил Виталий.

— И что из этого, что они киллеры? Они же сидят в тюрьме! — сказал я, понимая, что спорить с ним бесполезно.

— Но у них ведь есть друзья, — добавил Виталий, снова намекая на телефонный звонок.

— Я не знаю, чем их друзья занимаются! Может быть, они такие же бизнесмены, как и вы.

— Хорошо, — сказал Виталий. — Познакомьте меня хотя бы с тем человеком, который только что вам звонил.

— С Антоном? — переспросил я.

— Да, с ним.

— А зачем?

— Я постараюсь сам найти с ним общий язык.

— Нет, — категорически покачал я головой. — Ни с кем я вас знакомить не буду. И вообще, я хочу закрыть эту тему. — Я встал с дивана.

— Хорошо, хорошо, — испуганно заговорил Виталий. — Закроем эту тему! — Он жестом пригласил меня подойти к бильярдному столу и продлить партию. Но мне стало как-то не по себе.

«Обнаглел этот Виталий! — зло подумал я. — Он ищет киллера, как стоматолога или автослесаря, только тут ситуация немного другая...»

Вечер был полностью испорчен. Пребывание в коттедже Виталия оставило у меня неприятный осадок, поэтому я вскоре спустился вниз и, сославшись на то, что у меня появились срочные дела, предложил жене вернуться в Москву. Она понимающе кивнула.

Через несколько минут мы уже ехали по направлению к Москве.

— Так что же случилось? — поинтересовалась жена.

— Да так, ничего особенного. Странный человек этот Виталий! — задумчиво проговорил я.

— Да, Лена сказала мне, что у них возникли серьезные проблемы, — кивнула головой жена. — Его компаньон практически загнал его в угол.

— Так, и что дальше? — удивился я. Выходит, не авторитет, не бандит, как говорил мне Виталий, а компаньон? Такой же бизнесмен, как и он? И он еще имеет наглость обращаться ко мне с просьбой помочь ему найти киллера!

Вскоре мы добрались домой.

* * *

Через некоторое время я забыл о неприятном инциденте и уже думал, что никогда о нем не вспомню. Но в понедельник раздался очень странный поздний звонок. Звонил все тот же Антон. Поинтересовавшись, как у меня дела, он спросил, не знаю ли я некоего Виталия.

— Знаю, — ответил я, — был у него недавно в гостях, в субботу, как раз когда ты мне звонил. А почему ты о нем спрашиваешь?

— Да этот Виталий предложил мне с ним встретиться по поводу одного очень серьезного и выгодного для нас контракта.

— Погоди! — испуганно сказал я. Я понял, что имел в виду Виталий. Скорее всего он воспользовался тем, что я звонил Антону с его телефона и, соответственно, номер остался в памяти ячейки мобильника Виталия. Он в мое отсутствие набрал номер и, сославшись на меня, поговорил с Антоном.

— Погоди, Антон! — повторил я. — Тебе с ним ни в коем случае нельзя встречаться! Давай увидимся с тобой и переговорим.

— Сейчас я не могу, — сказал Антон. — Давай через два часа.

— Хорошо, договорились. Я наберу твой номер или ты сам мне позвони.

Эти два часа я не находил себе места. Я был возмущен наглостью Виталия. Он просто меня подставил. А если, не дай бог, что случится? И еще я вспомнил слова следователя, который вел дело Александра. Он иногда намекал на то, что Александр, как киллер, работал не один, что у него есть сообщники. «Нет, — думал я, отгоняя от себя черные мысли. — Антон — его сообщник? Нет, это невозможно!»

Конечно, Антон — личность незаурядная. Мало того, что в прошлом он был спортсменом и сохранил крупное телосложение, он еще и очень неглупый человек, с волевым характером. И он — киллер? Но, с другой стороны, Антон ездил постоянно с охраной — правда, мне и другим он представлялся как бизнесмен. Охраны было у него человек пять или шесть, ездили они на двух машинах. И у этих ребят, которые сопровождали Антона, лица были далеко не бизнесменов. Вот они скорее всего могут быть киллерами.

А что, если Виталий действительно встретится с Антоном и предложит ему крупную сумму за контракт? А Антон возьмет и выполнит его? А вдруг, не дай бог, люди Антона при этом «засыплются»? И что, куда цепочка потянется?

Они выдадут Антона, Антон — Виталия, Виталий — меня. Вот я и попал в цепь будущего заказного убийства как один из фигурантов, точнее — как посредник.

Мне стало не по себе. Я еще больше разволновался. Все время я поглядывал на часы, пытаясь высчитать, сколько времени осталось. Поставил их в режим хронографа — они пошли в обратном порядке.

Наконец прошло полтора часа. Я больше не мог терпеть, поэтому набрал номер Антона. И услышал голос девушки-оператора: «Абонент находится вне зоны приема».

Я набирал номер с интервалом в пять минут, но Антон по-прежнему не отвечал.

Я пошел в соседнюю комнату, где находилась жена.

— Пожалуйста, дай мне телефон Виталия или Лены, — попросил я.

— А я знаю только телефон Лены, мобильный.

Я набрал номер Лены. Она сняла трубку.

— Лена, — спросил я, — а где Виталий?

— Он уехал в Москву по каким-то делам, — ответила она. — А что случилось?

— Да нет, ничего особенного, — сказал я и добавил: — Пока не случилось. Дай мне его телефон, мне нужно с ним срочно связаться.

Лена продиктовала мне номер Виталия. Я записал его и тут же набрал. Но мобильный Виталия тоже не отвечал. Звучала та же фраза: «Абонент находится вне зоны досягаемости».

Черт возьми! Я посмотрел на часы. Стрелки приближались к одиннадцати вечера. Я стал набирать по очереди номер то Антона, то Виталия. Их телефоны не отвечали.

«Не могут же они столько времени встречаться! — подумал я. — Но почему же молчат их телефоны? А может, их уже арестовали?» Но я тут же отогнал эту мысль. За что их арестовывать, они же еще ничего не сделали! Они только договариваются.

Сон как рукой сняло. Я достал таблетку снотворного и запил водой, чтобы заснуть, — ладно, утром разберусь.

* * *

Антон с Виталием сидели в небольшом уютном пабе за деревянным столом. За соседним столом расположилась охрана Антона. Я заметил их сразу, так как сквозь стеклянные стены можно было без труда разглядеть всех посетителей. Поставив машину рядом с заведением, я направился в зал. Теперь самое главное — успеть помешать их сговору, точнее, заключению контракта. Мне это ни к чему. Я должен во что бы то ни стало уговорить Антона, чтобы он не брался за убийство.

Я вошел в зал и направился к их столику. Антон удивленно взглянул на меня.

— Откуда вы узнали, что мы находимся здесь? — спросил он.

— Интуиция, — коротко ответил я. — Я пришел сюда только с одной целью — помешать вашему контракту. Ты ничего не делай для Виталия.

Неожиданно двери паба с шумом открылись, и несколько человек в пятнистой форме, в черных масках на лицах, с автоматами ввалились в зал.

— Всем оставаться на местах! Московский РУОП! — сказал громко один из вошедших. — А ну, братва, быстро нагнитесь! Руки за спину!

Мы медленно стали опускаться на стол, заложив руки назад.

 

Бандит Даня

— Так что, Даня? На кого ты работаешь? — повторял Мансур, держа у моего виска пистолет.

— Серега, опомнись! Я работаю только на тебя, — пытался я говорить. Но по глазам Мансура я видел, что он меня не слышал. Он повторял одно и то же:

— В моей бригаде предатель, и я подозреваю, что это ты! Ты стучишь, да!

Я жалел, что не взял с собой пистолет. Теперь я стоял перед ним беззащитный.

— Знаешь что, Серега, если ты ищешь повод завалить меня, то зачем его искать? Просто нажми на курок, и все будет кончено, — сказал я и добавил: — А я-то тебе верой и правдой служил! Да и знакомы мы с тобой с детства. Какой резон мне тебя предавать?

— Данька, — неожиданно совсем другим голосом сказал Мансур и опустил пистолет. Потом обнял меня. — Прости! Что-то нашло на меня ни с того ни с сего! Ты знаешь, я постоянно всех подозреваю. Мне кажется, что все вокруг предатели, что все закладывают меня.

Я немного передохнул. Теперь самое главное — успокоить Мансура. Я тоже обнял его:

— Серега, что ты! Я буду с тобой до конца. Я же твой верный адъютант!

— Извини меня, Данька, что так получилось! — снова повторил Мансур.

Я прекрасно знал, что на него нашло — очередная доза наркотика.

— Ладно, братишка, — снова обнял меня Мансур, — пойдем, я довезу тебя до дома.

Мы сели в машину. Настроение у меня было, конечно, далеко не веселое.

Вскоре мы подъехали к моему дому. Мансур еще раз положил мне руку на плечо.

— Ты не обижайся, братишка! — сказал он на прощание.

Я пожал плечами.

— Да, — добавил Мансур, — завтра у тебя выходной. Я буду занят делами, поэтому отдыхай, будь дома.

Я повернулся и пошел в сторону подъезда. В квартире я достал из шкафа бутылку водки и почти всю выпил, заснув после этого мертвым сном.

* * *

Проснулся я от резкого звонка. Я схватил телефонную трубку, но телефон молчал. Звонили в дверь.

Я встал, взглянул на часы. Ничего себе — уже два часа дня! Однако неплохо я поспал!

Я направился к двери.

— Кто там? — спросил я.

— Из бюро добрых услуг, — ответил мужской голос.

Я заглянул в глазок. Перед дверью стоял здоровый парень, а рядом с ним — достаточно симпатичная девушка. Я приоткрыл дверь.

— Слушаю вас, — сказал я осторожно.

— Девушку заказывали? — спросил парень.

Я отрицательно покачал головой:

— Нет, я никого не заказывал.

— Одну минуточку, — сказал парень, — давайте проверим адрес. — Он достал из кармана блокнот и назвал мне адрес.

— Да, адрес мой, — кивнул я.

— Вас Даня зовут?

— Даня, — еще более удивленно ответил я.

— Вот, все сходится, — сказал парень.

— Да никого я не заказывал! — сказал я.

— Да как же! Подождите. — Парень достал из бокового кармана мобильный телефон и набрал какой-то номер. — Это я. Здесь что-то непонятное с клиентом. Заказ номер 16. Проверь, пожалуйста.

Парень помолчал.

— Как, говоришь? Сергей Маратович? Вот, — обратился ко мне он, — заказ сделал Сергей Маратович и все оплатил.

— Как оплатил? Ничего не понимаю!

— Он сказал, что это подарок, сюрприз для вас. Ну так что, нам уезжать?

Я перевел взгляд на девушку. Она была симпатичная, лет двадцати двух, стройная, крашенная под блондинку, невысокая, с небольшой грудью.

— Раз уж уплачено, пускай проходит, — сказал я нерешительно.

— Одну минуточку, — поднял указательный палец парень, войдя вместе с девушкой в коридор. — У нас такой порядок — сначала я должен посмотреть квартиру.

— Зачем это? — удивился я. — Убрано там или не убрано, что ли?

— Нет, это нас совершенно не волнует, — улыбнулся парень. — На предмет того, один вы в квартире или нет. Вдруг вас тут целая группа? Тогда придется доплатить.

— Да никого тут нет! — сказал я.

— Все равно, у нас такой порядок!

— Пожалуйста, смотрите.

Парень быстро прошел по квартире. Поскольку квартира у меня однокомнатная, смотреть особо было негде. Он заглянул на кухню, в комнату, открыл двери туалета с ванной.

— Все в порядке, — сказал он.

— А что, бывает, что и в ванной прячутся? — спросил я.

— У нас все бывает. Не обижайтесь! — сказал парень и добавил: — Приятного вам отдыха! — Затем подтолкнул девушку в комнату.

Девушка прошла вперед и стала раздеваться. Тем временем парень направился к входной двери. Я догнал его и спросил:

— Извините, а сколько такая услуга стоит?

— Триста долларов на целый день. Заберу я ее часов в восемь. Но если раньше освободитесь, то она телефон знает, позвонит, я заеду. Всего доброго! — И парень стал спускаться по лестнице.

Я вернулся в комнату.

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Наташа, — ответила она.

— Ну, что ты можешь, Наташа?

— Я все могу. Кроме анального секса и лесбоса.

— Господи! И такое бывает в вашей практике?

— У нас все бывает, — как парень, приведший ее, ответила Наташа. — Ну что, мы приступим или нет?

Я стоял рядом с ней в накинутой на трусы рубашке.

— Конечно, — сказал я, — чего тянуть-то?

 

Через несколько минут мы уже были в постели.

Наташа действительно знала толк в сексе. Она быстро меня завела, и практически полдня мы не вставали...

Я стал забывать ночную поездку на кладбище, пистолет у виска. Но около пяти часов дня зазвонил телефон. В трубке раздался голос Мансура:

— Ну что, Данька, как отдыхается?

— Ничего, нормально.

— Вот видишь, твой друг умеет не только спрашивать, но и поощрять.

— Спасибо, Серега!

— Как проститутка, ничего?

— Ничего.

— Ладно, отдыхай! А завтра тоже отдыхай. Хочешь, еще телку пришлю?

— Нет, хватит, спасибо. Ну, пока, — сказал я и положил трубку.

 

Адвокат

— Ну что, братишка, попался? — спросил один из оперативников, подойдя к Антону. — Давно мы тебя искали! Теперь мы тебя к твоему дружку, Александру, в «Матросску» повезем, — ухмыльнулся он, защелкивая наручники на запястьях Антона.

Я обратил внимание на то, что руки Виталия тоже уже были в наручниках.

— Ну что, подъем! — скомандовал руоповец.

Я продолжал лежать на столе.

— А вы что, господин адвокат, лежите? Вы можете быть свободны, — неожиданно услышал я тот же голос.

Господи, откуда они меня знают?! Антон взглянул на меня с недоверием. Выходит, можно подумать, что я их сдал, если опера меня отпускают?

Я посмотрел на лежащую на столе рацию. Она была включена. Я понял, что через рацию прослушивалась беседа Антона и Виталия. Не исключено, что где-то неподалеку, в машине, находятся сообщники Антона и они все слышали. Может быть, и будущий исполнитель контракта находится в той же машине?

Я медленно направился к выходу. Никто не обращал на меня внимания. Я спокойно подошел к своей тачке, вставил ключ в дверцу. Вдруг возле меня появились двое парней. Один из них — Илья. Я его сразу узнал. Он был то ли телохранителем, то ли боевиком Антона. Он держал в руках черный «ТТ», направленный на меня.

— Ну что, падла, сдал наших пацанов? Теперь тебе каюк. — И Илья хотел уже нажать на курок, но...

* * *

Тут кто-то потряс меня за плечо:

— Тебе что, страшный сон приснился?

Я открыл глаза. Я лежал в кровати, а надо мной склонилась жена. Значит, это всего-навсего сон, кошмар?

— Ты так кричал, объяснял кому-то, что ты тут ни при чем. Что тебе приснилось? — спрашивала жена.

— Да так, ничего особенного, — ответил я.

После этого спать мне уже не хотелось. «Господи, — подумал я, — пока это только сон. Но все это может произойти и на самом деле! Пусть даже не в этой последовательности, а мне все равно придется отвечать. За что? Ведь получается, что я — соучастник будущего преступления, которое может совершиться!»

Я встал и вышел в гостиную, взял листок с записанным телефоном Виталия и хотел было набрать номер, но взглянул на часы. Было около шести утра. Нужно ехать — и ехать лучше с утра, часам к девяти или к десяти, пока Виталий никуда не уехал. И зажать его в угол, поставить на место.

Я стал собираться. Найдя листок бумаги, на котором была нарисована схема проезда, я положил его в карман и вышел из квартиры.

* * *

Вскоре я уже подъезжал к коттеджу Виталия. Я сразу узнал его джип, стоящий у входа. Рядом стояла еще одна легковая машина. Это был «БМВ» 520-й модели, на вид не новый. Джипа жены Виталия я не заметил.

Я нажал кнопку громкоговорящей связи.

— Кто там? — услышал я голос Виталия.

— Это я. — Я назвал себя.

— Минутку.

Дверь открылась, я вошел на участок и почти бегом направился к двери коттеджа.

Виталий сидел в гостиной с незнакомым мне парнем. Я, не раздеваясь, быстро подошел и сел рядом.

— Что случилось? — удивленно спросил Виталий.

— Такой же вопрос я хотел бы задать тебе, — обратился я к нему на «ты».

— Так что все-таки случилось? — повторил Виталий.

— Слушай, — начал я, но обратил внимание на паренька, сидящего с ним рядом. На вид ему было около тридцати лет. Худощавый, небольшого роста, со светлыми волосами, голубоглазый. Я решил, что свидетели нам не нужны, и произнес, глядя на Виталия: — Мне нужно поговорить с тобой наедине.

— По какому поводу?

— По поводу твоей встречи с Антоном.

— А, по поводу этой встречи? Вы говорите при нем, — и он кивнул на паренька. — При нем можно, он в курсе дела.

Для меня это было странным.

— Зачем ты встречался с Антоном? — спросил я. — О чем ты с ним говорил? Антон — мой клиент, и я несу полную ответственность за все то, что с ним может случиться.

Виталий посмотрел на меня, вероятно, оценивая ситуацию, потом перевел взгляд на паренька. Тот уставился на меня.

— Если ты задумал то, о чем говорил со мной у бильярда, и хочешь через Антона это реализовать, — продолжил я, — то у тебя ничего не получится. Я приложу все усилия, чтобы это не получилось. Я найду Антона, я уговорю его. Так что давай рассказывай, о чем ты с ним договаривался!

Виталий помолчал, как бы раздумывая, стоит ли говорить.

— В общем-то, я с ним не встречался, — протянул он. — Я только ему позвонил.

— Как не встречался? — удивленно переспросил я.

— Да так. Встреча назначена на сегодня.

— Ты не должен с ним встречаться, не должен! — почти закричал я.

— Конечно, я понимаю вашу тревогу, — спокойно возразил Виталий, — но у меня тоже очень серьезная ситуация. Я приговорен к смерти, и приговорен авторитетом, который свои слова на ветер не бросает, которому меня замочить ничего не стоит. У меня нет другого выхода.

— Погоди, — остановил его я, — давай теперь все по порядку. Кем именно ты приговорен, за что? Рассказывай. — И я снова взглянул на паренька рядом с Виталием.

— Кстати, познакомьтесь, — сказал Виталий, — это Даня.

Парень привстал и протянул мне руку. Я назвал свое имя.

— Даня — один из телохранителей, можно сказать, адъютант Мансура, — добавил Виталий.

— Мансура? — переспросил я.

— А ты знаешь Мансура? Это и есть тот авторитет, который меня приговорил. Это моя бывшая «крыша».

— Погоди, а насколько это реально, что тебя приговорили к смерти?

Виталий взглянул на Даню:

— Даня, скажи!

— Да, это вполне реально, — кивнул тот. — К тому же Мансур уже дважды на Виталия покушался. Ему просто случай помог, вот он и жив остался.

— А ты почему так говоришь? — спросил я Даню, намекая на то, что он — из окружения Мансура, а находится в доме у человека, за которым охотится его хозяин.

— Я? — Даня сделал паузу. За него ответил Виталий:

— С Даней у нас нормальные отношения. В принципе мы уже давно с ним общаемся. Даня мне очень помогает, даже спасает, можно сказать, в некоторых ситуациях.

— К тому же у меня у самого большие проблемы, — сказал Даня. — Они сейчас у всех возникают, потому что Мансур стал беспредельщиком. Ему человека завалить ничего не стоит. Поэтому мне тоже есть определенный резон, чтобы Мансур прекратил свой беспредел. — Даня ясно дал мне понять, что Мансура необходимо нейтрализовать.

— И что, вы решили нанять киллера, чтобы он убрал Мансура?

— А какой же еще вариант можно придумать? — улыбнулся невесело Виталий. — В ментовку пойти?

— Я не могу сказать что-то определенное, я не знаю сути дела. Но думаю, что, кроме крайних мер, есть и какие-то другие способы.

Виталий оживился, словно ухватившись за мои слова.

— В самом деле, — обратился он к Дане, — может быть, адвокат нам поможет? В конце концов, у него есть связи с авторитетными людьми! Может, нам обратиться к более серьезным людям? Может, они смогут воздействовать на Мансура?

Даня, помолчав, сказал:

— Но тут должна быть правильная постановка.

— Что значит — «правильная постановка»? — спросил его Виталий.

— Прежде всего, чтобы Мансуру «предъяву поставить» от авторитетных людей, она должна быть вполне законной, правомерной. — Даня взглянул на меня, как бы ища поддержки.

— Погодите, ребята, я ничего не пойму, — остановил его я. — Давайте-ка рассказывайте все по порядку!

— И в самом деле, — сказал Виталий, — нужно изложить всю историю с Мансуром. А вы тогда уже попробуете нам подсказать действительно реальный и надежный выход из создавшегося положения.

— Я не обещаю, что это будет успешный выход из положения, — помолчав, произнес я, — но выслушать вас готов. В конце концов, две головы хорошо, а три — лучше.

Мне стало любопытно, что произошло, да и достаточно жалкий и потерянный вид Виталия говорил о том, что тот в самом деле нуждается в помощи.

— Тогда мы будем рассказывать. — Виталий обратился к Дане: — Кто первый начнет, ты?

Даня пожал плечами.

— Только рассказывайте все по порядку, со всеми деталями, чтобы я смог проанализировать ситуацию и сделать правильный вывод, — сказал я.

— Хорошо, мы так и сделаем, — ответил Виталий.

 

ЛЕФОРТОВСКИЙ ДВОРИК

 

Даня.
 Москва, 70-е годы

Сережу Мамсурова я впервые увидел в канун первомайских праздников. Тогда в наш дом, который находился в московском районе Лефортово, должны были вселиться новые жильцы. Мы с ребятами, моими ровесниками, которым было в основном по 7 — 9 лет, гуляли в тот день во дворе, точнее, занимались поджиганием карбида.

Мы расположились возле большой лужи посреди нашего двора и время от времени бросали в воду кусочки карбида, а после поджигали их. В арку нашего дома въехал большой «ЗИЛ» зеленого цвета, закрытый брезентовым тентом. Грузовик остановился напротив нашего подъезда.

— Смотри, Данька, — обратился ко мне мой старший приятель Колька, — новенькие приехали!

Я посмотрел в ту сторону. Действительно, из грузовой машины выпрыгнули трое солдат и стали сгружать из кузова вещи.

Вещи были нехитрые — комод, пианино, письменный и обеденный столы, несколько стульев, диван, пара кроватей. Обычная обстановка московской квартиры того времени. Необычными были только очень большой телевизор и радиоприемник. Мы с интересом наблюдали за разгрузкой.

Странным было то, что будущие жильцы в машине не приехали, за исключением одной женщины, которая сидела в кабине. На вид ей было тридцать пять — сорок лет. Она и руководила всеми работами. Вскоре мы заметили, что во двор медленно въехала черная «Волга» с оленем на капоте.

Машина остановилась рядом с грузовиком. Я заметил, что «Волга» также принадлежала военным — в номере было только две буквы, что было характерным для военных организаций.

Из нее вылезли мужчина лет сорока пяти и паренек лет девяти-одиннадцати. Это и был Сережа Мамсуров.

Сережа был покрепче нас, да и ростом на голову выше, так как был старше. Он сразу внимательно осмотрел нас, как бы оценивая каждого. Потом гордо отвернулся и пошел в сторону подъезда. Мужчина в штатском взял из багажника несколько чемоданов и портфель и направился вслед за ним.

Грузовик выехал со двора на улицу, «Волга» — за ним. Больше в этот день новых жильцов мы не видели.

* * *

Через несколько дней мы с пацанами собрались пойти на первомайскую демонстрацию.

Вдруг дверь нашего подъезда открылась, и из нее вышел наш новый жилец, Сережа Мамсуров.

С ним был его отец. На сей раз отец был одет в форму морского офицера. Сбоку висел офицерский кортик. Мы все посмотрели на кортик, но тут же перевели взгляд на Сережу. Сережа так же был хорошо одет: брюки, пиджак и рубашка, застегнутая на все пуговицы. Рядом с Сергеем шла его мать.

Сережа взглянул на нас свысока, как бы говоря: вот, видите, я сын военного, капитана морского флота! А вы кто такие — дворовая шпана! Мы все почувствовали его презрение.

* * *

А однажды Сережа Мамсуров вышел во двор погулять. Тогда мы уже познакомились с ним — он впустил меня в свою квартиру, когда я убегал от взрослых пацанов. Он узнал меня, подошел ко мне почти вплотную и, наклонившись над ухом, прошептал:

— Слушай, Даня, где у вас тут надежное место есть?

— В каком смысле — «надежное»? — переспросил я.

— Где пострелять можно.

Я расширенными от удивления глазами посмотрел на него:

— Пострелять? Из чего?

— Ясно, из пистолета, — ответил Сережа. — Пойдем покажу.

— А можно ребят взять? — тихо спросил я.

— Можно, — улыбнулся Сережа.

Мы быстро пошли за двор, где находились деревянные сараи — что-то среднее между гаражами и хозблоками. Между ними было пространство, практически полностью изолированное от большого двора. Таким образом, не было видно, что здесь творилось.

Сергей внимательно осмотрелся, оценивая обстановку.

— Ну что, постреляем? — спросил он и, хитро улыбнувшись, достал из-за пазухи какой-то предмет. Это была стальная трубка с деревянной ручкой, как у настоящего пистолета. Трубка была тщательно обмотана изолентой, только в середине ее виднелась небольшая прорезь. Сергей достал из кармана спичечный коробок и стал ножичком соскабливать со спичек серу. Серу он аккуратно закладывал в трубочку. А когда он ее набил, то достал из кармана маленькую дробинку и вложил ее туда же. Затем затолкал кусочек бумаги, чтобы дробинка не вылетела.

— Ну вот, оружие готово! — весело сказал он. — Куда стрелять?

Все с удивлением смотрели на него, так как раньше такого оружия не видели.

— Поставьте вон туда консервную банку! — сказал Сергей.

Один из пацанов выполнил его просьбу. Сергей прицелился, взял коробок спичек, зажег одну и поднес огонек к отверстию в трубочке. Вспышка — и мы услышали негромкий хлопок, как от настоящего выстрела. Дробинка попала прямо в банку.

Мы рванули к банке, чтобы осмотреть ее. Пробоина была небольшая. Мой друг Коля, взяв в руки банку, сказал с вызовом:

— Это ерунда! Даже никого не убьешь таким выстрелом!

— А кого тебе нужно убить? — неожиданно спросил Сергей. — Человека?

— Зачем же человека? — опешил Коля. — Кошку, собаку, голубя, например.

— Это можно запросто сделать.

— Да ладно врать-то! — сказал Коля.

И тут Сергей посмотрел на него строгим взглядом. Я видел тогда его глаза. Это были глаза человека, который не терпел оскорблений и не мог простить того, что его назвали обманщиком.

— Ты что, считаешь, что я вру? — угрожающе переспросил Сергей.

— Я так не сказал, — растерялся Коля, — но я считаю, что твоими дробинками никого не убьешь.

— Давай поспорим! — неожиданно сказал Сергей, протягивая руку.

— На что будем спорить?

— На пять рублей.

— Ну, давай, — неохотно согласился Коля. — А как ты мне это докажешь?

— Я при тебе сейчас пойду, выстрелю и убью того, кто попадется.

— Да где же ты сейчас кошек или собак найдешь? — улыбнулся Коля.

— Это уже не твои, а мои проблемы, — резко ответил Сергей. — Ну что, споришь со мной?

Коля протянул руку.

— Данька, иди разбей нас, — сказал Сергей.

Я подошел и ударил ребром ладони по их рукам.

— Ну, теперь нужно искать. — Сережа осмотрелся и заметил, что на крыше одного из сараев расположились несколько голубей. Он достал из кармана спичечный коробок и стал опять торопливо соскабливать серу. Нетрудно было догадаться, что он готовится к выстрелу. Мы понимали, что его мишенью будет стая голубей.

Димка, самый маленький из нас и самый жалостливый, робко спросил:

— Может, не надо? Они же живые!

Но Сергей не обращал ни на кого внимания. Он набил свой самодельный пистолет серой, вложил три дробинки, прикрыл их бумажкой и крадучись стал приближаться к голубям. Через несколько секунд он зажег спичку. Раздался выстрел. Вероятно, все дробинки попали в одного голубя. Тот сразу сник, пытался раскрыть крылья и взлететь, но крылья его не слушались. Птица оставалась на месте. Другие голуби тут же улетели.

— Ну, что я тебе говорил? — самодовольно ухмыльнулся Сережа.

Все мы были в шоке. Только что на крыше сарая стая голубей мирно отдыхала, а теперь один из них, видимо, был смертельно ранен.

— Ну что, Колян, проспорил? — обернулся Сергей к Коле. Тот опустил голову.

— А ну-ка, Димка, — обратился Сергей к малышу, — быстренько слазь на крышу и достань оттуда голубя!

Димка исполнил приказ. Теперь мы видели, что голубь был тяжело ранен и улететь не мог.

— Что делать будем? — Сережа посмотрел на нас.

— Может, его вылечить? — предложил кто-то из ребят.

— Да его кошки в момент загрызут! Ладно, — сказал Сергей, — я знаю, что делать. — Он взял голубя и, подобрав с земли палку, валявшуюся рядом, с силой ударил птицу по голове. Голубь тут же испустил дух.

Нам было не по себе. Только что мы видели глаза живого голубя, глядящие на нас и просящие пощады и помощи, а теперь перед нами лежала мертвая растерзанная птица.

— Зачем ты это сделал? — почти одновременно сказали мы с Колей.

— А вы что, хотели, чтобы его живьем кошки сожрали? — огрызнулся Сергей.

Мы молча разошлись в разные стороны.

* * *

Прошло несколько дней. В то время у нас назревал серьезный конфликт с соседним двором. Мальчишки оттуда объявили нам войну. А это значило, что любой наш пацан, попавшийся их команде, будет обязательно сильно избит. Кроме этого, возникла еще одна трудность. Дело в том, что неподалеку от нас находился Дом культуры — «клуб», как мы его называли, — где показывали фильмы, на которые мы очень любили ходить всей ватагой. Особенно нам нравились французские фильмы — «Граф Монте-Кристо», «Три мушкетера», «Железная маска» и прочие.

Но вся беда заключалась в том, что для того, чтобы попасть в «клуб», нужно было пройти через соседний двор, с которым мы воевали. В том дворе жили девять ребят, в нашем — семеро. Тем самым наши соседи получали превосходство.

Как-то вечером мы сидели и размышляли, как же нам все-таки сделать так, чтобы и в кино ходить, и не быть побитыми врагами. Разрабатывали варианты.

— Может быть, нам ходить обходными путями?

— Нет, ерунда, — сказал Колька, — как только они увидят нас в кинозале, они нас выследят и побьют.

— Что же делать? — спросил я, обращаясь к ребятам. Тут Колька произнес:

— Может, нам нового жильца, Сережку, спросить? Он парень крепкий, постарше нас будет. Тогда у нас будет сила.

— Да, давай так и сделаем! — раздались голоса.

К Сереге решили послать делегацию — меня и Кольку. Мы быстро поднялись на третий этаж и позвонили в дверь. Нам открыла Сережина мама.

— А Сережу можно? Он дома? — спросил я.

— Да, Сережа дома. Но он музыкой занимается.

Мы улыбнулись. В дверях появился Сергей.

— Ребята, вы ко мне? — спросил он.

— Да, выходи во двор, разговор есть!

— Сейчас, только оденусь, — ответил Сергей.

Через несколько минут он спустился во двор, подошел к нам и с каждым поздоровался за руку:

— Ну что, пацаны, что у вас случилось?

— Да ничего особенного не случилось, — заговорил Колька, — просто мы хотели поставить тебя в известность, что ходить через соседний двор опасно.

— В каком смысле?

— Просто пацаны оттуда нам войну объявили, и мы тебя предупреждаем об этом — ты ведь в нашем дворе живешь.

— Да, тут у нас серьезный конфликт, — поддержал я друга.

— Какой конфликт, из-за чего? — прищурился Сергей.

— Мы в футбол недавно с ними играли, — стал объяснять Колька, — и одному очень сильно мячом врезали. Он посчитал, что мы сделали это нарочно. Драка завязалась. Одним словом, после этого они нам войну и объявили.

— Да, — улыбнулся Сергей, — хороший повод! Ну что, давайте тогда вот как определимся. Тебе сколько лет? — И он с этим вопросом стал обращаться к каждому из сидящих вокруг ребят. Каждый называл свой возраст.

— А тебе сколько? — спросил он у меня.

— Мне девять.

— Получается, что я самый старший — мне одиннадцать. Поэтому я буду ваш главарь, — сказал Сергей.

— Погоди, — запротестовал Колька, — мне ведь тоже одиннадцать! Почему ты должен быть главарем? Я в этом дворе дольше живу!

— Хорошо, — сказал Сергей, — давай тогда с тобой состязаться. Кто победит — тот и главарь. Идет?

Колька раздумывал.

— Давайте, — загалдели ребята, — боритесь! Кто победит — тот и главарем будет!

Через несколько минут Колька вцепился в рубашку Сергея. Но тот, отведя руку в сторону, быстро сделал подсечку. Через мгновение Колька уже лежал на асфальте. Но он быстро вскочил на ноги и снова вцепился в Сергея. Тот потянул его вниз, как бы заваливая, и одним движением перекинул его через себя.

Теперь Колька ударился об асфальт спиной, а Сергей, не теряя времени, тут же уселся на него верхом.

— Ну как, сдаешься? — спросил он.

— Да, ты приемчики знаешь! — заныл Колька.

— Да, знаю, — кивнул головой Сергей, — и что из этого? Я же сильнее! Ты признаешь, что я сильнее?

Колька попытался пошевелиться, но Сергей еще больше сдавил его.

— Признаю, — еле проговорил Колька.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Сергей. Он отпустил Кольку и встал на ноги.

— Значит, я лидер, — обратился он к нам тоном, не терпящим возражений, — и теперь вы беспрекословно подчиняетесь мне. Вы говорите, что у вас война идет? В этой войне победить нужно нам.

— Но как же мы победим, если у них на одного человека больше?

— Ничего, только к этому нужно готовиться.

Со следующего дня мы занялись подготовкой к войне. Она заключалась в том, что мы находили проволоку — в основном это были куски брошенного кабеля со свинцовым покрытием — и на костре переплавляли свинец, заливая его в спичечные коробки. Получались свинчатки.

Затем Сергей заставил нас пойти на свалку, отвинтить с выброшенных металлических кроватей полые ручки, в которые мы потом тоже залили свинец, предварительно распилив их. Получилось что-то наподобие дубинок. Эти дубинки Сергей обмотал изоляцией, а на некоторые надел резиновые шланги.

Теперь мы были полностью экипированы. У каждого пацана была либо свинчатка, либо дубинка. Дубинки были спрятаны под рубашки, в длинные рукава. Сергей назначил день, когда мы должны были первыми нанести удар соседнему двору.

План его был достаточно прост и рассчитан на внезапность. Нам нужно было появиться неожиданно, двумя группами. В первую группу входили я, Димка и более слабые ребята. Он же с Колькой осуществлял прикрытие. Они должны были появиться немного позже.

— Ну что, не трусите? — спросил Сергей, обращаясь к нам.

Димка заметно боялся. Он даже трясся от страха.

— Не бойся, Димон, — сказал Сергей, — мы их поколотим! Ладно, вы идите, а мы с Колей будем наблюдать.

Мы медленно направились к соседнему двору. Когда мы вдруг появились, тамошние ребята играли в футбол. Увидев нас, они остановились и стали смотреть на нас.

Для них это было очень странным — небольшая группа мальчишек в пять человек, невысоких, хиленьких, нагло направляется в их сторону! Они от неожиданности опешили. Наконец кто-то из них закричал:

— Бей их!

Вся ватага бросилась к нам. Расчет Сергея был достаточно прост. Ребята видели, что перед ними слабая команда, поэтому никто из них не схватил ни камней, ни палок, а все просто побежали к нам, размахивая кулаками. Вот тут и появились Сергей с Колей. Они размахивали металлическими палками. Сергей вытащил из-за пазухи железную цепь и стал ее раскручивать.

Раздались крики и плач. Кто-то из мальчишек валялся на асфальте, кто-то убегал. Наша победа была полной и безоговорочной.

— Теперь этот двор нами завоеван, — сказал Сергей, когда мы остались в центре двора одни, а все местные мальчишки разбежались. — Видите, что значит сила? И что значит иметь лидера?!

После этого случая все мы стали уважать Сергея.

* * *

После инцидента с соседним двором у нас создалось что-то вроде банды. Мы теперь могли диктовать свои условия многим ребятам в Лефортове.

Но будни нашего двора сводились не только к дракам. Иногда мы собирались в нашем дворике — в том, что находился возле сараев, где Сергей стрелял по голубям, — и просто разговаривали. Сергей часто рассказывал о своих родителях.

Мы уже знали историю его отца, военного моряка. Знали и о том, что у Сергея был дед, разведчик. Сергей любил рассказывать разные случаи из жизни деда. Какие-то из них очень напоминали эпизоды из фильма «Подвиг разведчика», который мы часто смотрели. Мы догадывались, что кое-что Сергей придумывал. Но все равно уважение к Сергею было очень сильным.

Однажды мы с ребятами решили тоже показать Сергею, что не лыком шиты.

— Послушай, — обратились мы к нему, — хочешь пойти с нами в тюрьму?

— В тюрьму? — Сергей явно не ожидал такого предложения.

— Да, у нас же тут недалеко Лефортовская тюрьма.

— А где она?

— Да рядом, несколько дворов нужно пройти, через парк.

— И что там?

— Эта тюрьма, — вдохновенно продолжил Колька, — самая серьезная тюрьма. Там сидят самые опасные преступники!

— И что, их можно увидеть?

— Конечно, можно, с крыши одного сарая. Видны будут решетки. Они, зеки, часто нам машут руками.

Все было чистой правдой. Сергей загорелся этой идеей и на следующий день заставил нас показать ему Лефортовскую тюрьму.

* * *

Пройдя несколько дворов, мы оказались у стен тюрьмы. Лефортовская тюрьма представляла собой большое каменное здание, выкрашенное в желтый цвет, которое было обнесено высоким бетонным забором. Над забором была протянута в несколько рядов колючая проволока.

— Мы знаем одно место, — сказал Димка, — где можно подобраться к самой проволоке.

— Где это? — заинтересовался Сергей.

Мы обошли забор и оказались в одном из дворов.

— Вот смотри, голубятня. Если забраться на крышу, то можно видеть, что делается в тюремном дворе.

— Так полезли! — махнул рукой Сергей.

— А вдруг Генка нас поймает? — испугался Колька.

— Какой еще Генка?

— Одноглазый Генка. Ему шестнадцать лет. Это его голубятня. Он нас побьет!

— Не бойтесь, пацаны! — сказал Сергей, помахивая свинчаткой. — Если надо, мы и Генке наваляем!

Идея посмотреть тюремный двор захватила нас всех. Через несколько минут мы уже стояли у голубятни Генки. По лестнице мы забрались на крышу. Оттуда была хорошо видна массивная стена с несколькими рядами колючей проволоки. За стеной мы увидели еще три ряда колючей проволоки, а дальше — обычный двор, по которому ходили солдаты, младшие офицеры. Иногда во дворе появлялись и заключенные в черной спецодежде, в кепочках с козырьками.

Чуть позже мы узнали, что это были за зеки. Они имели небольшие сроки заключения и после приговора суда отбывали наказание, работая в хозвзводе. А тогда нам казалось, что каждый заключенный — обязательно убийца или бандит со сроком заключения двадцать или двадцать пять лет.

Я сидел на крыше голубятни и смотрел на Сергея. Его взгляд выражал восторг. Он с большим интересом и уважением смотрел на заключенных.

— Представляешь, — неожиданно обратился он ко мне, — какая у этих людей биография! Ты знаешь, что они совершили?

— Нет, не знаю, — пожал я плечами. — А ты знаешь?

— И я не знаю, но могу предположить. Ведь если сюда попадают, то только за серьезные дела. Да, я бы хотел побыть здесь! — с нескрываемой завистью сказал он.

— Так давай перелезай через забор, — ехидно сказал Колька, — и побудешь!

— Придет время — побуду! — ответил Сергей. — Я тоже буду крутым и серьезным, как эти люди.

Тогда мы не обратили внимания на его слова, просто были удивлены его мечтой побыть в Лефортовской тюрьме.

* * *

Прошло несколько месяцев, и мы потеряли Сережу из виду. Он почему-то перестал выходить гулять во двор. Для нас это было загадкой. Однажды, когда мы его случайно встретили и спросили об этом напрямую, Сережа сказал:

— У меня теперь другая компания. Я с другими ребятами дружу.

— Что это за ребята, откуда они? — поинтересовались мы.

— Они не с нашего двора, с соседнего.

— Ты что, с нашими врагами помирился?

— При чем тут ваши враги? Ваши враги — малышня, слизняки! — пренебрежительно сказал Сережа, сплюнув на асфальт. — Я с четырнадцатилетними дружу.

— Да ты что?

— Правда. Они приняли меня в свою компанию.

— Но они же тебя старше!

— И что из этого? Зато я многих сильнее, и они меня уважают.

А спустя несколько дней Сергей в компании четырнадцатилетних ребят появился в нашем дворе. Он по-хозяйски вошел во двор, как бы показывая свои владения. Увидев меня с пацанами, он свистнул и махнул рукой, чтобы мы подошли. Мы нехотя подошли к ребятам.

— Ну вот, — сказал Сергей, похлопав меня по плечу, — этот подойдет?

Его спутники пожали плечами.

— Тебе виднее, — сказал один из них. — Ты же у них главарь! — И парень улыбнулся ехидно.

— Ну что, пацаны, — обратился к нам Сергей, — с «ремеслухой» пойдем драться?

— С кем? — переспросил Колька.

— Да ты что! Они же все здоровые! Им по шестнадцать лет! — ахнул я.

— Но мы же не одни идем, мы с трех дворов команду набираем! Или кто-то из вас сдрейфил? — спросил Сергей.

— Нет, мы не трусим. Просто...

— Просто ничего не будет, — перебил Кольку Сергей. — Мы им наваляем!

Не знаю, в чем была причина драки между дворовыми ребятами и «ремеслухой». Для нас это так и осталось загадкой. Да и какая разница, главное — участие.

* * *

Через три дня мы собрались все вместе, с четырех дворов, включая четырнадцатилетних и пятнадцатилетних ребят. Большой колонной, вооруженные палками и дубинками, мы двинулись в сторону ремесленного училища, которое находилось рядом с Лефортовской тюрьмой.

Пересекая дворы, мы набирали еще больше ребят, крича, что идем драться. Во главе всей толпы, среди старших, шел и Сергей, помахивая небольшой свинцовой дубинкой, спрятанной в резиновую трубку.

Вскоре мы оказались у входа в училище. Это было двухэтажное серое здание типа барака. Во дворе толпилось много парней. Конечно, они были старше нас. Они были одеты в форму — почти солдатские гимнастерки с металлическими пуговицами, на фуражках — кокарды со скрещенными отбойными молотками.

Увидев нас, парни тут же сняли с себя кожаные ремни и, размахивая пряжками, бросились на нас. Драка завязалась моментально.

Я не помню, рядом с кем я был, но на меня уже посыпались удары. Силы были неравные. Ремесленников было больше, да и по возрасту и по силе они значительно превосходили нас. Вот уже заплакал Димка, упавший на асфальт, вот сильный удар по голове получил Колька — кровь текла у него из раны. Я понимал, что это просто безрассудство. Мне ремесленники ничего плохого не делали, почему же мы должны с ними драться? Но мы не могли уступать. Рассуждать было некогда.

Драка напоминала две стаи волков, которые набросились друг на друга. Вскоре невдалеке раздался свисток милиционера.

— Мусора! Атас! — крикнул кто-то из ребят. Моментально толпа рассыпалась в разные стороны, на земле остались лежать несколько пацанов, в их числе был Димка. Я подбежал к нему, помогая подняться. Димка плакал. Рубашка его была разорвана. Одной рукой он держался за живот — вероятно, получил сильный удар.

— Смотри, Колька лежит! — сказал он.

Я обернулся. Колька скорчился на асфальте. Голова его была в крови. Неужели его убили?

— Убили, убили! — громко завопил кто-то. — Разбегайся!

 

Из-за угла показался мотоцикл, в котором сидели три милиционера. Никакой возможности оставаться с Колькой у нас не было — нас могли забрать в отделение. Мы побежали.

Потом выяснилось, что Колька получил серьезную травму головы. Он остался жив, но пару недель лежал в больнице. Участковые ходили по дворам, переписывали ребят, интересовались, кто участвовал в драке с ремесленниками. Но никто из пацанов не сознался.

Прошло несколько дней. Вероятно, эта драка произвела на милицию и на работников домоуправления большое впечатление.

Сразу же после драки были открыты несколько кружков для подростков — духовой оркестр, рисования, разных самоделок и еще секция по поднятию тяжестей. Меня родители заставили ходить в кружок духового оркестра.

Сережка во дворе вообще перестал появляться. Позже мы узнали, что родители записали его в секцию борьбы дзюдо, которая открылась в центре города, и отец возил его туда на служебной машине. Таким образом, на определенный промежуток времени наши пути разошлись.

 

Даня.
 Москва, 80-е годы

Прошло десять лет. И я, и Сергей отучились в школе. Встречи в нашем дворе стали очень редки. Каждый пошел своей собственной дорогой. Я поступил в техникум, окончил его. Но работать по специальности, полученной в техникуме, я не собирался. С помощью дальних родственников я устроился в один из крупных ресторанов официантом. В те времена это была одна из самых престижных и высокооплачиваемых профессий, так как официант, работавший в ресторанах системы «Интурист», помимо зарплаты, получал «чаевые» валютой. Поэтому жил я, прямо скажем, отлично.

А Сергей Мамсуров поступил в МГУ, на экономический факультет. Конечно, этому поступлению способствовала его мать, которая преподавала словесность в университете. Отец же Сергея уже получил звание контр-адмирала, что соответствует воинскому званию генерала. Все это давало Сергею возможность учиться.

Главным звеном, связывавшим нас тогда, было увлечение борьбой. Сергей все же сумел затащить меня в секцию дзюдо, в которой я стал заниматься.

Нужно сказать, что Сергей уже достиг там больших успехов. Он выполнил норму кандидата в мастера, а затем стал мастером спорта по борьбе. Я же довольствовался первым разрядом. Но участие в общих соревнованиях, а также посещение их с целью посмотреть постоянно держали нас в одной связке.

* * *

Второй точкой соприкосновения был бизнес. По тем временам, конечно, настоящего бизнеса в Советском Союзе еще не было, а все действия, связанные с частным предпринимательством, преследовались Уголовным кодексом как спекуляция. Родной дядя Сергея жил в Канаде и порой высылал в Москву разные импортные штучки. В основном это были дубленки, красивые меховые куртки, спортивные костюмы, кое-что из радиотехники — всевозможные магнитофоны «Грюндиг», «Филипс» и другие. Вот тогда Сергею и пришла мысль продавать часть этой радиотехники.

 

В столице тогда было два крупных комиссионных магазина, или «комка», которые охотно принимали импортную аппаратуру. Один находился в районе станции метро «Баррикадная», недалеко от планетария, на Садово-Кудринской. Второй — на Комсомольском проспекте, недалеко от метро «Парк культуры». Чаще всего приходилось бывать в комиссионном у планетария. Там была своеобразная тусовка — собирались спекулянты, фарцовщики, валютчики и прочие представители теневой экономики.

В выходные дни было не протолкнуться — столько собиралось там народу. Это можно было объяснить тем, что в магазине было большое количество товара. Поэтому желающих его купить — или просто посмотреть на иностранную аппаратуру — было достаточно.

Цены были высокие. Простой кассетный магнитофон стоил от двухсот до четырехсот пятидесяти рублей. Особым спросом пользовалась новая аппаратура, купить которую было большой проблемой, так как вещи, сдаваемые в упаковке, до прилавка практически не доходили. Их перехватывали знакомые товароведов — те же самые спекулянты и перекупщики, которые затем продавали все это гостям из Узбекистана, Таджикистана и Грузии, приезжавшим в Москву специально, чтобы купить импортные телевизоры, магнитофоны и радиоприемники.

Сергей брал меня с собой для подстраховки, так как не всегда получалось сдавать ту или иную вещь в «комок». Иногда Сергей умудрялся продавать ее с рук. Подойдет к прилавку, начинает показывать тот или иной магнитофон, а к нему уже кто-то подкатывается и осторожно трогает его за локоть — мол, давай я у тебя куплю, дам на 50 рублей больше.

Конечно, мы прекрасно понимали, что человек, который подходил к Сергею, был знакомым тех же товароведов. Иначе продавец тут же начал бы кричать на него или вызвал бы милицию, так как везде висели объявления, что торговля с рук запрещена и карается либо штрафом, либо иными мерами ответственности.

Когда подходили знакомые, товаровед делал вид, что не замечает их, и отворачивался. И мы выходили из магазина вслед за покупателем.

Таким перекупщиком однажды оказался будущий близкий друг и наставник Сергея.

Помню, в тот день мы продавали магнитофон «Грюндиг», четырехдорожечный. Сергей выставил свой аппарат на прилавок, товаровед стал не спеша рассматривать его, читать надписи на коробке, хотя это было ему совсем не нужно.

Мы поняли, что он просто ждал, пока его знакомые подойдут к нам и заинтересуются товаром. А может быть, это было каким-то условным знаком. Долго он читал надписи, не открывая коробки. Наконец он бросил взгляд на людей, и, видимо, заметив нужного ему человека, тут же стал доставать магнитофон из коробки.

Через минуту Сергея тронул за плечо солидный мужчина в дубленке. Сергей повернулся к нему.

— Продаешь «Грюндиг»? — спросил мужчина.

— Продаю, — кивнул Сергей.

— Сколько хочешь?

— Тут четыреста пятьдесят хотят поставить.

— Я дам пятьсот. Давай отойдем.

Сергей медленно стал укладывать магнитофон обратно в коробку. А товаровед якобы по срочным делам куда-то испарился.

Мы отошли от прилавка. Сергей спросил:

— Ну что, проверять будете?

— Зачем? — ответил мужчина. — Он же новый?

— Да, новый.

— Пойдем, я у тебя его куплю, — сказал мужчина, — только не тут. Тут сыщики из МУРа и ОБХСС ходят.

Мы прошли несколько шагов. Сергей, улучив момент, шепнул мне на ухо:

— Даня, будь осторожен, могут «кинуть» — отнять магнитофон.

Я насторожился. Проходя мимо зала, я обратил внимание, что человек, который собирался купить у нас технику, был со многими знаком. Практически все спекулянты, которые отирались в зале, приветливо с ним здоровались. Кто называл его Ленчиком, кто Леонидом Васильевичем.

Со всеми он так же приветливо здоровался, похлопывая иных по плечу.

— А куда мы идем? — спросил Сергей. Я почувствовал, что он начал волноваться.

— Здесь, недалеко, у меня машина. Там я посмотрю аппарат и рассчитаюсь с тобой, — сказал незнакомец.

Мы прошли еще немного и заметили, что наш покупатель подошел к краю тротуара, к стоящей там салатового цвета машине-такси. В такси зеленый огонек был выключен — машина была занята. Он открыл дверь и, кивнув водителю, что-то сказал ему. Мы не расслышали его слов.

— Садись вперед, — неожиданно сказал незнакомец Сергею, — а я возьму твой магнитофон на заднее сиденье.

Я насторожился. Сергей подал мне условный знак — будь начеку! Я остался стоять у двери. Я отлично видел, как Сергей сидел на переднем сиденье рядом с водителем, а покупатель вытащил магнитофон из коробки и выложил его на заднее. Он достал инструкцию и стал внимательно ее разглядывать. Потом он стал так же внимательно изучать магнитофон — не поврежден ли он, не поцарапан ли, все ли в порядке? Затем он сказал:

— Хорошо, подходит, — и стал аккуратно упаковывать его обратно.

Тут напряжение дошло до предела. Мне казалось, что сейчас и наступит момент, когда нас или вытолкнут из машины, или на нас кто-нибудь налетит. А может быть, и еще хуже — сейчас появятся люди, которые будут изображать из себя сотрудников ОБХСС и будут пытаться нас арестовать. Такое мы иногда наблюдали возле «комка», когда мошенники разыгрывали спектакли.

Сергей подал мне еще один знак — подмигнул. По этому нашему условному знаку я должен был попытаться блокировать машину, поэтому я переместился от дверцы к капоту. Таким образом, если такси резко рванет вперед, я окажусь прямо на пути. Не будут же они меня давить!

Незнакомец тоже это почувствовал. Улыбнувшись Сергею, он сказал громко, так, что и я услышал его слова:

— Ну, парень, сдрейфил? Думаешь, мы тебя «кинем»? Не бойся, пацан, мы честные, солидные люди. Сейчас я с тобой рассчитаюсь. — И он тут же полез в боковой карман своего пиджака, распахнув дубленку. Через несколько секунд вытащил пачку двадцатипятирублевок. Тогда это были крупные деньги. Эту пачку он протянул Сергею.

— Держи, парень, тут двести пятьдесят. Сейчас еще одну пачку достану. — И он достал такую же пачку, скрепленную банковскими бумажными лентами. — Вот еще столько же. Пересчитывать будешь?

— Хотелось бы, — сказал Сергей. Он надорвал одну ленточку и пересчитал бумажки, убедившись в том, что это настоящие деньги, а не нарезанная бумага — «кукла», когда вместо денег в середину незадачливому покупателю подсовывают газетную бумагу. Пересчитав все деньги, Сергей кивнул:

— Спасибо за покупку.

— Пожалуйста, — хмыкнул незнакомец.

Мы вместе вышли из такси и с интересом смотрели, что же будет делать наш покупатель дальше. А он хозяйским движением открыл багажник и небрежно кинул туда магнитофон. Мы увидели, что в багажнике лежала еще одна коробка.

Мужчина заметил наши любопытные взгляды.

— Что-нибудь не так? — спросил он.

— Нет, все нормально, — сказал Сергей и хотел уже уйти, но неожиданно незнакомец остановил его, взяв за плечо.

— Слушай, парень, — сказал он, — пойдем, тут недалеко стекляшка есть, там шашлыки хорошие. Поговорить надо.

Я снова насторожился. Неужели сейчас по дороге на нас нападут и отнимут деньги? Я ожидал реакции Сергея. Интересно, примет он предложение этого мужчины?

— А о чем говорить? — спросил Сергей.

— Есть одна интересная тема, можно сказать, предмет будущего сотрудничества, — пояснил покупатель.

— Хорошо, пойдем, — кивнул Сергей.

— Я угощаю. Шашлычок, коньячок... Как ты?

Сергей бросил взгляд на меня. Я пожал плечами — мол, делай как считаешь нужным.

— Пойдем, — решился Сергей.

Мы не спеша направились мимо комиссионного магазина в сторону планетария. Там, недалеко, действительно находилось стеклянное кафе-шашлычная. Когда мы открыли двери, то обратили внимание, что шашлычная была заполнена народом. Все, кто был в зале, вели друг с другом оживленный разговор. Вот здесь, наверное, спекулянтская тусовка.

 

Позже мы узнали, что, действительно, тут собирались карманники, спекулянты, фарцовщики, валютчики и другая публика этого типа.

Покупатель был знаком почти со всеми. Со многими он здоровался. Из углов доносились возгласы, приглашающие его сесть то за один столик, то за другой. Наконец мы нашли у окна свободный столик, и покупатель, показав нам на него рукой, предложил сесть. Тут же появился официант.

— Привет, Боренька! — улыбнулся ему покупатель.

— Здравствуйте, Леонид Васильевич! — ответил тот услужливо.

— Нам как обычно.

Официант тут же скрылся из виду. Покупатель, поняв, что мы не знаем, как это — «как обычно», стал объяснять:

— Я заказал нам по шашлычку, еще три салатика и бутылку коньяку. Вы не против?

— Нет, не против, — ответил Сергей.

Когда принесли коньяк и рюмки, покупатель налил нам примерно по сто граммов. Он приподнял свою и предложил выпить за знакомство.

— Да, — спохватился он, — ведь мы так и не познакомились! Меня зовут Леонид Васильевич. Близкие друзья называют меня Ленчиком, — и он протянул нам руку.

— Меня зовут Сергей, а это Даня, — сказал Сергей, — мой приятель.

— Откуда вы, ребята?

— Из Москвы, — ответил Сергей.

— Я понимаю, что не из Минска. Сами-то вы кто?

Сергей сказал, что он студент. Я тоже назвался студентом, хотя, конечно, давно им не был.

— А я — официант одного ресторана, — признался нам Леонид Васильевич, правда, какого именно, уточнять не стал. — Вот, имею много друзей, поэтому они ко мне часто обращаются и просят об услуге — купить для них ту или иную вещь. Новую, — подчеркнул Леонид Васильевич.

— Я смотрю, Сережа, — тут он перешел на «ты», — часто вроде носишь сюда аппаратуру?

— Нет, вы меня с кем-то путаете, — попытался возразить Сергей. — Я первый раз сегодня сюда пришел.

— Ладно, ладно, парень, расслабься! — улыбнулся Леонид Васильевич. — Я не опер из МУРа и не из ОБХСС. Я такой же честный спекулянт, как и ты. Поэтому я предлагаю тебе выгодное дело. Ты, когда следующий раз получишь новый аппарат, в «комок» его не носи, а сразу звони мне. — Он достал из бокового кармана небольшую записную книжку, из нагрудного кармана — ручку «Паркер» и записал свой номер телефона. — Позвонишь, скажешь, что это, мол, Сережа Грюндиг. Не возражаешь, если у тебя будет такая фамилия?

— В честь фирмы? — заулыбался Сергей.

— Но я же не спрашивал твоей фамилии.

— А я могу назвать, — пожал плечами Сергей. — Ничего в этом такого нет. Фамилия моя — Мамсуров.

— Прекрасно, вот и познакомились! А моя фамилия — Завадский, — улыбнулся Леонид Васильевич. — Вот видишь, — он снова протянул руку Сергею, — я тебе доверяю.

— А я вам доверяю, — ответил Сергей.

— Да что это мы — «ты», «вы», — сказал Завадский. — Давай еще по рюмочке выпьем, за «ты». Правда, у нас с тобой большая разница в возрасте...

— Да, разница, конечно, есть, — кивнул Сергей в знак согласия. Я понял, что Сергей полностью доверял Завадскому.

— Ну, вот и выпьем. А скажи, когда ты ожидаешь новый аппаратик?

— Я не могу сказать точно. Мне их дядя из Канады присылает. Посылки обычно передает через знакомых. Рейсы из Канады — два раза в неделю. Обычно накануне дядя звонит и сообщает, что через такого-то, которого обязательно нужно встретить, он передает ту или иную посылку. Но это не так часто бывает...

— Я понимаю, все это и там денег стоит, — утвердительно кивнул Леонид Васильевич. — Послушай, вот о чем я подумал. Тут есть один человек, очень сильно интересуется антиквариатом.

— Антиквариатом? — переспросил Сергей задумчиво.

— Иконки, картины старые, антикварные вещи...

— Какие, например, вещи? — спросил Сергей заинтересованно.

— Люстры, подсвечники, комоды с инкрустациями прошлого века. Можно, в конце концов, — Леонид Васильевич перевел взгляд на меня, видимо, поняв, что я — не очень зажиточный, — серебряные полтинники.

— Какие? — спросил я.

— Да вы что, не знаете, что в начале двадцатых годов Россия выпускала серебряные полтинники?

— Это мы знаем.

— Только вот какая особенность — его интересуют только полтинники двадцать второго и двадцать третьего годов выпуска. А последующие уже не нужны. Так вот, — продолжал Завадский, — если вы будете мне это поставлять, то я буду охотно покупать.

Я тоже заинтересовался. У меня дома валялось пять или шесть серебряных полтинников, только я не помнил, какого года выпуска.

— А почем вы будете их брать? — начал было я, но Сергей неожиданно оборвал меня:

— Все понятно, отличное предложение! Только я хотел бы уточнить один момент. Какие иконы нужны?

— Чем древнее, тем лучше. Просто дороже они будут стоить, — стал объяснять Завадский. — Кстати, таких иконок много можно найти в деревнях, недалеко от Москвы. Знаете, как проворачивать это дело?

— Нет, — покачал головой Сергей.

— Берете тачку, едете по деревням. Как увидите место, где церквушка стоит, имейте в виду, что в ней обязательно будут иконы. А можно у трактористов купить, они за бутылку тебе и в храм залезут. Правда, это очень большой грех, — добавил Леонид Васильевич, — но бизнес — дело, где нельзя доверять эмоциям.

Вскоре появились шашлыки, салаты, зеленый лук. Леонид Васильевич налил по третьей рюмке. Я заметил, что у Сергея загорелись глаза.

Еще минут пятнадцать-двадцать мы сидели за столиком, жуя вкусный шашлык. Завадский заказал еще сухого вина, на десерт. Но сам он только пригубил бокал. Сергей же выпил пару стаканов. За это время к нам несколько раз подходили мужчины. Некоторые пытались даже подсесть к нам, похлопывая дружески по плечу Завадского.

Но Завадский никому не разрешал сесть за наш столик, говоря, что у него важная деловая встреча. Все понимающе кивали головой и с любопытством рассматривали нас с Сергеем — что это за молодые коммерсанты появились в «комке» у планетария?

Наконец мы вышли на улицу.

— Ну что, — сказал Сергей, когда мы остались одни, — здорово мы дело провернули?

— Да, отлично! — подтвердил я.

— Вот что, Даня, — сказал Сергей, ощупывая карман, — все нормально, и «бабки» целы.

— А ты небось струхнул? Думал, что они нас вышвырнут из машины и уедут? — улыбнулся я.

— Вот видишь, нам повезло. Вроде мужик-то солидный!

— Да, и уважаемый! — поддакнул я. — Сколько людей его знает!

— Ясно, что он — фарцовщик, никакой он не официант! — сказал Сергей. Он быстро достал из кармана пачку и вытащил оттуда несколько купюр. — Держи, Даня, — он протянул деньги мне. — Это твоя доля. Я рассчитывал на четыреста пятьдесят, а заработали мы сегодня пятьсот. Да еще и перекусили неплохо за чужой счет! Хотя, конечно, и мы могли заплатить.

— Ладно, ведь это он заинтересован в контактах с нами, — сказал я. — Ты как, собираешься с ним дальше сотрудничать?

— А почему бы и нет? — ответил Сергей. — Только эта техника — фигня!

— Почему? — удивился я.

— Не так часто дядя присылает мне ее из-за границы, не так часто можно все продавать. А вот иконами он меня заинтересовал! Может, займемся иконами? Как ты, Даня?

Я пожал плечами:

— Не знаю, можно и иконами. Только я не знаю, как это делается.

— Правильно, не знаешь. Зато у меня планчик есть...

Действительно, через пару недель он пригласил меня к себе в гости.

— Вот, посмотри, — он развернул на столе карту. Это была историко-краеведческая карта Московской области. На ней были изображены не только населенные пункты, но и заповедные места. Еще на карту были нанесены небольшие кружочки с крестиком наверху.

— Это церквушки, — ткнул пальцем в один такой кружок Сергей. — Вот по ним и будем ориентироваться. Логично — если в деревне есть церквушка, то у людей в ней должны быть иконы. Не будут же они молиться на пустую стену!

— А с чего ты взял, что эти бабульки-дедульки будут тебе продавать иконы? — спросил я.

— Деньги всем нужны. И, как правило, у них есть несколько икон. А наша с тобой задача, — Сергей достал с книжной полки толстую книгу с красивыми иллюстрациями, — среди этих икон найти настоящие, редкие. Вот, я уже прочел эту книгу, — и он стал показывать мне цветные иллюстрации.

— Что это?

— Это в принципе каталог икон.

— Где же ты ее достал?

— На Калининском, в книжном магазине. Кстати, эта книга дорогая, двадцать пять рублей стоит, — и Сергей показал мне чек. Книга была очень толстая, на хорошей бумаге.

— Значит, теперь ты стал докой по иконам? — улыбнулся я.

— Ну, не таким уж докой, а специалистом по иконам можешь меня называть. Я знаю, как определить, какого года икона, примерно какая роспись, кто ее автор...

— Еще и автор? — удивился я. — Иконы же рисуют специальные художники, церковные!

— Эх ты, лапоть! — улыбнулся Сергей. — Рисуют! Кто же их рисует? Иконы пишут, а не рисуют! Хочешь почитать?

— Да мне это без надобности, — отмахнулся я.

— А зря. Я много интересного в этой книге для себя нашел. Ладно, давай определим с тобой первое место нашей операции.

— Давай.

Мы склонились над картой.

— Вот, посмотри на это местечко, — сказал Сергей, — это Николо-Урюпино, недалеко от Красногорска. Оно стоит в стороне от трассы, и там есть церквушка. Туда мы и смотаемся.

— Давай, — согласился я.

— Ну что, тогда в субботу выезжаем?

— А это от Москвы далеко?

— Нет, от силы сорок минут. Но местечко достаточно глухое. Хотя вроде рядом со столицей.

— А почему оно такое глухое?

— Да потому, что путей сообщения практически нет. Дорога идет в правую сторону, за этой деревней тупик, ничего нет.

— И что из этого следует?

— А то, что там никто не бывает, только жители этой деревни. Рядом с ней, кстати, есть небольшой монастырь разрушенный, — сказал Сергей, показывая мне на условное обозначение. — Так что берем деньги и едем скупать иконы.

...В следующую субботу мы поехали в подмосковное местечко Николо-Урюпино. Первая акция Сергея оказалась блестящей. Мы из этой «краеведческой» поездки вернулись с тремя красивыми иконами. Теперь нам оставалось оценить наши приобретения у эксперта — Леонида Васильевича Завадского, что мы и сделали на следующий день.

Заранее созвонившись с Завадским, Сергей договорился о встрече. На сей раз встреча была назначена на ипподроме.

Аккуратно сложив иконы в портфель, взятый у отца, Сергей прикрыл их газетой. Мы сели в машину и поехали в сторону Беговой улицы, на ипподром.

— А ты думаешь, мы найдем Завадского на ипподроме? — спросил я Сергея.

— Конечно, мы договорились с ним встретиться в определенном месте.

Надо сказать, что в воскресенье ипподром тоже становился местом тусовки определенного круга людей. Тут собиралась московская элита. К той категории, которую мы видели возле планетария — спекулянтам, валютчикам, — добавлялась новая категория — карточные шулеры.

Мы без труда нашли Леонида Васильевича. Он с нами поздоровался и предложил пройти на трибуну.

— Есть желание поиграть? — спросил Завадский.

— Мы не знаем, как это делается, — ответил Сергей.

— Это не проблема, — улыбнулся Завадский. Он поднял руку, и тут же к нему подскочил какой-то худощавый мужчина.

— Дай-ка нам программку, — сказал ему Леонид Васильевич. — Федя, я пару ставочек сделал, слетай оформи. — Он протянул Феде программку с отметками и две двадцатипятирублевки. — Поставишь на эти заезды. А вы, ребята, хотите на кого-нибудь поставить? — обратился он к нам.

Мы пожали плечами.

— Я не знаю, на кого ставить. Что вы посоветуете, Леонид Васильевич? — проговорил Сергей.

— А что это мы с тобой так официально? Вроде бы на «ты» перешли, — хмыкнул Завадский.

— Да, действительно. Что ты посоветуешь? — исправился Сергей.

— Я предлагаю тебе поставить вот в этом заезде на Зорьку, а в следующем — на Каштана.

— Хорошо, я так и сделаю, — кивнул головой Сергей и достал из кармана двадцатипятирублевку.

— Возьми и отнеси в кассу, — сказал Завадский Феде.

— И без победы не возвращайся, — шутливо добавил Сергей.

— Картинки привез? — неожиданно спросил Завадский.

— Да, все как договорились.

— На будущее: когда ты мне по телефону звонишь, не называй вещи своими именами.

— То есть? — переспросил Сергей.

— Не говори «иконы», а — «доски» или «картинки». Я тебя пойму. А то...

— А то что?

— Говорят, телефоны могут прослушивать в последнее время. А нам, сам понимаешь, неприятности не нужны.

— Думаешь, мусора слушают?

— Бери выше — комитетчики иконами занимаются.

— Почему это? — удивился Сергей.

— Это же предмет возможной контрабанды.

Нам стало ясно, что Завадский эти иконы покупает не для себя. Вероятно, он их сдает фарцовщикам, которые потом перепродают эти иконы иностранцам. Может быть, на этой стадии в операции участвуют и валютчики.

«Да, — подумал я, — попали мы в дело!»

Прошло несколько минут. Заезд начался. Каково же было наше удивление, когда наши лошади пришли в одном заезде первой, а в другом — второй! По правилам, выигрыш полагался за первое и второе места, и мы должны были получить деньги за оба заезда! Конечно, никакого сомнения не было в том, что если Ленчик бывал тут часто, то у него были дружеские завязки. Он просто покупал нужную информацию.

Я знал про игры, которые ведутся на ипподроме. Некоторые газеты писали о таких махинациях, разоблачая то одного, то другого жулика. Но все равно всех накрыть было невозможно. Аферы на ипподроме продолжали процветать.

— Пойдемте получим наши выигрыши. — Завадский по-приятельски похлопал Сергея по плечу. — Может, теперь угостите вашего учителя?

— Конечно, батя! — сказал Сергей.

— Батя? Отлично! — улыбнулся Завадский. — Вот ты меня и назвал как учителя. Кстати, заодно и посмотрим на картинки, которые ты привез, — он кивнул на портфель, стоящий в ногах у Сергея.

Мы взяли портфель и пошли по длинному коридору. Вскоре мы оказались в большом зале с окошками касс. Окошек было около пятнадцати. У каждого окошка толпились люди. Но получающих выигрыш было немного. Нетрудно было догадаться, что все они были завсегдатаями ипподрома и людьми явно неслучайными.

Вдруг Завадского окликнул мужчина, стоящий у одного из окошек. Мы оглянулись. Мужчина был вроде бы грузином. Рядом с ним стояли еще несколько человек — ребята, одетые в спортивные куртки и брюки фирмы «Адидас». Мужчина приветливо улыбнулся, приблизился к нам и, протянув руку Завадскому, обнялся с ним и поцеловался.

— Здравствуй, Отари! — сказал Завадский. — Давно тебя не видел! Ты где был?

— На сборы ездил с молодежью, — ответил грузин с кавказским акцентом, показав на сопровождающих его молодых людей. Понятно, что это были спортсмены.

— Кстати, хочу тебе представить моего нового партнера, — сказал Завадский. — Это Сережа Мамсуров. Он борец.

— Вольник? — взглянул на Сергея кавказец.

— Нет, дзюдо, — ответил Сергей.

Кавказец одобрительно кивнул головой.

— Отари Витальевич Квантришвили, — представился он.

— Очень приятно, — сказал Сергей.

— Ну что, выиграли сегодня? Опять пенку снимаешь, Леонид Васильевич? — улыбнулся Отари.

— Только после тебя, Отарик! Ты у нас всегда первый! Наверное, уже все «бабки» снял, ипподром обанкротил? — также с улыбкой ответил Завадский.

— Ладно тебе, — засмеялся Отари. — Послушай, ты что сегодня вечером делаешь? Приходи в ресторан «На бегах», посидим, поговорим.

— Конечно, приду, — сказал Завадский.

— Отметим с тобой выигрыш или проигрыш.

— А что, ты и проигрывать умеешь?

Все почему-то засмеялись.

Мы понимали, что эти люди никогда не проигрывали на ипподроме, так как были частью системы, действующей там.

Вскоре мы подошли к кассе и получили деньги. Их было немного — что-то около тридцати рублей, но все равно это было приятно.

— Ну что, пойдем в буфет, угостишь меня с первого выигрыша? — спросил Завадский. — Это традиция.

— Конечно, угощу, без вопросов! — ответил Сергей.

Через несколько минут мы были в буфете. Тут же появился официант. Завадский заказал пиво, кое-что из закуски.

— Может, водочки выпьем? — спросил он у нас.

— Так вроде бы тут запрещено?

— Запрещено. Но нам иногда можно. — И Завадский посмотрел на официанта, подмигнув ему. Тот понимающе кивнул головой, но наклонился к Завадскому и что-то прошептал ему на ухо. Я расслышал его слова:

— Леонид Васильевич, сегодня ничего не получится. Сегодня тут большой шухер, будьте осторожны! Мусора нагрянули, какую-то спецоперацию проводят...

— Спасибо тебе. — Завадский протянул официанту красную купюру — червонец. Тот аккуратно свернул его и положил в карман своей белоснежной форменной куртки. — Спасибо, что по-доброму к людям относишься! Мы это учтем. — И тут же обратился к нам: — Видите, водочка отменяется, так что пивка попьем. Картинки принесли?

Сергей молча приподнял портфель.

— Я, с твоего позволения, выйду в туалет с ними, посмотрю там. А то, видишь, тут место стремное — мусора сегодня нагрянули.

Сергей кивнул головой. Завадский взял в руку портфель и, насвистывая, направился в сторону туалета.

— Послушай, — обратился я к Сергею, когда Завадский скрылся из виду, — а вдруг он от нас сейчас уйдет, и ку-ку наши деньги и иконы?

— Да ладно тебе, Даня! — прищурился Сергей. — Совсем ты людей не понимаешь! Ты что, не видишь, что он мужик солидный? Какие у него связи, с какими людьми нас знакомит! И он будет какие-то три иконы прикарманивать?

— Но мы же не знаем стоимости этих икон!

— Приблизительную их стоимость я знаю, хотя, конечно, только приблизительную. Но я ему почему-то верю. Давай мы пока выпьем, — и он налил мне пива в стакан.

Мы стали ждать. Однако дверь из туалета не открывалась и Завадский не появлялся.

— А может, его там кто-то повязал? — заволновался я.

— Даня, что ты такой нервный? Хочешь — сходи отлей и заодно посмотри, что там наш Леня делает!

Я пожал плечами:

— Нет, я просто так сказал, мне-то что. Ты рискуешь!

— Не дрейфь, пацан, все будет нормально! — сплюнул Сергей.

Действительно, вскоре дверь открылась, вышел Завадский. Но на сей раз он был без портфеля.

— А где портфель? — спросил Сергей.

— Все, товар принят. Он находится уже в машине, человек его туда отнес.

Теперь мы поняли систему. Завадский работал не один. Позже мы узнали, что в деле был и его шофер, Василек, с которым Завадский крутил свои аферы у «комка», на ипподроме и в других местах, где появлялся. Василек был его личным водителем. Мы узнали и о том, что Василек работал в обычном таксомоторном парке, но по тем дням, когда Завадский работал, он вызывал водителя, и тот целый день обслуживал только его.

Леонид Васильевич платил ему по счетчику и добавлял «премиальные» — за то, что Василек ждал его, а в некоторых случаях подстраховывал.

Завадский подошел к столу и улыбнулся:

— Все очень хорошо. Хорошие досочки, особенно одна. Не ожидал от тебя, Серега, что ты так сумеешь с ними разобраться! Давай я пожму твою руку!

Сергей протянул ему руку. Завадский пожал ее. Сразу же после рукопожатия я заметил, что Сергей опустил руку в карман. Стало ясно, что под видом рукопожатия Завадский передал деньги.

— Здесь сто пятьдесят, — сказал Завадский, — за первую партию. Одна, кстати, на сотку тянет, остальные — по двадцать пять. Та, которая поменьше, — классная вещь! Я тебя не обидел?

— Нет, Леня, все нормально! — ответил Сергей.

— Давай тогда выпьем!

Мы налили в стаканы пива и чокнулись.

— Вот видишь, как у нас с тобой хорошо дела складываются! Дай бог так и дальше! — сказал Завадский.

— Да, Ленчик, — произнес Сергей, — совсем забыл, тут мне письмо от дяди пришло. Через неделю он два магнитофона мне присылает, через знакомого. Как, примешь?

— С большим удовольствием! — сказал Завадский. — Я тут недавно познакомился с одним чумовым хлопкоробом. Чурка из Узбекистана, мы таких «тюбетейками» зовем. Богатый человек! Он как свой подлопатник открыл...

— Подлопатник? — переспросил я.

— Ну, кошелек, бумажник. А там «бабок» у него — немерено! Он техникой интересуется. Правда, я никогда раньше его у «комка» не видел. — И Завадский стал нам рассказывать про фантастически богатых людей, хлопкоробов из Средней Азии, которые практически все являются миллионерами. Потом помолчали.

— У тебя когда самолет? — спросил Завадский Сергея.

— В пятницу.

— Отлично. В пятницу получишь, в субботу с утра мне позвонишь, я скажу тебе время, мы с тобой у «комка» встретимся, ты товар привезешь. Я тут же этому хлопкоробу его и задвину. А денежки пополам поделим, соответственно с вычетом той доли, которая тебе полагается за магнитофоны.

— Идет, Ленчик, — ответил Сергей.

— Вот и отлично!

Через два дня мы с Сергеем съездили в Шереметьево, встретили рейс из Ванкувера. Советский специалист, знакомый дяди, должен был привезти передачу.

 

Самолет опаздывал на полтора часа. Но нахождение в Шереметьеве было очень приятным — как будто мы были за границей. Чувствовалась какая-то специфическая атмосфера. Время от времени по радио объявляли на русском и английском языках о прибытии того или иного самолета из-за рубежа; иностранцы с красивыми кожаными сумками и чемоданами проходили мимо нас; запах импортных сигарет и дорогого французского парфюма наполнял зал. Все это делало окружающую нас атмосферу особой.

Наконец запоздавший самолет приземлился. Без труда отыскав в толпе пассажиров дядиного знакомого, мы помогли ему получить багаж, донести чемоданы до машины, на которой его встречали родные. Мужчина лет пятидесяти протянул Сергею коробку.

— Вот это просил передать вам дядя, а вот и письмецо, — достал он из бокового кармана конверт.

Сергей поблагодарил мужчину, и мы понесли посылку к стоянке.

Выйдя на стоянку, мы заметили, что там стоят несколько такси. Все они были заняты. Нетрудно было догадаться, что таксисты ждали иностранных пассажиров, которые платили им за поездку до Москвы валютой.

Все наши попытки поймать такси оканчивались безуспешно. Таксист либо говорил, что занят и ждет клиента, либо заламывал сто рублей за поездку, что очень возмущало Сергея. Он уже начал нервничать, как вдруг невысокий паренек лет двадцати пяти произнес:

— Такси до Москвы никому не нужно? — и при этом оценивающе взглянул на коробку в руках Сергея, аккуратно упакованную в красивую бумагу.

— А сколько возьмешь? — спросил Сергей.

— Двадцать пять нормально будет?

— Да, вполне, — кивнул Сергей. Он посмотрел в мою сторону и сказал: — Видишь, и нам везет!

Мы сели в машину.

— Может, коробку в багажник положим? — спросил водитель.

— Нет, мы в салоне повезем, — ответил Сергей.

— Как хотите, хозяин — барин.

Сергей сел рядом с водителем, а я — сзади, положив рядом с собой коробку.

— Может, попутчика возьмем? — произнес паренек, останавливая машину возле одного из мужчин солидного вида, который был одет в дорогое пальто и шапку и держал в руках чемодан.

Сергей пожал плечами.

— Я же не очень высокую цену с вас взял, — сказал парень, — сами знаете, сколько сейчас стоит до Москвы добраться — наш брат по сотке с пассажира сшибает!

— Я не возражаю, — сказал Сергей.

— Вот и хорошо. Вам куда? — обратился водитель к солидному мужчине.

— Мне до Пушкинской площади.

— А ребятам — до Таганки. Значит, сначала высажу их, а потом вас до Пушкинской довезу, — сказал таксист, укладывая чемодан в багажник автомобиля.

Мужчине было лет шестьдесят, на носу — очки в золотой оправе, аккуратная бородка... С виду — типичный профессор.

Машина тронулась с места. Водитель оказался достаточно разговорчивым. Он стал наводить справки о пассажирах. Выяснилось, что мужчина-попутчик прилетел из Праги. Он участвовал там в медицинском симпозиуме. Сергей рассказал, что встречал посылку от дяди из Канады.

— И что шлет оттуда дядя? — спросил таксист. — Наверное, шмотки, аппаратуру?

— Что-то вроде этого.

Тогда мы еще не понимали, что нас «пробивали», и за это мы должны были жестоко поплатиться.

Водитель снова обратился к врачу:

— Я бы хотел с вами посоветоваться. Что-то в последнее время у меня часто стала спина болеть.

— Ну, это у вас профессиональное заболевание, — ответил врач. — Но вы не расстраивайтесь. Вот я сам врач, а у меня сильно болит плечо, и ничего не могу ни поднимать, ни толкать.

— Что же вы, не можете вылечиться? — улыбнулся таксист.

— Вы думаете, что доктора не болеют?

— Конечно, все болеют, — кивнул водитель.

Неожиданно машина перед выездом с моста на Ленинградское шоссе, недалеко от металлических заграждений, напоминающих «ежей» военного времени, остановилась. Водитель быстро выскочил, открыл капот и стал копошиться в двигателе. Затем он попытался снова завести машину, но она не заводилась. Водитель снова пошел к капоту, стал что-то проверять, но все безрезультатно. Наконец водитель сказал нам:

— Ребята, аккумулятор садится, нужна ваша помощь. Вы можете подтолкнуть разок?

— Конечно, без проблем, — сказал Сергей и повернулся ко мне: — Пойдем, Даня, поможем!

Попутчик развел руками и сказал:

— Ребята, я бы вам помог, но вы же знаете, у меня плечо болит.

— Нет, что вы, не надо! — сказал водитель. — Ребята сильные, сами справятся.

Мы вышли из такси и, встав сзади, стали толкать машину. Но она не заводилась — дернулась несколько раз и снова заглохла. Сергей начал ругаться:

— Тоже мне, водила, не может нормальный аккумулятор купить!

— Но он же не частник, у него государственная машина, — сказал я.

— Но нельзя же с таким аккумулятором ездить! — продолжал Сергей. — Как же он работает?

Водитель высунулся из окошка:

— Ребята, давайте подтолкните посильнее, а я постараюсь со второй скорости рвануть!

— Договорились, шеф! — сказал Сергей.

Мы изо всей силы толкнули машину. Машина тронулась с места и рванула вперед. Но почему-то водитель останавливаться не стал. «Волга» на полном ходу понеслась в сторону Москвы.

— Стой, стой! Куда же ты? — закричал Сергей. Он повернулся ко мне. — Данька, ты номер запомнил?

— Нет.

— Что же ты, балбес?! — Сергей сильно ударил меня по голове. — Все ясно, нас «кинули»!

— Как же так? Там же врач остался!

— Дубина! Они же вместе работают, как ты не понял? Как ты не обратил внимание, что у этого так называемого «врача», паскудника, чемодан был очень легкий? Развели они нас с тобой! Черт побери, там магнитофон, приемник! Как же завтра я с Завадским встречаться буду? Он такого клиента нашел! — сокрушался Сергей. — Ну, погоди, я его сейчас поймаю! — Он стал голосовать, чтобы поймать попутную машину. Но ни одна машина не останавливалась — видимо, водителей пугал разъяренный вид Сергея и они не решались подвезти его.

Тогда Сергей, совсем озверев, выскочил на середину дороги. Ехавший «газик» резко затормозил.

— Слушай, шеф, срочно давай за той «Волгой», — махнул рукой Сергей, — нас обокрали!

— Понял, — сказал водитель, — садитесь, ребята!

Мы вскочили в «газик». Но, увы, все было напрасно. «Волга» скрылась из виду. «Газик» же не мог набрать больше восьмидесяти километров в час.

Сергей ехал и матерился:

— Что же ты на такой развалине ездишь?

Водитель резко затормозил и зло сказал:

— Не хотите — не ездите. Выходите!

Сергей был вне себя. Выйдя из машины, он изо всей силы стукнул кулаком по стеклу. Водитель ругался, но из кабины не вылез.

— Ну, падлы, как лохов развели! Я его все равно достану! — ругался Сергей. — Из-под земли достану! Я его лицо хорошо запомнил! И этого, с бородкой... козел хренов!

Через пару часов мы добрались до дома. Настроение было отвратительным.

— Пойдем-ка в ресторан, посидим, — предложил Сергей.

 

Мы зашли в небольшой ресторанчик, находившийся недалеко от нашего дома. Сергей заказал водки, закуску. Он все время сокрушался о том, что его «развели». У меня создалось впечатление, что Сергей сожалел не столько о том, что потерял ценные вещи, рублей на семьсот, не меньше, сколько о том, что он был облапошен каким-то водителем.

Позже мы узнали, что в Шереметьеве существует бригада, которая именно этим и занимается. Потом они, правда, меняли свое место — из Шереметьева переезжали во Внуково, оттуда в Домодедово. Так они работали, меняя машины. Были ли они настоящими водителями такси или подставными — так и осталось невыясненным. Но бизнес с обманом пассажиров процветал вовсю.

...На следующий день, часов в десять утра, мне позвонил Сергей.

— Ну что, в «комок» собираемся?

— А смысл какой? Мы же пустые.

— Все равно, — сказал Сергей, — нужно хотя бы с Леней переговорить, объяснить ситуацию. Может, в конце концов, он поможет их вычислить. У него же такие обширные связи!

С этой мыслью мы и направились к комиссионному магазину.

 

Приехали мы туда примерно в половине двенадцатого. Магазин уже был полон народу. Мы стали искать Завадского, но его в зале не было. Наконец мы заметили, что в противоположном конце зала, где народу было поменьше — там торговали фотоаппаратурой, — у окна стоял Завадский с каким-то узбеком, одетым в дубленку и в тюбетейке.

— Ничего себе видок! — с иронией сказал Сергей. — Очень экзотично! Ничего, Даня, сейчас мы все Ленчику расскажем, а он нам что-нибудь посоветует. Я уверен, что этого таксиста найду!

— Мне показалось, что я видел его машину у «комка», — осторожно сказал я.

— Где? — Сергей повернулся ко мне. — Пойдем посмотрим!

Мы подошли к бровке тротуара. Там стояло несколько такси. Все они были заняты. Мы всматривались в лица водителей, но никого похожего на паренька из Шереметьева не нашли.

Тут наше внимание привлекла группа людей, выходивших из магазина. Среди них был парень, одетый в спортивный костюм и дубленку. На голове у него была ондатровая шапка. Под мышкой он держал коробку с магнитофоном. За ним шли еще два мужика. Они подошли к такси, открыли дверцу и парня с магнитофоном посадили на переднее сиденье. Нас заинтересовала эта сцена. Мы стали наблюдать за происходящим.

Двое мужчин сели на заднее сиденье. Мы перевели взгляды на другие машины, думая, что тот таксист, который «кинул» нас, может подъехать к магазину. Действительно, почти каждую минуту возле комиссионного останавливались такси, а какие-то из них отъезжали.

Вдруг мы услышали крики:

— Стойте! Что же вы делаете, гады!

Мы заметили, что парня, который только что сел в машину, выталкивают на улицу. Он уже упал на тротуар, с головы его полетела ондатровая шапка. Такси тронулось с места. Парень вскочил на ноги и побежал вдогонку, размахивая руками и что-то крича вслед.

— Вот видишь, — сказал Сергей, — и этого «кинули»! Вот таксисты сволочи!

— Да, какая-то банда работает!

Парень, которого вытолкнули из машины, стал бегать по тротуару, держась рукой за щеку. Видимо, его вдобавок сильно ударили. Но обращаться к милиционеру он не спешил, хотя неподалеку прохаживались двое здоровенных милиционеров. Парень надел ондатровую шапку, опустился на край тротуара, обхватил обеими руками голову и стал раскачиваться в разные стороны. К нему медленно подошел один из милиционеров и о чем-то стал с ним говорить.

Парень отмахнулся от него. Тогда милиционер схватил его за шиворот, поднял и попытался тащить его за собой — вероятно, в сторону отделения милиции. Опять послышались крики. Милиционера с парнем окружили люди. Неожиданно мы с Сергеем заметили, как к милиционеру подошел грузин. Его лицо показалось нам очень знакомым.

— Постой, да это же Отари, с которым нас познакомил Завадский на бегах! — сказал Сергей.

Отари что-то сказал милиционеру на ухо. Тот пожал плечами. Дальше мы увидели странную вещь: Отари похлопал милиционера по плечу одной рукой, а другой быстро положил ему что-то в карман. Очевидно, это были деньги. Но зачем Отари заступается за этого парня? Может быть, он просто с этими кидалами, которые только что «обули» парня, заодно? И прикрывает их? Мы с Сергеем переглянулись, и он мне шепнул:

— Ладно, сейчас все у Ленчика узнаем. Может, выйдем на эту группировку? Они занимаются тем же делом, что и таксист из Шереметьева.

Мы быстро направились в сторону комиссионного. Но у входа в магазин мы столкнулись с Завадским. Он выходил с тем же узбеком в тюбетейке.

— Леня, тут такое дело... — начал Сергей.

— Погоди, Серега, не до тебя сейчас! — сказал Завадский. — Сейчас уважаемому товарищу чеки сброшу на крупную сумму, а потом с тобой побазарим.

Мы остановились. Завадский, обняв за плечи узбека, вел его в сторону шашлычной, где мы сидели недавно. Мы заметили, что узбек остановился и стал что-то говорить Завадскому. Слов мы не слышали. Завадский кивнул и достал из бокового кармана обернутый в газету пакет. Тот полез в карман, вероятно, за деньгами. Мы стояли неподалеку и видели, как узбек пальцем показал Завадскому на пакет. Завадский аккуратно развернул газету, оглядываясь при этом по сторонам. Мы заметили, что он очень нервничал. Узбек начал пересчитывать чеки.

Вдруг он сделал какой-то жест, и Завадского окружили три человека. Двое из них держали Завадского, третий выворачивал ему руку. Но никто из подошедших никакого внимания на узбека не обращал. Тем временем Завадский пытался вырваться. Это ему почти удалось. Он уже освободился, но неожиданно раздался громкий голос:

— Стоять, Завадский! Вы арестованы!

Это говорил узбек в тюбетейке. Не оставалось сомнений в том, что узбек не был «хлопкоробом чумовым», как его окрестил Завадский, а был переодетым сотрудником ОБХСС — может быть, даже специально привезенным из Ташкента для проведения операции по задержанию Завадского.

Тут же группу окружила большая толпа зевак. Мы тоже приблизились. Завадский пытался объяснять:

— Я первый раз его вижу, и деньги это не мои! Вы, паскуды, мне это подбросили! Скажите! — обращался задержанный к окружающим.

Я посмотрел на Сергея. Он не стал близко приближаться к Завадскому, вероятно, побоявшись, что тот будет апеллировать и к нему, хотя у нас ничего криминального при себе не было — ни магнитофонов, ни даже крупной суммы денег.

Тут мы заметили, как появился Отари. Он подошел к мужчине в штатском и сказал ему пару слов. Мужчина стал ему что-то объяснять.

Подъехала машина, и Завадского в наручниках посадили в нее. Машина уехала, и толпа разошлась.

Мы с Сергеем подошли к Отари.

— Здравствуйте, — обратился к нему Сергей. — Вы меня помните?

Отари посмотрел на него с удивлением и покачал отрицательно головой.

— Я был с Леней Завадским на ипподроме.

— И что из этого следует? — спросил Отари.

— Я еще дзюдо занимаюсь.

— А-а, узнаю! — улыбнулся Отари. — Видишь, какие неприятности с нашим другом произошли!

— Его кто, ОБХСС принял?

— Бери выше, паренек, — КГБ.

— Что у него там?

— Валюта, чеки, так что теперь Ленчику придется на нары садиться.

— Да, очень жаль, — сказал Сергей.

Мы попрощались и отошли от Отари. Медленно побрели в сторону метро. Но, сделав несколько шагов в сторону шашлычной, где еще недавно отмечали знакомство с Завадским, мы обратили внимание на то, что недалеко от нас остановилась машина. В ней мы увидели известного нам узбека, который что-то говорил своим спутникам, кивая на нас. Я заволновался.

— Серега, — сказал я, — может, пойдем в другую сторону?

— А чего нам бояться? — ответил Сергей. — Мы ничего такого не совершили.

— Но посмотри, он на нас указывает!

— Почему на нас? Может, в сторону кого-то другого. Чего нам бояться?

В это время из машины вылезли двое мужчин, одетые в темные пальто и кепки, и медленно направились в нашу сторону. Я потянул Сергея за руку. Мы повернулись и хотели было уйти, но неожиданно услышали властный голос:

— Одну минуточку, молодые люди!

Мы остановились. Мужчины подошли к нам. Один из них достал из кармана красное удостоверение и показал нам:

— Комитет государственной безопасности.

— А что случилось? — спросил Сергей.

— Да ничего особенного. Просто мы хотим с вами побеседовать по одному вопросу.

— Пожалуйста.

— Но не здесь же мы будем говорить, — ухмыльнулся мужчина и показал в сторону машины. — Давайте проедем с нами.

Мы молча подчинились. К нам подъехала «Волга».

— Садитесь, — сказал один из мужчин.

Мы сели на заднее сиденье. Я — около двери. Рядом со мной — Сергей. Один из мужчин сел возле второй двери, рядом с Сергеем, а другой — на переднее сиденье. Машина была черного цвета, никаких особых отметок на ней не было.

«Волга» тронулась, и мы направились в сторону площади Восстания. Вскоре машина развернулась и поехала в сторону зоопарка. Я был здорово напуган. Возле одного из светофоров «Волга» остановилась. У меня появилось желание выскочить из машины и убежать, пока они еще не знают, кто мы такие, откуда. Сказать что-либо Сергею было невозможно. Но я надеялся, что он сразу поймет меня и тут же присоединится ко мне. Я стал нащупывать ручку двери, чтобы открыть ее, но увидел, что машина была сделана так, что никакой внутренней ручки на двери не было! Вероятно, это была оперативная «Волга», и ручки были сняты. К тому же я заметил, что кнопка, которая утапливала замок, тоже отсутствовала.

Время от времени мужчина, сидевший на переднем сиденье, оборачивался и смотрел на нас, как бы проверяя. Заметив мою суету, он спокойно сказал:

— Без глупостей, ребята! Сидите спокойно.

Вскоре «Волга» тронулась, и мы направились вперед по Малой Грузинской, затем около Тишинского рынка свернули и подъехали к 88-му отделению милиции.

Машина остановилась.

— Выходим по одному, — произнес мужчина.

Первым вылез Сергей, за ним — я. Мы пошли в отделение милиции. Нас провели по коридору и завели в одну из комнат. Здесь нас разделили. Сергея поместили в один кабинет, меня увели в другой.

* * *

В кабинете сидели несколько человек. Один из них что-то писал.

— Вот, еще одного доставили, — буркнул мужчина в штатском, сопровождавший меня.

— Проходите, садитесь, — сказал мне мужчина, сидевший за столом. Я сел на стул.

— Документы при себе есть? — спросили меня.

Я отрицательно покачал головой.

— Никаких документов нет.

— Хорошо, ваша фамилия, имя?

Я назвался.

— Адрес проживания?

У меня промелькнула мысль обмануть, дать другой адрес. Но тут же я подумал: а как это сделать, вдруг Сергей назовется моим именем и даст мой адрес? Нет уж, обманывать смысла нет, в конце концов, что мы сделали? Я назвал свой точный адрес.

— Хорошо, а как фамилия и имя вашего спутника? — задал мужчина следующий вопрос.

— Сергей Мамсуров.

— А где он проживает?

— Недалеко от меня.

— А какой его точный адрес?

Я назвал адрес Сергея. Мужчина записал все и передал листок одному из оперативников. Тот тут же вышел из комнаты. «Значит, — подумал я, — сейчас будут меня проверять».

— Ну что, давайте пока побеседуем, — сказал мужчина. — Вы этого человека знаете? — И он достал из папки фотографию Завадского, протянул мне.

— А кто это? — спросил я.

— Как же вы не знаете! Леонид Васильевич Завадский, по кличке Ленчик, или Батя. Не знаете такого?

Я отрицательно покачал головой.

— А вот об этом что вы можете сказать? — И оперативник достал из той же папки вторую фотографию. Там были изображены мы с Сергеем и Завадский, стоящие у входа в комиссионный магазин и разговаривающие друг с другом.

— Да ничего. Может быть, мы у него время спросили, может, как куда доехать?

— Да, конечно, — улыбнулся оперативник. — А вот это? — И он достал следующую фотографию. Тут мы уже были изображены в той же компании на бегах. Бог ты мой! Значит, мы постоянно были под наружным наблюдением! Значит, за нами следили и фиксировали все наши встречи с Завадским! А может быть, сейчас нам предъявят фотографии того таксиста, который нас недавно «обул»?

— А об этом что вы можете сказать?

Я пожал плечами.

— А что, мы сделали что-то запрещенное?

Оперативник внимательно посмотрел на меня.

— А вы знаете, чем занимается ваш друг Завадский?

— Нет, не знаю.

— Он занимается валютными операциями и подлежит уголовной ответственности по статье 88 Уголовного кодекса.

— По 88-й статье? — переспросил я.

— Да, валютные операции. А вы знаете, какой там срок наказания? От десяти лет и выше.

— И что вы хотите сказать, что мы — соучастники?

— Нет, я пока ничего не хочу сказать. Пока мы только устанавливаем ваши личности, — ответил оперативник.

Вскоре в кабинет вернулся мужчина, который выходил с листком. Он вернул его оперативнику. Тот быстро прочел его.

— Ну вот, — сказал он с улыбкой, — вы нас не обманули. Вы только не сказали, где вы работаете. В ресторане? И вы с Мамсуровым заканчивали одну школу и в секции борьбы вместе занимались?

«Да, — подумал я, — действительно, правильно говорят, что «контора веников не вяжет»! В течение пятнадцати минут была получена вся информация».

— И что из этого? — спросил я.

— Знаете, молодой человек, вам лучше добровольно все рассказать, нежели мы начнем сами распутывать.

— А что я должен рассказать?

— Все о противоправной деятельности — и вашей, и вашего друга Сергея Мамсурова с Леонидом Завадским. Но, учитывая, что вы ранее никогда не привлекались к ответственности, суд может назначить вам условную меру наказания.

«Ничего себе, — подумал я, — вот уже тебе и суд, и условная мера наказания, следствие...»

— Вы знаете, ничего такого я не делал, — сказал я.

— Хорошо, посидите, подумайте, — произнес мужчина, — а мы пока дальше будем работать. Я вас предупредил. — И он обратился к своему коллеге: — Уведите его.

Я молча встал. Оперативник вывел меня из кабинета. Отвел он меня в так называемую «клетку» для задержанных. Там я просидел до одиннадцати часов вечера. Никаких сведений о Сергее у меня не было. Где он сейчас, что рассказывает? А может, его уже арестовали, может, отвезли в тюрьму, как и Завадского? Или его, наоборот, выпустили? Всякие мысли бродили у меня в голове.

Где-то к полуночи неожиданно «клетка» открылась, и милиционер выкрикнул мою фамилию. Я вышел и в сопровождении милиционера направился в тот же кабинет.

— Вот, — сказал сидящий там человек, — подпишите, пожалуйста.

— Что это?

— Протокол допроса.

Я посмотрел на листок. В протоколе была записана наша беседа, которая велась сегодня днем, где я говорил, что никого не знаю, что наша встреча с Завадским у комиссионки, так же, как и на ипподроме, была чисто случайной, никаких дел мы с ним не ведем.

— Может быть, хотите что-то добавить? — спросил меня оперативник.

— Нет, ничего.

— Тогда напишите: «С моих слов записано верно» — и поставьте свою подпись.

Я выполнил указание, сделав на пустом месте страницы прочерк, чтобы туда ничего нельзя было приписать.

— А это еще зачем? — спросил оперативник.

— Да мало ли...

— Что, детективов начитался? — улыбнулся он.

Я промолчал.

— Больше не задерживаю. Но я советую вам все же подумать. — Он встал из-за стола и посмотрел мне в глаза.

— О чем подумать? — переспросил я.

— О том, что вам нужно все же сказать правду. Ведь все равно мы рано или поздно все узнаем о вас. Мы — не милиция и не уголовный розыск, мы — организация очень серьезная, и у нас большие возможности. Но вся информация, которую мы получим, будет уже использоваться против вас, и вас может ждать суровое наказание.

— Спасибо за предупреждение, но мне признаваться не в чем, — ответил я.

— Тогда вы пока свободны. Но знайте, что мы в любой момент можем вас вызвать. И еще вот что, — добавил комитетчик, — не вздумайте скрываться со своим Сергеем, потому что мы все равно найдем вас, если нужно будет.

* * *

Я вышел из здания отделения милиции. На пороге я неожиданно столкнулся с одетым в морскую форму отцом Сергея. Рядом с ним стояла заплаканная женщина. Они сразу бросились ко мне.

— Что случилось? Почему нас вызвали? — спросил отец Сергея.

Я попытался объяснить им ситуацию, сказал, что мы случайно оказались в этой злополучной комиссионке при задержании какого-то жулика, а нас теперь пытаются подвести под то, что мы чуть ли не его сообщники. Отец Сергея спросил:

— Но вы ни в чем не признались?

— Да нам не в чем признаваться!

Вскоре дверь открылась и появился Сергей. Он подошел к родителям. Отец начал ругаться, мать заплакала. Сергей отошел от них и взял меня за руку:

— Ну как дела, Даня?

— Ничего, нормально, — ответил я. — Ничего такого я не сказал.

— Меня тоже на Завадского кололи, — сказал Сергей. — Ладно, поехали!

— Куда?

— Домой.

Мы подошли к белой «Волге». Это была личная машина отца Сергея. До дома мы ехали молча, ни о чем не разговаривая.

...Прошло несколько дней. Нас еще пару раз вызывали на Кузнецкий Мост, в приемную Управления КГБ по Москве. Там нас опрашивал следователь. Но мы уже были подготовлены. Мы с Сергеем заранее разработали план нашего алиби: что мы случайно познакомились с Завадским, что никаких дел с ним не имели — так, иногда разговаривали на предмет радиотехники и консультировались о названиях тех или иных фирм и о технических характеристиках того или иного магнитофона или радиоприемника, не более того.

Конечно, мы не знали, сдаст или не сдаст нас Завадский. Но, судя по всему, он про нас ничего не сказал.

 

Через несколько месяцев состоялся суд. Он проходил в Краснопресненском районе. О суде мы также узнали от следователя, который сказал, что нам лучше на него явиться, так как в ходе судебного заседания может возникнуть необходимость нас опросить как свидетелей — ведь мы были внесены в их список.

Мы пришли. Краснопресненский районный суд находился в четырехэтажном кирпичном здании, рядом с зоопарком. Мы обратили внимание, что в тот день, когда слушалось дело Завадского, в суде было очень много народу.

Войдя в зал, мы сразу же увидели много знакомых. Мы узнали Отари, сидевшего в первом ряду, узнали еще нескольких ребят, которые постоянно толклись возле комиссионного, пару человек с ипподрома. Все близкие люди Завадского были здесь. Затем привезли самого Ленчика. Он был одет в спортивный костюм. Его сопровождали несколько милиционеров, поместивших Батю на скамью подсудимых. Мы сели невдалеке от него.

Завадский держался свободно и достойно. Он был даже весел, кое-кому подмигивал. Быстрым взглядом осмотрев присутствующих в зале, раскланявшись со своими друзьями и знакомыми, он заметил Сергея и меня и подмигнул нам — мол, ничего, ребята, всякое в жизни бывает!

Вскоре начался судебный процесс. Мы узнали, что, оказывается, Леонид Васильевич Завадский, по кличке Батя или Ленчик, родился в Минске в 1947 году, что в поле зрения МВД он попал еще в семидесятые годы, когда занимался незаконными операциями Внешпосылторга. Он был судим, провел в местах лишения свободы около пяти лет.

В данном эпизоде следствие инкриминировало Завадскому две статьи — незаконные операции с валютой, 88-я статья УК, и спекуляция. Оказывается, этому мнимому хлопкоробу, который являлся сотрудником Управления госбезопасности Узбекистана и был специально командирован в Москву для выполнения задания по задержанию Завадского, Ленчик предлагал тот самый злополучный магнитофон, украденный у нас таксистом-мошенником.

Мы с Сергеем переглянулись.

— Вот видишь, — вздохнул Сергей, — бог нас с тобой уберег!

— В каком смысле? — не понял я.

— Если бы не похитил у нас этот таксист посылку, сейчас бы мы точно проходили по этому делу!

Теперь мне все стало ясно.

— Получается, тебе нужно было радоваться, а ты с ума сходил, — усмехнулся я.

— Кто же знал? Не все же такие умные, как ты.

Дальше суд заслушивал показания различных свидетелей, в основном оперативных работников того же Комитета госбезопасности, которые вели наблюдение за Завадским. Потом суду было предъявлено несколько фотоснимков, но те, на которых фигурировали мы на ипподроме и у комиссионного магазина, почему-то не были предъявлены. Значит, нас пока вывели из дела.

Потом были заслушаны показания других свидетелей — тех, кто оказался недалеко от комиссионного магазина во время задержания Завадского. Но они подтвердили только, что видели задержание. Кто кого задерживал, за что — они так и не поняли.

Потом суд удалился на совещание. Затем — приговор. Ленчика приговорили к восьми годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.

Мы внимательно следили за реакцией Бати, когда судья зачитывал приговор. Нам казалось, что он сейчас расклеится, будет переживать. Но, напротив, Ленчик даже улыбнулся, поднял вверх руки и пожал их, как бы передавая последний привет той аудитории, которая пришла проводить его, пожелал всем доброго здоровья и успехов в работе — особенно судьям, следователям и оперативным работникам, которые вели его дело.

Видно было, что он просто издевался над ними и совершенно не боялся наказания.

Затем, еще раз подняв руку, он сжал кулак и поднял его вверх, говоря этим — мол, боритесь, держитесь, — и вышел.

После завершения заседания люди шли по коридору к машинам, обсуждая поведение Завадского. Каждый говорил, что он — молодец, герой, так хорошо держался. Мы слышали это со всех сторон.

— Крепкий парень! — услышали мы знакомый голос с кавказским акцентом. Это говорил Отари какому-то мужчине, спускавшемуся вместе с ним по лестнице.

— И когда он теперь выйдет? — спросил я.

— Где-то в 89-м году, я посчитал, — ответил Сергей. — Если, конечно, полный срок мотать будет.

— А если нет?

— Значит, раньше.

— Да, если бы нам знать...

— Да все из-за этого узбека, — зло сказал Сергей, — показания дурацкие дал! Если бы не это... А самое главное — чеки изъяли. Это было главной уликой следствия против Завадского, да еще две фотографии, когда он с узбеком менялся чеками на деньги. Да, жалко Ленчика!

После того как арестовали Завадского, мы практически прекратили всякий бизнес. Наша цепочка была разорвана. Лени не было, а следовательно, не было человека, который мог купить антиквариат.

Я узнал позже, что Сергей пытался самостоятельно заниматься антиквариатом, но ничего толком у него не получилось. Единственное — он по-прежнему продолжал получать от дяди посылки из Канады, которые стал возить уже в другой комиссионный магазин, на Комсомольском проспекте. Но теперь он стал очень осторожным и больше таких проколов, как в случае с таксистом, себе не позволял. Да и бизнес его был достаточно эпизодическим.

Меня он больше почему-то к этому не привлекал. Вероятно, не хотел светиться — раз уж мы в одном деле завязли, то больше этого он не хотел. Время от времени мы встречались с ним во дворе, заходили посидеть в кафешку, обменивались последними новостями. Но всякий раз, когда мы встречались, когда были походы в ресторан или кафе, Сергей вспоминал Завадского с теплотой. Тогда же он сказал мне, что написал ему письмо. Я поинтересовался, каким образом он узнал адрес колонии, где тот находится. Но Сергей не стал мне ничего рассказывать. Возможно, он сделал это через отца, а возможно, через следователя. А может быть, и через Отари.

После Сергей иногда получал весточки от Завадского. Я узнавал об этом регулярно. Он мне рассказывал, как Батя сидит на зоне. А Ленчик сидел шикарно. Он сошелся со многими уголовными авторитетами, и они его признали, так как он знал таких крутых людей, как Отари, как Вячеслав Иваньков — Япончик, многих других. А это были очень влиятельные фигуры в криминальном мире.

Сергей сказал мне, что Батя не собирается сидеть полный срок — от звонка до звонка, что скоро он выйдет, так как с момента начала перестройки и выхода новых экономических законов о кооперации все ранее совершенные преступления в экономической сфере должны были быть пересмотрены. Поэтому не исключалось, что Завадский выйдет гораздо раньше...

 

ФИРМА

 

Даня.
 Москва, 1990 год

Прошло еще несколько лет. Мы с Мансуром стали встречаться нечасто. За это время Сергей успел бросить институт, объясняя это тем, что ему надоело учиться и перспективы в работе по диплому он не видит.

— Инженером, на 120 рэ? — говорил он мне. — Лучше я буду предпринимателем. Теперь же новые времена наступили! Я буду крутым бизнесменом, и мы с тобой станем миллионерами.

Сергей в какой-то мере успокаивал себя, а не меня. Ведь никакие дела по бизнесу у Сергея не шли. Он еще не выбрал, чем именно ему заниматься.

Время от времени мы посещали спортивные соревнования. Спортом Сергей тоже не интересовался. Он уже давно не выступал. Единственным утешением его было посещать соревнования по борьбе или по боксу, когда выступали наши общие знакомые, с кем мы раньше тренировались и кто уже ушел в большой спорт.

* * *

Как-то мы сидели во Дворце спорта «Крылья Советов», где проходили боксерские поединки. Вдруг Сергей заметил знакомое лицо.

— Даня, посмотри внимательно, — сказал он мне, — этот человек тебе никого не напоминает?

— Где?

— Да вон, во втором ряду сидит, такой крупный, с мощной шеей, кудрявый немного.

Я посмотрел на этого человека.

— Да нет, вроде никого не напоминает...

— Да ты что?!

Я вгляделся.

— На Завадского похож. Но Ленчик-то сейчас на зоне?

— Вот именно! Мне он тоже кажется очень похожим.

— Но мало ли бывает похожих людей!

— Знаешь что, — сказал Сергей, — по-моему, это все же Завадский.

— Может, он сбежал? — осторожно предположил я.

— Давай-ка подойдем поближе и посмотрим, — предложил Сергей.

В одном из перерывов между поединками мы вышли в фойе. Там мы почти вплотную подошли к мужчине, который напоминал Завадского. Он был крепкого телосложения, высокий, кудрявый, но лицо было немного другим. Неожиданно мужчина обернулся и заулыбался. Бог мой, Ленчик!

— Серега, здорово! — обрадовался Завадский.

Мы подошли к нему. Он с нами поочередно обнялся.

— Серега, ты почти не изменился! — сказал Завадский. — Такой же чернявый, как и раньше! — Он потрепал Сергея по черным волосам.

— Зато ты, Ленчик, окреп, возмужал! Что, елки пилил?

— Да я уже давно освободился, по УД.

— Что это значит? — спросил Сергей.

— Условно-досрочно, — объяснил Завадский, — за примерное поведение.

— Что, деревьев много повалил?

— Да я вообще на лесопилке не работал. С чего ты это взял? У меня было место хлебное, хорошие связи завел, многих теперь знаю. А что касается моей работы и поведения, то это никак на УД не повлияло, пойми.

— А что повлияло? — поинтересовался Сергей.

— Кое-что другое, — сказал Завадский, намекая на деньги.

— И что, давно ты уже в Москве?

— Около года.

— А на соревнования как попал?

— С другом пришел, посмотреть. Друг мой — профессионал. Кстати, вот и он.

Мы обернулись и увидели, как крепкий темноволосый мужчина не спеша направляется в нашу сторону. Сергей внимательно посмотрел на него. На лацкане пиджака виднелся значок «Заслуженный мастер спорта». Лицо мужчины показалось нам знакомым.

— Знакомьтесь. Это — мои старые кореша по совместным операциям в «комке» у планетария, — представил нас Завадский. — А это, — он показал на мужчину, — гордость советского спорта Олег Коротаев, неоднократный чемпион мира.

Мы с большим уважением пожали руку прославленного спортсмена.

— Я с Олегом познакомился не в лучшие времена и не в лучшем месте, — улыбнулся Завадский. — На зоне.

— Как на зоне? — одновременно вырвалось у нас с Сергеем.

— А вот так. Ты что, думаешь, спортсмены не сидят? Всякое бывает...

Олег пристально смотрел на меня.

— Ну что, Васильич, будешь смотреть моих учеников? — спросил он Завадского. — Сейчас один будет драться.

— Конечно, Олег, пойду посмотрю. Ну что, ребята, пойдем?

Мы сидели до конца соревнований уже рядом с Ленчиком. Время от времени он рассказывал нам о своей жизни. Действительно, за время пребывания в колонии он поменял два лагеря, потом перешел на поселение, а потом сумел получить условно-досрочное освобождение. Он вернулся в Москву, занялся каким-то бизнесом, о котором толком нам не рассказывал — обещал ввести в курс дела попозже. Также мы узнали, что Олег Коротаев был замешан в аналогичных делах, по той же 88-й статье, плюс к этому у него еще был рэкет, то есть он был дважды судим.

Дорога в большой спорт для него была закрыта, в соревнованиях он давно не участвовал, но свой спортивный авторитет не утратил. Его многие знали, уважали. Кроме того, Коротаев занялся тренерской работой, совмещая ее с занятиями бизнесом. Как объяснил Завадский, они теперь партнеры по одному весьма прибыльному делу.

— Так что же это за дело? — поинтересовался Сергей.

— Тебе прямо все и скажи! — хмыкнул Батя.

— А что мы, не люди, что ли?

— Давай пойдем в ресторан, сядем, поговорим обо всем, прикинем наши возможности, — предложил Ленчик.

В этот же вечер мы пошли в ресторан. Завадский выбрал один из ресторанов на Калининском проспекте. Мы подъехали туда на машине и сразу заметили, что у входа в ресторан стояла большая очередь.

— Нам туда не попасть, — сказал разочарованно Сергей, — мест, наверное, свободных нет.

— Не бойся, — усмехнулся Ленчик, — для нас места всегда найдутся!

И действительно, вызвав швейцара, который стоял в дверях и никого не пускал, Завадский попросил его пригласить метрдотеля. Тот, увидев Батю, тут же заулыбался:

— Леонид Васильевич, пожалуйста, проходите с вашими друзьями! Вам столик на сколько?

— На четверых, — ответил коротко Завадский.

Мы прошли в зал. Он представлял собой громадное помещение. За столиками сидело много людей. Горели настольные лампы. На большой сцене готовилось выступать варьете, пользовавшееся тогда большим успехом.

Мы подошли к одному из столиков, на котором стояла табличка «Зарезервировано. Интурист».

— Вот ваше место, — сказал метрдотель, услужливо подвигая стул под мощную фигуру Завадского.

Когда мы сели, Сергей спросил:

— Леня, а что это за место?

— Это мое постоянное место, так сказать, «точка» моего бизнеса, — ответил Завадский. — Я здесь людей принимаю. Так что это, можно сказать, не просто столик ресторана, но и мой рабочий кабинет.

— Что же у тебя за работа такая? — с улыбкой спросил Сергей.

— Не очень пыльная, но весьма и весьма денежная.

Вскоре подъехал Олег Коротаев. Он был не один, а с еще одним боксером, тоже весьма знаменитым. Их сопровождали какие-то ребята. Однако они сели за отдельный столик, неподалеку от нас.

Наш столик стали обслуживать сразу два официанта. Они приносили все, что заказывал Батя: водку, шампанское, большое количество блюд.

После того как мы выпили по фужеру шампанского за встречу, Ленчик стал не спеша рассказывать о делах, которыми он занимается. Рассказ его был весьма туманным. Мол, он оказывает какие-то услуги, связанные с эскортом.

— Что это за эскорт? — спросил Сергей.

— Ну, это сопровождение мужчин представительницами женского пола, — ответил Завадский.

Но потом, выпив несколько рюмок водки, он рассказал нам все более подробно. Оказывается, он держал что-то типа кооператива проституток. Он был их старшим сутенером. Точнее, он не выступал в роли сутенера, никогда не вел никаких переговоров с клиентами — он оказывал услуги «крыши». К тому времени оказание опеки проституткам было весьма прибыльным делом, особенно если девушки работали в центре города.

Как мы выяснили со слов Бати, многие известные личности Москвы оказывали проституткам покровительство. Среди них был тот же Отари, который в основном работал в гостинице «Украина», и Сильвестр — Сергей Тимофеев. Правда, в настоящее время, объяснил Завадский, Сильвестр находился в Бутырке, но, как он сказал, должен был скоро выйти. Все эти фамилии мы слышали. Действительно, эти люди были авторитетами в московском криминальном мире.

Мы узнали, что Батя был фактически мозговым центром этого бизнеса. Он определял места, вел переговоры с другими «координаторами» — если так можно было назвать людей, которые занимались доходами проституток. А силовую поддержку его деятельности осуществлял именно Олег Коротаев с бригадой боксеров. Если возникали какие-то спорные ситуации — например, другая бригада наезжала на их территорию или просто бригада братвы не оплачивала услуги, — тогда на сцене появлялся Олег Коротаев со своими мощными кулаками, и любой конфликт быстро разрешался в сторону Бати.

Мы сидели в ресторане весь вечер. Время от времени к нашему столику подсаживались красивые девушки, так называемые «путанки», которых вызывал Завадский. Все они были из его так называемой «артели», или кооператива. Обычно разговоры были о сдаче денег — еженедельной мзды, которую снимал Завадский. С кем-то из девушек он шутил, кто-то предлагал ему поехать на квартиру и «отметиться» в знак уважения.

Ни Коротаев, ни Завадский такие предложения не принимали, но некоторых переадресовали мне и Сергею.

— Вот у меня ребята молодые, мои ученики, — сказал девушкам Завадский, — вот они пожелают, я думаю.

Сергею такое предложение понравилось.

— А что, — обратился он к Ленчику, — если я воспользуюсь услугами твоего кооператива, мне скидка какая-то будет?

— Скидка? — Завадский, прищурившись, посмотрел на Сергея и тут же перевел взгляд на Коротаева. Улыбнувшись, он сказал: — Да вам, пожалуй, и бесплатно можно. Правда, только по первому разу, так сказать, презентацию сделайте. А потом будете платить по счетчику.

Все засмеялись.

Неожиданно со стороны дверей послышался какой-то шум. В зал вошли человек восемь коротко стриженных парней в кожаных куртках.

— О, — обратился Завадский к Олегу, — твои коллеги пришли!

— Это не коллеги! — махнул рукой Коротаев. — Это братва.

— А что это за люди? — поинтересовался Сергей.

— Братва казанская.

— А что, они в Москве прописались? Вроде раньше в Питере были?

— Нет, они тут, на Калининском, несколько точек держат, — пояснил Батя. — Они любят сюда приходить.

Несколько ребят подошли, улыбаясь, к нашему столику.

— Олег, Ленчик, привет! — сказал один из них.

Все казанцы к нам подходить не стали, подошли только два крупных парня. Вероятно, это были вожаки. Они поздоровались с Завадским и Коротаевым, затем молча протянули руки нам. Каждый из них представился. Один назвался Ильданисом, другой — Рафом.

Завадский поздоровался с ними сухо. Тем не менее ребята старались наладить отношения. Один из них попытался разговорить Коротаева. Но Батя его остановил:

— Послушай, Раф, — спросил он, — что там за непонятки вышли с твоей братвой?

— Васильич, о чем ты? Что за проблема?

— А проблема следующего характера. Верка — ты знаешь, она входит в мой кооператив — очень жаловалась, что твои пацаны избили ее и ничего ей не заплатили.

— Правильно, — сказал Раф, — я слышал про это. Но она же не обслужила их по полной программе!

— А Верка тут при чем? — спросил Батя.

— Как при чем? Они же не получили от нее что положено!

— Что-то я не понял, — удивился Завадский, — как это, Верка, и не смогла их обслужить?

— Так. Говорят, что ничего у них не получилось.

— А при чем тут Верка? Что-то я, братишка, не понимаю, какую ты Верке «предъяву» готовишь, что у Верки не встало? Так у нее ничего и нет. А если у твоих барбосов член не стоит, так она тут ни при чем. Так что, братишка, надо бы «бабки» сюда прислать, — закончил Завадский, похлопав ладонью по столу.

Я с ужасом смотрел на казанцев. Легенды, которые ходили о казанской группировке, были одна страшнее другой. А тут Завадский таким пренебрежительным тоном говорит с лидерами этой группировки! Да сейчас тут может такое завариться! Я бросил взгляд на Сергея. Его лицо тоже выражало напряжение.

Неожиданно в беседу вступил Коротаев:

— Ты что, Раф, на последних соревнованиях не был? Там мои ученики выступали.

— Почему же не был? Сидели в «Крылышках», смотрели, восхищались. Все твои ученики в победителях, призовые места держат! Мы тебе, Олег, давно предлагаем в нашу бригаду прийти на любую должность! Хочешь — третьим у нас будешь, хочешь — тренером главным, пацанов наших учить.

— О какой тренерской работе мы можем говорить, если вы по счетам не платите? — серьезно сказал Коротаев. Теперь я понял, почему он вспомнил о своих учениках, — это была устрашающая сила. Вот почему он теперь укоряет братков, что они не платят.

— Послушай, Олег, что ты нас обижаешь? — вступил в разговор Ильданис. — Ты что, считаешь, что мы не по правилам живем, что ли? — И он тут же достал из кармана большую пачку денег. — Бери, пожалуйста! Сколько эта Верка стоит? Вот компенсация за моральный и материальный ущерб.

Батя отодвинул пачку:

— Зачем мне такие деньги? Ты, парень, по счетчику плати! А если ты мне подачку бросаешь, то она мне не нужна.

Я внимательно следил за развивающимися событиями. Завадский и Коротаев держались очень уверенно. Значит, у них есть превосходство над казанскими?

Казанцы помолчали. Потом Раф широко улыбнулся, обнял Завадского и сказал:

— Ленчик, что ты заводишься? Мы же с тобой не первый день друг друга знаем! Что мы, из-за какой-то Верки будем друг другу на мозги капать? Я тебя очень прошу — возьми деньги! Хочешь, я перед тобой извинюсь?

Теперь Завадский тоже улыбался. Конечно, здесь присутствовал определенный стиль разговора — и тот крутой, и этот крутой... Конечно, Завадский с Коротаевым не обладали такой мощной бригадой, как казанцы, но, вероятно, их связи с криминальным миром были казанцам известны, и поэтому на конфликт им идти не было резона. Тем более из-за какой-то проститутки.

Через несколько минут все было улажено, все дружно чокнулись и выпили по рюмке водки, чтобы забыть обиды и недомолвки.

Вскоре казанцы ушли.

В зал вошла девушка, одетая в красивое платье, с темными волосами и с азиатским разрезом глаз. Она была очень красивая и сразу привлекла внимание Сергея. Девушка направилась в сторону нашего столика. Подойдя к нам, она поцеловала в щеку Завадского и протянула руку Коротаеву, который поцеловал ее. Затем она перекинулась с Ленчиком несколькими словами.

Я перехватил взгляд Сергея. Он не отрывал глаз от девушки. Видно было, что она ему очень понравилась. Наконец Сергей решился попросить Завадского, чтобы тот познакомил его с ней. Ленчик представил Сергея как хорошего спортсмена и старого товарища. Девушку звали Таней Любимовой. Затем Сергей пошел танцевать с ней, а Батя стал тихо разговаривать с Коротаевым. Мне было неловко присутствовать при разговоре, но в то же время хотелось узнать побольше об этой девушке. Я осторожно спросил:

— Леонид Васильевич, а что это за Таня?

Завадский хитро улыбнулся, посмотрел на Коротаева и ответил:

— А это, можно сказать, моя солистка, лучшая девушка в моем кооперативе!

Коротаев засмеялся.

Сергей был очень увлечен Любимовой. Он несколько раз танцевал с ней, они о чем-то говорили. В конце вечера, выйдя из ресторана, Сергей шепнул мне:

— Даня, ты домой один поезжай, а я в гости к Татьяне заеду.

Но пребывание в гостях у Любимовой затянулось для Сергея на три дня. Все это время он находился в квартире, которую снимала Таня. Они, как потом рассказал Сергей, практически не вылезали из кровати.

Таня очень увлекла Сергея, и после первого свидания он сумел убедить Завадского, чтобы девушка ушла из его кооператива. Первоначально Сергей часто приезжал к ней, а потом стал оставаться у нее, и они стали жить вместе.

Сергей снял квартиру неподалеку от нашего дома, на Красноказарменной улице.

Шло время. Сергей не мог определиться, с кем ему работать. От Коротаева поступило предложение работать вместе с ним в бригаде, но Сергей не спешил его принимать.

Однажды вечером мы встретились с ним и зашли в кафешку. Сели за столик, обсуждая это предложение. В основном Сергей был против того, чтобы «ложиться» под Коротаева. Это напомнило мне время нашего детства, когда Сергей хотел быть лидером, а не ходить в чьем-либо подчинении.

* * *

Сергей вообще пытался найти себе какое-либо занятие, но пока безуспешно. Пару раз мы встречались с Завадским, когда ходили на ипподром, где Батя делал ставки. Я прекрасно понимал, что для Ленчика это было одним из увлечений, но не способом зарабатывания денег. Он был довольно азартным игроком.

Бизнес, связанный с фарцовкой, которым он занимался еще до отсидки, практически полностью утратил смысл — ведь исчезли валютные магазины, а доллары стали вполне обычным предметом купли-продажи. Но Завадский упорно искал возможность заняться серьезным делом. Все, что было связано с опекой проституток, — это было временным явлением, модным, но вовсе не постоянным, и Завадский знал, что долго заниматься этим не будет.

Одним из увлечений Бати был антиквариат, и он хотел в свое время даже открыть собственный магазин. Но это оказалось хлопотным мероприятием. К тому же официально легализовать себя Завадский не хотел, хотя любовь к антиквариату у него оставалась одной из главных. Впоследствии он будет еще долго заниматься именно этим.

Сидя в ресторане, он пытался втолковать нам, — а может быть, и успокоить себя, — что он занимается подобной спекуляцией для души, объясняя, что суть не в прибыли. Хотя мы знали, что это занятие приносит Завадскому большие барыши. Еще бы — у него была своя клиентура, был свой круг общения, где он выступал, как правило, посредником. А какие-то вещи у него находились прямо в квартире — он их удачно перепродавал, тем самым хорошо зарабатывая.

Другое увлечение Завадского — сбыт дефицитных вещей — тоже приказало долго жить. «Комки» были закрыты. Наступала эра вещевых рынков и коммерческих магазинов. Там были сконцентрированы иностранные шмотки, радиоаппаратура и многое другое, и все было в открытой продаже. Категории дефицита не существовало, и не было возможности обогатиться в этой сфере.

К тому времени Завадский удачно разменялся и сумел въехать в квартиру, находившуюся в том самом доме, где когда-то был его любимый «комок», — на Садово-Кудринской.

Помню, Батя пригласил меня и Сергея на серьезный разговор. Встреча происходила в одном арбатском ресторане.

Прибыв в точно назначенное время, Сергей заметил, что вместо Коротаева с Завадским пришли два незнакомых мужчины. Батя представил их Сергею.

— Знакомься, это Антонио, — показал он на одного, лет тридцати пяти — сорока, с темными кудрявыми волосами.

Спутником Антонио был некий Хосе, невысокий, лысоватый, его ровесник. Скорее всего они были давно знакомы друг с другом.

Чуть позже, сидя за столом, мы узнали их историю. Это были дети так называемых испанских политэмигрантов, которые после разгрома коммунистов в довоенной Испании были вынуждены эмигрировать в Советский Союз. Среди этих испанцев были родители Антонио и Хосе. Поэтому они родились уже у нас в стране. Учились они в испанской спецшколе, ездили в специальные пионерские лагеря — государство о них заботилось. Русский язык они знали лучше, чем свой родной, хотя по паспортам они были испанцами.

Затем наступили перемены. В Испании рухнул фашистский режим Франко. Возродились демократические партии. Многие эмигранты стали возвращаться в Испанию. Родители Хосе и Антонио тоже уехали, прихватив с собой детей. Однако постоянно жить там ни Антонио, ни Хосе не хотели и быстро перебрались в Австрию.

Скопив денег, они открыли там коммерческую фирму, имевшую контакт с Россией. Сейчас один из проектов, который они хотели осуществить именно с Завадским, был связан с компьютерами.

Батю эта идея очень увлекла. Но он не разбирался во всех этих делах и к тому же не хотел особо себя утруждать. Поэтому он и пригласил на разговор Сергея, вспомнив, что тот некогда учился на экономическом факультете университета и обладал неплохими знаниями в своей области.

— Послушай, Серега, — сказал Завадский, наклонившись к нему, — я хочу предложить тебе кое-что. Сейчас многие занимаются компьютерами.

— Компьютерами? В каком плане? — переспросил Сергей.

— Сейчас, в период начала развития советского капитализма, эти хреновины стали очень популярны. Любое предприятие, любая коммерческая структура просто обязаны иметь компьютер. В то же время их пока мало. Поэтому мы и будем заниматься продажей их в Союзе. Наши компаньоны, — он показал на испанцев, — будут искать дешевые подержанные компьютеры в странах Западной Европы — в Австрии, Германии, других государствах — и скупать их. Твоя же задача — находить предприятия и фирмы, которые бы эти компьютеры брали здесь.

— Но как я их буду искать? — спросил Сергей.

— Ты же учился, проходил формулу «товар — деньги — товар»? А сейчас должен применять свои знания на практике.

Сергей пожал плечами.

— Даньку возьмешь, будете вместе работать в фирме. С людьми я тебе помогу. У меня есть хороший бухгалтер. — Он посмотрел в записную книжку. — Марина Владимировна ее зовут. Я ее потом к тебе направлю. У тебя с бухгалтерией все будет тип-топ. Ну что, будешь заниматься этим делом?

Сергей снова пожал плечами. Батя выложил свой козырь:

— А ты знаешь, за сколько сейчас покупают компьютеры предприятия?

— Не знаю.

— За шестьдесят тысяч рублей — одну штуку.

— Всего один? — удивился Сергей.

— Да. Монитор, процессор и клавиатура — шестьдесят тысяч рублей, в то время как новые «Жигули» стоят не больше десятки. Вот и делай выводы!

— Ничего себе! — присвистнул Сергей.

— Это еще что! Сейчас очень хорошо идет 286-я серия, а за границей уже 386-ю прошли, на 486-ю переходят. А у нас об этом никто не знает. Так что это будет приносить нам бешеные деньги!

— А кто у нас «крышей» будет, Коротаев? — спросил Сергей.

— Нет, Олег сейчас, — Завадский грустно покачал головой, — носится с другой идеей. Он в Америку хочет уехать.

— А зачем ему в Америку?

— Да там ему контракт предлагают, боксеров тренировать. Да тут еще у него кое-какие «терки» в Спорткомитете — вроде бы из-за прежних судимостей его выпускать не хотят. Но думаю, что Олегу все удастся, хотя я его отговаривал, сказал, что он зря в Штаты едет. Он сначала хочет на время туда поехать, контакты наладить. А так в принципе он обещал мне вернуться в Союз. А «крыша» никакая нам не нужна, мы любой конфликт сами уладим, — улыбнулся Завадский. — Как-никак, имя у меня в этом мире есть, — намекнул Ленчик на свой уголовный авторитет.

— Послушай, — вдруг сказал Сергей, — для того, чтобы закупать компьютеры, нужны ведь деньги, первоначальный капитал. А у меня, — он похлопал руками по карманам, — денег немного.

Завадский, прищурив глаза, спросил:

— Что, все деньги на Таньку потратил?

Сергей вызывающе взглянул на Батю. Я насторожился — зная заводной характер своего друга, боялся, как бы он не вспылил. Я уже знал, что отношения Сергея и Татьяны вышли за рамки случайной связи между мужчиной и женщиной. У них сложилась гражданская семья. Поэтому Сергей всячески оберегал Татьяну от воспоминаний о ее прошлом и не хотел, чтобы это как-то упоминалось в разговоре.

Завадский был осведомлен об этом, и его слова были восприняты Сергеем как намек на ее прошлое. Но, тут же сообразив, что сказал что-то не то, Батя перевел разговор на другую тему:

— Ты о деньгах не волнуйся. У меня есть связи и пара банкиров знакомых — тоже. Сейчас кредит в банке получить — пара пустяков. Серега, в конце концов, ты же экономист! Можешь подготовить какое-либо экономическое обоснование под нашу фирму? Затраты, ожидаемая прибыль и так далее? Только особо нашу схему не расшифровывай. Это секретная информация, так сказать, наше ноу-хау. Потом все это аккуратно отпечатаешь, и поедем с тобой к банкирам, деньги вышибать.

Через несколько дней мы с Сергеем стали заниматься созданием нашего будущего предприятия. Мы купили в книжном магазине брошюру о том, как составить технико-экономическое обоснование, и вскоре Сергей, внимательно изучив ее, набросал внятный бизнес-план. Осталось только придумать название фирмы.

На очередной встрече, которая проходила в ресторане гостиницы «Космос», Завадский внимательно просмотрел документы. Ему все понравилось.

— Вот видишь, не зря ты в своем институте учился! — одобрительно заметил он. — Жаль только, что не закончил.

Сергей махнул рукой.

— Ну что, пацаны, теперь дело за названием.

— Да, хотелось бы придумать.

— Какое же? Может быть, «Космос»?

— Почему — «Космос»?

— Мы сейчас в «Космосе» сидим, и в этом ресторане рождается наша новая фирма. Кто знает, — сказал Завадский, — может быть, мы будем круче всех известных фирм? Даже круче «Грюндига», с которого мы начинали нашу совместную деятельность!

Сергей засмеялся:

— Мы все же не космическими делами будем заниматься, а вполне земными, компьютерными!

— Но компьютеры — тоже часть космоса, — неожиданно заявил Батя.

— С чего это, Ленчик?

— Ну, они ведь ракетами управляют, — пытался обосновать свое мнение Завадский.

— Ничего общего нет. Конечно, они управляют...

— Тогда давай назовем фирму «Осмос».

— Как-как? — переспросили мы с Сергеем.

— Первую букву отбрасываем — остается «осмос».

— А почему именно так?

— Да надоело! Что, я еще четыре дня буду думать, как назвать? — сказал Завадский. — Поработаем, а потом разбежимся, другое название возьмем.

— Ты же хотел фирму, как «Грюндиг», сделать, — улыбаясь, напомнил Сергей.

— Не те времена, да и страна не та, — махнул рукой Завадский. — Тут годика два поработал, потом разбежались, новую контору создали. Видимо, так будет постоянно. Это я нутром чувствую.

Тут Завадский не ошибался. Многие конторы так и существовали.

* * *

Прошло еще несколько дней. Мы через юридическую фирму уже сумели зарегистрировать наш «Осмос», набрать штат людей. Бухгалтером к нам пришла знакомая Завадского, которая и на самом деле была докой в своем деле.

Получить кредит было проще простого. Оказалось, что Олег Коротаев вместе с Завадским делали «крышу» нескольким банкам, поэтому Завадский приехал вместе с Сергеем в банк, где они спокойно взяли кредит. Сергей заполнил бумаги, и вскоре деньги по безналичному расчету должны были перейти фирме «Осмос».

— Теперь самое главное для нас, — сказал Завадский, — обналичить эти деньги и перевести их в тугрики.

— Во что? — переспросил Сергей.

— Ну в доллары, просто я их так называю.

Деньги поступили на расчетный счет нашей фирмы. Еще через несколько дней, с помощью другого банкира, Завадский сумел их обналичить. Затем через биржу и каких-то знакомых он сумел перевести их в немецкие марки по весьма выгодному курсу. Набралась приличная сумма. Теперь нужно было эти деньги вывезти.

Тогда из Австрии снова были вызваны партнеры-испанцы. Завадский, в присутствии Сергея и меня, вручил им крупную сумму — свыше ста тысяч марок — на закупку компьютеров.

Когда испанцы уехали, Сергей спросил Завадского:

— Батя, а ты не боишься, что эти ребята «кинут» нас и свалят?

— А ты думаешь, — усмехнулся Завадский, — что у нас в Австрии друзей нет? Мы их найдем везде! Да им это делать и самим невыгодно, так как ожидаются серьезные барыши.

Когда испанцы уехали, Сергей развернул деятельность по созданию фирмы. Завадский помог снять нам прекрасный офис в районе станции метро «Студенческая», недалеко от Кутузовского проспекта. Там стояло несколько кирпичных домов с высокими потолками.

В одном из таких домов, на первом этаже, были сняты две трехкомнатные квартиры, которые были объединены в одну, с отдельным входом. Завадский поручил Сергею срочно сделать там евроремонт, если можно было так назвать побелку потолков, наклеивание обоев и настилку, вместо развалившегося паркета, нового импортного ковролина.

Постепенно стал оформляться коллектив. Были взяты несколько программистов, которые должны были заниматься дальнейшей комплектацией компьютеров, был принят на работу Палыч, бывший «внешторговец», который готовил контракты с будущими клиентами. Сергей пригласил на работу тезку — Сергея Ефимовича, бывшего снабженца, у которого были огромные связи.

Именно Сергей Ефимович организовывал снабжение компьютерами различных предприятий. Он звонил своим знакомым и заранее договаривался с ними.

Спрос на компьютеры действительно был очень большой. Сергей даже взял несколько охранников и водителей. Наиболее колоритной личностью в нашей фирме был водитель Андрей Бражников. За глаза его называли Бананом. Такую кличку он получил оттого, что очень любил бананы и постоянно возил их с собой в машине. Взяв его в качестве личного водителя, Сергей купил подержанную иномарку, «Ауди-80», и Бражников возил его на все переговоры.

Сергей изменился. Он стал носить костюм, галстук, строил из себя крутого бизнесмена.

Я получил скромную должность — заведующего складом. Конечно, не ахти какая должность, но зато, как подчеркивал Сергей, я был самым доверенным лицом, даже важнее бухгалтера.

— Что такое бухгалтер? — повторял Сергей. — Это человек, который занимается документами. А на тебе висят «живые» деньги — наш товар. Ты понимаешь, почему я доверяю это именно тебе?

Сам заниматься бумагами Сергей не хотел. Больше всего ему нравилось проводить переговоры, встречаться с людьми. Он уже знал директоров многих предприятий, с кем свел его Ефимыч.

Целый день Сергей разъезжал с Бражниковым либо по частным коммерческим структурам, либо по государственным предприятиям. Предпочитал он работать с последними, так как у них было в те времена много денег, но с одной оговоркой — все деньги были безналичными, а директора хотели как-то эти деньги прокрутить и тем самым обновить свою материально-техническую базу. Ведь всем надоело пользоваться счетными машинками и арифмометрами. Куда престижнее был современный компьютер. Поэтому заявок было навалом.

Я обращал внимание на то, что каждый вечер Сергей возвращался в офис для подведения итогов. Он отчитывался, какие заявки он получил. Бухгалтерша несколько раз приходила к нему в кабинет с документами, но Сергей только отмахивался:

— Не надо мне никаких бумажек, я вам полностью доверяю!

Вскоре наступил день, когда должна была поступить первая партия товара. Хосе с Антонио не обманули. Мы получили от них факс, что ожидается прибытие на таможню Ленинградского вокзала пятидесяти компьютеров.

— Ничего себе — пятьдесят штук! — присвистнул я. — Это же какие деньги, если загонять их по шестьдесят тысяч!

В факсе было написано — обеспечить доставку и охрану. Сергей схватился за голову. Он тут же стал звонить Завадскому:

— Батя, компьютеры поступают, пятьдесят штук. Испанцы пишут, чтобы охрану обеспечили. А кого мне нанять?

— Успокойся, Серега, ты же генеральный директор фирмы, вот и думай.

— А ты — учредитель этой фирмы, — сказал Сергей, намекая на то, что Завадский хотя по документам никакого отношения к фирме не имел, но фактическим владельцем был, естественно, он.

— Хозяева ни о чем не беспокоятся, только деньги свои снимают, — усмехнулся Завадский. — Ты — мозг, ты и должен работать. Ты же хочешь быть моим полноправным партнером!

Сергей положил трубку и задумался:

— Даня, где же мы охрану найдем?

— Может, в фирму «Алекс» позвонить? — предложил я. — Они занимаются охранными услугами.

— Давай попробуем.

Это была в те времена единственная фирма, которая занималась сыскной деятельностью. Однако после короткого разговора с руководством фирмы мы выяснили, что они занимаются именно детективной деятельностью, а охранные услуги не предоставляют.

— На тебе, — сказал зло Сергей, — насоздавали кооперативов, расплодили кучу коммерческих фирм, а охраной их никто не занимается! Кстати, это — довольно прибыльное дело! Может быть, когда-нибудь я им займусь...

Нам надо было как-то выходить из положения, но ничего придумать мы не могли.

Как-то вечером мы с Сергеем сидели в его кабинете и разговаривали. Неожиданно в дверь без стука ворвался Ефимыч.

— Сергей Маратович, у нас беда! — выдохнул он.

— Что случилось? — насторожился Сергей. — Говори толком!

— Похоже, нас пришли арестовывать!

— Кто, милиция?

— Нет, автоматчики!

— Какие еще автоматчики?

— Обыкновенные, настоящие!

— Ничего не понимаю! — сказал Сергей.

Мы выскочили из кабинета.

 

Перед нами предстало необычное зрелище. В широком коридоре, который соединял две квартиры, на диванах, на стульях и вдоль стены расположились люди весьма странной наружности. Все они были одеты одинаково — в черные дубленые полушубки, военные шапки с кокардами, в военные форменные брюки, заправленные в сапоги. У всех были увесистые автоматы. Создавалось впечатление, что к нам пожаловали бойцы времен Великой Отечественной войны.

На нас никто не обращал внимания, гости были заняты своими разговорами. Мы с Сергеем насчитали восемь человек.

— Странно! — сказал Сергей. Он не мог понять, в чем дело. Неожиданно входная дверь открылась, и в офис вошел улыбающийся Завадский.

— Ну что, Мамсуров, растерялся? — обратился он к Сергею. — Это сюрприз!

— Леня, объясни толком, что это значит! — сказал Сергей.

— Вот тебе группа сопровождения будущего груза, автоматчики. Я с ними контракт заключил, — сказал Леня. Он достал из бокового кармана платежные документы. В коридор вышла удивленная Марина Владимировна. Ленчик протянул бумаги ей.

— Что это такое, Леонид Васильевич? — спросила она.

— Как что? Контракт на сопровождение ценного груза — между мною, частным лицом, Леонидом Васильевичем Завадским, и государственным предприятием... Как его? — Завадский прищурил глаза, чтобы прочесть название.

— Погоди, — неожиданно перебил его Сергей, — ничего не понимаю!

— Ты же не мог найти группу сопровождения компьютеров? Вот я тебе их нашел. Автоматчики выполнят все, от таможни до склада довезут груз.

— А где мы будем его хранить? Я этого не понимаю!

— А я не понимаю, кто у нас генеральный директор — ты или я? — перешел в наступление Завадский.

— Я директор, — ответил растерянно Сергей.

— Вот, значит, это твоя головная боль, где ты будешь груз хранить.

— В офисе пока буду хранить. На окнах решетки есть.

— Да какие это решетки! — засмеялся Завадский. — Ты прикинь, на какую сумму мы привезем сюда компьютеров! Твои решетки в минуту спилят! Тем более наверняка пройдет утечка информации.

В самом деле, нужно было срочно решать вопрос хранения товара.

— Пойдем обсудим, — сказал Завадский, показав Сергею в сторону его кабинета. Они направились туда. Вдруг Батя повернулся ко мне:

— А ты что стоишь? Пошли с нами! Ты же у нас завскладом!

Мы вместе вошли в кабинет.

— Значит, так, Серега, — начал Завадский, — компьютеры мы будем хранить на одном предприятии, — и он показал листок с названием. — Кстати, директору дашь одну штучку за хранение. И проведешь по безналу по пониженной цене.

Теперь вырисовывалась интересная картина. Автоматчики должны были привезти компьютеры на предприятие, где его директор сложит их в купленный ангар. Все это должно проделываться ночью, чтобы никто ничего не видел.

Для этого дела были наняты две фуры, которые полностью загружались компьютерами.

— По документам компьютеры будут числиться у вас на складе, — повернулся ко мне Завадский.

— Почему у нас? — спросил я.

— Потому, что по уставу предприятия директор не может хранить у себя компьютеры. Теперь же все по уставу, по закону, — ехидно усмехнулся Завадский, — вот в их устав это не входит.

— Господи! — схватился за голову Сергей. — Я уже одурел от этого чертова бизнеса! Одни бумажки, контракты, законы! Вспомни, Ленчик, как мы это все пробивали, чтобы получить груз из-за рубежа!

— А ты что хотел? Думал, что все в нашей стране делается легко? Слава богу, опыт есть. — Ленчик намекал на то, что везде нужно «подмазать», дать взятки. Я знал, что, как только мы перевели деньги в Австрию, чтобы закупить первую партию, сразу выяснилось, что везти компьютеры в нашу страну без документа о разрешении заниматься внешнеэкономической деятельностью было нельзя. И тогда Завадский в спешном порядке стал искать ходы в Министерство по внешнеэкономическим связям, какое-то объединение «Техноэкспорт», чтобы добиться этого разрешения. За какую-то сумму оно было получено. А теперь выясняется, что по закону и мы хранить компьютеры не можем, а это ведь большая ценность.

— Ничего, — говорил Завадский, — всегда можно найти выход из любого создавшегося положения. Слава богу, возможности есть.

* * *

В течение следующего дня у нас был один очень напряженный момент. Надо было перевозить груз. Мы с Сергеем тоже его сопровождали. Сколько страха было! Ведь сумма была огромная — несколько миллионов! Нам все время казалось, что на нас вот-вот нападут, всех перестреляют и завладеют компьютерами. Но тем не менее они были благополучно перевезены на одно из московских предприятий, которое находилось в районе Рязанского проспекта, и были помещены в ангар.

Сергей уже сам сумел договориться, чтобы разрешили оставить автоматчиков для охраны. Они должны были работать посменно. Затем мы надеялись в течение двух-четырех дней эти компьютеры быстро реализовать.

Но тут нас ждала неожиданность. Оказывается, за то время, пока компьютеры шли, произошли изменения, и государство словно предчувствовало возможные махинации в этой области. Оно запретило покупать компьютеры у частных лиц или у коммерческих структур. Все директора предприятий — один за другим — стали отказываться от совершения сделки.

Мы были в шоке. Что же нам теперь делать?

Помню, Сергей закрыл дверь в кабинет, достал из стола бутылку водки и стал пить одну стопку за другой.

— Серега, успокойся! Соберись, не напивайся! — пытался остановить его я.

— Отвали, Данька! — говорил Сергей. — Я уже с ума сошел с этим бизнесом! Только с одним разгребусь, а тут другое напирает! С государством вообще никакие дела вести нельзя!

В дверь постучали. Вошел Ефимыч, вместе с ним — наш программист Игорь.

— Сергей Маратович, мы хотим одно предложение внести.

— Какое предложение? — спросил Сергей, наливая себе очередную стопку.

— Мы с Игорем посоветовались, подумали, — сказал Ефимыч, — и у нас появилась гениальная мысль! Точнее, она Игорю пришла в голову.

— А ты, значит, решил к этому делу присоседиться? — усмехнулся Сергей, намекая на то, что старый внешторговец Ефимыч, карьерист по жизни и по призванию, уже подсуетился.

— Зачем вы так сразу? А идея действительно сногсшибательная.

— Что там за идея? Говорите.

— Вот посмотрите, — начал Игорь. — У нас в контракте написано, что мы предоставляем предприятиям по безналичному расчету партию компьютеров, так?

— Так, — кивнул Сергей.

— Законом это запрещено, так?

— Ну.

— А мы делаем вот как. Мы продаем им программное обеспечение.

— Чего-чего продаем? — заморгал Сергей.

— Ну, я разрабатываю определенную программу, и мы ее продаем. А компьютеры даем бесплатно, как приложение.

— Ничего не понимаю! — сказал Сергей. — Какая программа, какие бесплатные компьютеры, ты что?

— Да ничего. Посмотрите, я разрабатываю дорогостоящую программу...

— Игры, что ли?

— Да какие игры! Делопроизводство, всевозможные бланки — короче, все, что необходимо для деятельности предприятия. А в качестве приложения мы даем им компьютеры. Таким образом получается, что они покупают у нас программу. Все будет по закону.

— Точно по закону? — переспросил строго Сергей.

— Точно, Сергей Маратович! — подхватил Ефимыч. — Я консультировался со знакомыми юристами из моего бывшего министерства, и они полностью подтвердили законность этой сделки.

— Ну ты даешь! — развел руками Сергей. — А как же ты программу составишь?

— А можно ничего и не составлять, — сказал Игорь.

— Как это?

— А так. Кто ее будет проверять? Это же дискеты, мы их передадим, а что там есть — программы или игры какие, — никто не знает.

— Верно! Держи! — И Сергей налил Игорю стакан водки. — Пей!

— Да я не пью, Сергей Маратович, — стал отнекиваться Игорь.

— Давай, давай, Кулибин! — Сергей подошел к Игорю, обнял его и поцеловал. — Нет, какой Кулибин! Ты — Ломоносов!

Выход был найден. В течение нескольких дней договоры были в спешном порядке переделаны. Теперь предприятия охотно купили у нас программное обеспечение. Таким образом, все компьютеры разошлись. Сергей был очень доволен. Крупная сумма легла на наш банковский счет. Некоторые деньги Сергей сумел обналичить. Он с радостью выдал всем премию, а остальную сумму опять, по предыдущей схеме, нужно было перевести в валюту.

Неожиданно приехал Завадский и сказал, что этого мы делать не будем.

— Это наши «бабки», и мы распределим их между собой, — сказал он.

Итак, деньги были сняты со счета и обналичены. Потом, как я понял, они были положены Завадским и теми, кто ему помогал, к себе в карман.

— На что мы будем покупать компьютеры? — пытался протестовать Сергей.

— На кредит, который мы возьмем в банке, на сто пятьдесят миллионов. Я уже договорился.

— Ну ты, Батя, даешь! — сказал Сергей. — Вот это бизнес!

— А ты что думал? — усмехнулся довольно Завадский. — Знаешь, как меня называют в банковских кругах? Пловец большого бизнеса!

Сергей улыбнулся.

Прошло несколько недель. Мы успешно освоили свой бизнес. За это время мы уже успели прогнать несколько партий товара. Компьютеры шли из Германии. Затем была придумана новая схема. Дело в том, что периоды, когда шла закупка, доставка и таможенное оформление груза, отнимали большое количество времени. Люди сидели без работы. Поэтому, опять же по предложению наших программистов, Сергей разрешил скупать компьютеры за наличный расчет у частных лиц, проживающих в Москве. Затем мы продавали их по безналичному расчету предприятиям.

* * *

Но самой крупной аферой того периода, конечно, была закупка товара на огромный кредит, который мы взяли в Сбербанке. Сумма, о которой договорился Завадский, составляла сто пятьдесят миллионов — по тем временам баснословное количество денег.

Для получения новой партии была разработана хитроумная схема распределения товара. Часть компьютеров должна была поступать из-за границы, а часть — скупаться здесь, в Москве, хотя по документам они считались ввезенными из-за границы. К тому же была увеличена цена.

Прошло время. Компьютерный бизнес продолжал развиваться. Испанцы стали предлагать еще более интересную схему, которая сулила нам неимоверные прибыли. Суть ее заключалась в следующем. Мы должны были находить предприятия, которым нужны были компьютеры. У этих предприятий, в свою очередь, обязательно должен был быть алюминий.

После этого мы заключали бартерное соглашение — они через нашу фирму давали алюминий, а мы им поставляли наш груз. Схема была достаточно простой и не новой. Уже многие коммерческие структуры, которые имели право заниматься внешнеэкономической деятельностью, увлеклись таким прибыльным делом, поэтому мы заполнили только часть ниши новой отечественной экономики.

Поскольку в нашей фирме произошло расширение деятельности, то, естественно, ни Ефимыч, ни программисты, которые тоже были брошены на это дело, не справлялись со своими обязанностями. Им было поручено искать выходы на алюминий. Поэтому Сергей набрал большое количество молодежи.

В основном это были студенты, которые значились у нас внештатными сотрудниками нашей фирмы. Целый день эти ребята мотались по предприятиям с вариантами договоров и предлагали директорам заключать выгодные сделки, показывая образцы компьютеров. Кое-кому удавалось это сделать. Тогда Сергей выплачивал ему щедрые премии.

Но государство на вывоз алюминия наложило запрет. То ли внешнеторговые объединения имели на этом большие деньги, то ли госчиновники посчитали, что такой открытый вывоз алюминия нужно запретить, но Советом Министров было принято постановление о запрете его свободного вывоза. Тогда мы долго сокрушались об этом.

Опять же кому-то в голову пришла идея, что теперь контракты лучше оформлять на вывоз не чистого сырья, а изделий из него, например кружек, мисок и прочей дребедени. И снова пошли поезда, груженные алюминиевыми кружками и ложками, в сытую и цивилизованную Австрию, как будто они до сих пор пользовались такой посудой.

Помню, в нашу фирму пришли двое незнакомых мужчин. Один — солидный, полный, с красным лицом, другой — худощавый. На вид каждому было около пятидесяти лет. Оба были с папками. Они сразу стали интересоваться, кто у нас директор фирмы. Ефимыч, который встретил их, настороженно спросил:

— А вы по какому вопросу?

— По поводу закупки компьютеров, — ответили они. Каким образом они нас вычислили, было трудно догадаться, хотя, конечно, мы давали иногда рекламу. Может быть, из-за рекламы они и пришли?

Ефимыч отвел их в кабинет к Сергею. Через несколько минут тот вызвал меня.

— А это, — представил он меня посетителям, — мой заведующий складом, можете называть его Даня.

Из разговора я понял, что эти мужчины приехали в Москву из Тулы. Один из них, Михаил Васильевич Горохов, был директором крупного предприятия, у которого было много безналичных средств. Второй мужчина был начальником отдела снабжения или заведующим производством — я не понял.

Горохов стал предлагать Сергею ряд сделок для покупки компьютерных программ, естественно, подразумевая под этим приобретение самих агрегатов. Более того, Сергей даже сумел повысить на них цену, хотя к этому времени цены стали падать. Но это Михаила Васильевича не остановило. Наоборот, он сказал, что возьмет около двадцати компьютеров.

Единственным условием, как объяснял Михаил Васильевич, было то, что мы сначала поставим товар, а потом они произведут безналичный расчет, так как деньги лежат в банке, а банк может оплачивать сделку только после поступления торгово-разгрузочных накладных со станции.

Сергей охотно подписал такой контракт. В этот же вечер они пошли обмывать сделку в ресторан. Меня туда, естественно, не пригласили.

На следующий день Сергей приехал в офис раньше обычного, в хорошем настроении. Он сразу же вызвал меня к себе в кабинет.

— Видишь, Данька, как у нас дела пошли! — сказал он. — Теперь клиентура нас сама разыскивает! Мы заключили достаточно выгодный контракт. Теперь еще больше разбогатеем!

— Так сколько мы должны компьютеров им поставить? — спросил я.

— Двадцать штук, — сказал Сергей, показывая мне контракт. — Видишь, все уже подписано. И сумма кругленькая. Я им даже на двадцать процентов цену увеличил, а они подписали и глазом не моргнули. Провинция! — добавил Сергей. — А может, просто искать не хотят. Деньги-то по безналу идут, а у них, как они сказали, средств до фига! Все равно потом их в бюджет скинут, а так они хоть компьютеры себе купят. Так, по крайней мере, мне объяснил этот тульский директор. Ну что, приготовишь двадцать компьютеров?

— Знаешь, Серега, — сказал я, доставая складские документы, — а у нас двадцати не будет.

— А сколько у нас?

— Только шестнадцать.

— Что же делать?

— Давай шестнадцать пошлем, а четыре — позже.

— Нет, так нельзя, надо сразу двадцать, иначе они затянут оплату. Вот что, вызови-ка мне студентов, пусть они по объявлениям купят четыре компьютера у частных лиц! — И он нажал на кнопку связи, чтобы вызвать бухгалтера. — Марина Владимировна, сколько у нас денег «наликом» в сейфе лежит? — спросил он.

Марина Владимировна назвала цифру.

— Эх, не хватает десяти тысяч, — сокрушенно сказал Сергей. — Что же делать? — Он полез в бумажник. Но там было около четырехсот рублей. — Может, Ленчику позвонить? А с другой стороны, это моя сделка...

Я посмотрел на него. Сергей раздумывал, как поступить. Ведь на самом деле хозяином фирмы был Завадский, а тут Сергей как бы «левака дает» и кладет чистую прибыль себе в карман. Наконец он набрал номер телефона Завадского. Тот с большим интересом выслушал сообщение о новой сделке. Через несколько часов люди Завадского привезли недостающие десять тысяч рублей.

К вечеру были закуплены компьютеры. В офисе лежали большие коробки, на которых красовались надписи «Made in Hong Kong» и «Made in Taiwan». Сергей, прохаживаясь вдоль коробок, сказал:

— Завтра отправляем компьютеры.

На следующий день они были отправлены товарным контейнером в Тулу. Вскоре Сергей получил факс, подтверждающий поступление компьютеров. Однако оплаты не было.

Прошел месяц, затем два, три, но деньги так и не поступали. Сергей неоднократно звонил Горохову, узнавал, почему он не перечисляет деньги. Но директор каждый раз находил разные причины: то у него ревизия, то банк деньги заморозил, то какое-то переизбрание и так далее.

Сергей уже начал злиться. Иногда при разговоре он ругался на директора матом и грозил ему серьезными неприятностями. Но директор будто ничего не слышал и говорил, что опять возникли непредвиденные обстоятельства.

— Все, этот хмырь нас «кинул», — сказал мне как-то Сергей, — надо высылать бригаду, чтобы с ним разобрались!

Надо сказать, что к этому времени повсюду уже достаточно активно шли фильмы о первых рэкетирах, которые появились в период действия закона о кооперации. Также было много газетных статей. Мы уже знали, как поступали рэкетиры с теми, кто не платит долги. Было очень модно такое средство, как горячий утюг, который ставили на тело должника.

Сергей начал разрабатывать план. Но необходимо было набрать бригаду. Как-то вечером к нам заехал Завадский за очередной частью своей доли, которую он забирал по пятницам. После передачи денег Сергей изложил ему суть истории с тульским директором. Завадский внимательно выслушал его.

— Надо туда бригаду посылать. У тебя нет никого на примете? — спросил его Сергей.

— Раз ты директор и имеешь такую крутую фирму, — ответил Завадский, — тебе необходимо держать и штат охраны.

— Да какая охрана! У меня бывшие милиционеры да работники ВОХРа! Они толком ничего делать не умеют. А тут надо «конкретных» ребят посылать.

— Была у меня хорошая бригада ломщиков, когда мы с Отари по Внешпосылторгу работали, — сказал Завадский, вспомнив свою карьеру. — Так сказать, группа прикрытия. Нужно созвониться с ребятами, поговорить, может, кто и примет участие. Ты сколько платить им собираешься?

— А сколько надо? Я не знаю.

— Боюсь, они проценты возьмут от общей суммы.

— Тогда давай мы штраф насчитаем директору!

— А за что штраф?

— За просрочку платежей.

— Хорошо, насчитай штраф. Только, пожалуйста, включи в оплату этой бригаде, которую собираешься послать в Тулу, так называемые «страховые выплаты».

— А это что такое?

— На случай того, если какого-то мальчика «примут».

— Кто примет?

— Менты, вот кто. Вдруг твой директор стуканет в органы и наших мальчиков повяжут? Тогда нужно будет оплатить им адвокатов, нахождение в следственном изоляторе и прочие расходы, которые могут на них лечь.

Сергей почесал в затылке:

— Сумма может быть достаточно серьезная.

— Да, может, как раз половина той суммы, которую тебе должны.

— Так что ты предлагаешь — плюнуть на это дело? Давай вот как сделаем. Ленчик, ты всю бригаду мне не готовь, дай только человека три-четыре, остальных я своих возьму. Данька поедет, Бражникова — Банана пошлем, — сказал Сергей.

— Банана можно, — кивнул Завадский. — Это же мой протеже.

— Как твой протеже?

— А разве он тебе не представился, что он — мой человек? — удивился Завадский.

Теперь мне стало ясно, что, когда учреждалась фирма, Завадский поставил сюда своих людей для контроля за делами. Не случайно потом каким-то образом Бражников стал личным водителем Сергея.

— А что твой Банан делать умеет?

— А ты пошли его и увидишь. Он крутой парень, и кулаки у него крепкие. Он вмиг разберется с твоим директором. А Данька, — Завадский посмотрел на меня, — Данька пусть тоже едет. Он тебе пригодится. Я смотрю, ты ему полностью доверяешь, так пусть он и через это пройдет.

Через пару дней мы сидели в уютном купе пассажирского поезда. Хотя до Тулы было всего несколько часов пути, тем не менее нам было взято купе. Помимо нас с Бананом, в Тулу ехали еще два мордоворота, бывшие ломщики «Березки», где когда-то делал дела Завадский. В ходе беседы мы выяснили, что это бывшие спортсмены-гандболисты, которые после того, как ушли из большого спорта, стали заниматься в команде то ли Отари, то ли еще кого-то ломкой чеков. Но когда «Березки» прикрыли, ребята стали заниматься выбиванием долгов.

Мы приехали в Тулу к обеду. Сразу же направились в маленький ресторанчик поесть. Миша и Коля — так звали ребят, направленных с нами в качестве силовой поддержки, — заказали кучу разных блюд. Мы с Бананом еще посмеялись над тем, что они очень много едят.

— Наши молодые организмы, — мрачно ответили они, — требуют до фига калорий. Сегодня нам предстоит большая работа.

Вариант, который они предложили, был достаточно прост. После обеда мы наняли одного частника и подъехали к предприятию, где работал директором Горохов. Сели у проходной и стали ждать. Единственным человеком, кто видел Горохова в нашем офисе, был я. Банан видел его только мельком. Все поэтому переиграли по-другому. Силовая акция была возложена на Мишу, Колю и Банана. Я же должен был только показать им Горохова, а затем поехать на вокзал и ждать появления ребят, купив билеты на вечерний поезд в Москву.

Мы провели у проходной часа три или четыре. Наконец я увидел, как Горохов появился в сопровождении двух человек. Один из них, вероятно, был его водителем. Другой — просто сослуживцем. Они долго стояли возле его служебной «Волги» и о чем-то разговаривали. Попрощавшись с коллегой, Михаил Васильевич сел в машину. «Волга» тронулась. Ребята поехали следом на частнике. Я же вышел и стал ловить такси, чтобы успеть купить билеты.

Через полчаса я был на вокзале. Ближайшим поездом до Москвы оказалась тульская электричка. Уходила она в десять часов вечера. «Не знаю, успеют ли ребята до этого времени разобраться с директором-кидалой? — думал я. — А вдруг их заберут? Что мне тогда делать?»

Никаких четких инструкций у меня не было. Были только телефоны Завадского и Сергея.

До отправления электрички оставалось пятнадцать минут, а ребята все не появлялись. Я начал волноваться, бегал по перрону туда-сюда, время от времени подходя к телефонной будке. Несколько раз я даже пытался набрать номер, но жетон не опускал. Наконец, когда до отхода электрички оставалось пять минут, я заметил в начале перрона три знакомые фигуры. Ребята шли очень быстро и оживленно разговаривали между собой. По их настроению я понял, что все состоялось.

— Ну что, как дела? — спросил я.

Ребята посмотрели друг на друга и заулыбались.

— А что ты имеешь в виду? — спросил Банан.

— С Гороховым разобрались?

— Да, по полной программе. Обещал завтра денежки выслать.

Меня разбирало любопытство, как же они разобрались с ним.

— А о чем вы с ним говорили, что делали? — пытался выяснить я. Но ребята молчали. Зато Банан смеялся, шутил, вспоминая те или иные эпизоды силового воздействия на директора.

С его слов получалось, что ребята, выследив, где он живет, — а жил Горохов в загородном коттедже, — просто вломились в его жилище. На глазах у испуганных домочадцев они стали бить директора. При этом Банан сразу оборвал шнур телефона, чтобы никто не мог никуда позвонить. Когда директор был достаточно серьезно избит, ему поставили условие, что завтра он должен привезти деньги. А если он этого не сделает, то следующая акция будет для него последней. При этом ребята не уточняли, что имеют в виду под этими словами. Вероятно, каждый мог понять однозначно, что это будет его убийство.

— Ну, и как вы думаете? — обратился я к Мише и Коле осторожно. — Думаете, он переведет деньги?

— А куда он денется? — сказал Миша, поглаживая свой огромный кулак. — Не впервой. Мы же знаем, как это все нужно делать.

Банан смотрел на них восторженными глазами.

— Да, ребята — профессионалы, классно работают! — сказал он.

На следующий день, когда я пришел на работу, сразу же в нашем офисе раздался междугородный звонок. Звонил Горохов. Он пытался что-то сбивчиво говорить Сергею, объясняя, что тот зря все это сделал, что он и так бы заплатил.

— Раньше надо было думать, — жестко ответил Сергей. — А к тому, что произошло, я никакого отношения не имею.

Горохов пытался выяснить, кто это сделал.

— Откуда я знаю? Может быть, у меня друзья хорошие есть, помочь решили, — уклончиво говорил Сергей, улыбаясь при этом.

Через несколько дней деньги, которые должен был нам Горохов, поступили на наш счет в банке. Причем не только сумма за купленные компьютеры, но и штраф, который мы наложили на него.

* * *

Через несколько дней нас ожидало новое происшествие. Как-то под вечер, около пяти часов, когда народу было немного — некоторых сотрудников Сергей отпускал раньше, — в нашем коридоре появились пятеро парней-крепышей, с короткими стрижками, все в одинаковых куртках и спортивных костюмах. Ребята были крепкие, накачанные. Один поймал меня в коридоре и спросил:

— Слышь, парень, а где тут у вас директор сидит?

Я сначала растерялся, соображая, что делать дальше. Неприятное чувство охватило меня. Наверное, это пришел рэкет. Ведь рано или поздно он должен был прийти к нам?

Пока я размышлял, что мне им ответить, в коридоре появился Ефимыч. Увидев меня в окружении ребят, он неожиданно подошел к нам.

— Даня, кого товарищи спрашивают? — обратился он ко мне.

Я даже выругался про себя — какого черта он влезает!

— Да мы директора вашего спрашиваем, — сказал тот же парень.

— А вы кто будете?

— Да мы насчет одного контракта приехали.

Теперь у меня появилась мысль — а вдруг это Горохов прислал ребят из Тулы, так сказать, с ответным визитом?

Но Ефимыч ничего не понял.

— Так это очень просто, — сказал он. — Пойдемте, я вас провожу.

И он направился в сторону кабинета, где сидел Сергей. Все мои попытки отвлечь Ефимыча не увенчались успехом.

Через несколько минут ребята уже были в приемной и без стука вошли в кабинет Сергея. Я почувствовал неладное. Может что-то произойти — я знал его вспыльчивый характер. Я быстро вбежал в кабинет вместе с Ефимычем, но захлопнув дверь кабинета перед самым его носом. «Нечего тебе присутствовать при таком серьезном разговоре, — подумал я. — Еще чего испортишь!»

Теперь Ефимыч понял, что допустил промашку.

Сергей сидел за столом и играл в какую-то компьютерную игру. Увидев незнакомых ребят, он сразу отодвинул в сторону клавиатуру и посмотрел на вошедших.

— Ты, что ли, директор? — сказал парень, который был покрупнее остальных. Сергей кивнул головой.

— Да, я директор.

— Как зовут-то?

— Сергей Маратович.

— Значит, можно просто Серегой называть? — улыбнулся тот же парень.

— Можно и Серегой, — неохотно подтвердил Сергей. — Чем могу помочь? По какому вопросу пришли, ребята?

— Насчет контракта, — продолжил парень и, не дожидаясь приглашения сесть, плюхнулся в кресло, стоящее в кабинете. — Мы, собственно, по поводу охранных услуг пришли.

— Каких еще охранных услуг?

— Вашей фирме ведь нужна охранная структура, чтобы на вас бандиты и рэкетиры не наехали? Вот мы и будем этим заниматься. Или у вас есть кто?

Сергей растерялся.

— Вообще-то, мы в охранных услугах не нуждаемся, — сказал он. — У нас все и так нормально.

— Это сейчас у вас все нормально, а завтра может быть совсем иначе, — буркнул парень, вытаскивая из кармана тонкий кожаный ремешок и наматывая его на свой кулак.

— И сколько вы хотите за свои услуги?

— Да немного, процентов десять-двадцать от твоей прибыли. Это по-божески. Плюс непредвиденные расходы, премии, подарки к праздникам...

— Ничего себе! — присвистнул Сергей. — Больно круто получается!

— С чего ты взял, что круто? Нормально получается. Ты же компьютерами торгуешь, правда? Значит, у тебя «бабульки» водятся. Просто впишешь в контракт эти проценты, раскидаешь на своих клиентов и не будешь обижен. Ну так как? — Он пристально посмотрел на Сергея.

Я видел, что Сергей начал нервничать. Он часто стучал пальцами по столу. Конечно, никакой кнопки вызова поддержки у нас не было, да и охраны как таковой — тоже. Сидел при входе бывший капитан милиции, Митрич, выполняющий обязанности вахтера, — он то спал, то фильмы смотрел по телевизору. Сергей специально поставил телевизор с видеомагнитофоном для тех, кто заступал на ночь, чтобы ночью люди не спали. «Проглядел, выходит, Митрич непрошеных гостей! Ничего, сейчас от Сереги ему достанется», — подумал я.

— А если моя фирма, — неожиданно заговорил Сергей, — откажется от ваших услуг? Тогда что может быть?

— Тогда у тебя могут быть очень большие неприятности, — сказал парень и ни с того ни с сего стал стучать кулаком по столу, как бы показывая свою силу. — Но ты же умный парень, ты не откажешься.

Сергей, вероятно, уже решил, как ему вести дальнейший разговор. Он сказал:

— Ну что, ребята, ваше предложение заманчивое. Скорее всего я его приму. Но есть небольшая тонкость. У меня есть партнер, и я должен с ним посоветоваться. Мне как-то неудобно заключать такой контракт без него.

— А, так это пожалуйста, — сказал парень. — Когда нам приехать?

— Давайте завтра приезжайте, в это же время. Заодно и все бумаги подпишем.

— Какие еще бумаги? — спросил парень. — Мы никаких бумаг не подписываем. У нас обычно джентльменское соглашение, все на словах. Мы — серьезные люди и никого никогда не подводили. И сами, впрочем, не допускали, чтобы нас кто-то за лохов держал! Ты меня понял, директор?

Сергей кивнул.

— Значит, мы завтра в это же время подтянемся с ребятами. И ты сразу подготовь небольшой авансик.

— Какой авансик?

— Ну сумму за первый месяц работы. Мы вперед «бабки» берем.

Как только ребята ушли, Сергей схватил амбарную книгу и изо всей силы стукнул ею об стол.

— Какой козел пропустил этих идиотов? — закричал он.

Мне было жалко Ефимыча, я не хотел подставлять его.

— Да они сами вошли, как-то их проглядели...

— Где этот козел, мент поганый? Вечно он спит или кино смотрит! — Сергей побежал в комнату, где был Митрич. Вскоре я услышал неистовую ругань, которую обрушил Сергей на нашего охранника.

Сергей вернулся в кабинет и позвал меня.

— Надо Завадского срочно вызвать с Коротаевым, пусть они с этими разберутся! — сказал он.

На следующий день, за час до начала встречи, к нам в офис приехал Завадский, а чуть позже — Коротаев со своими боксерами. Они расположились в комнате для отдыха, которая находилась за кабинетом. Все ждали появления ребят. О чем Завадский говорил с Мамсуровым, я не знал. Мне было очень интересно, чем кончится этот визит рэкетиров, которые наехали на Сергея.

* * *

Вскоре незнакомцы появились вновь. На сей раз их было уже не пятеро, а восемь. Вероятно, ситуация была просчитана. Кроме того, я обратил внимание, что во дворе стояли две машины, в которых сидели люди. Конечно, они предполагали, что сейчас Сергей может отказать им. Видимо, тогда должны были действовать те, которые пока сидели в машинах.

К сожалению, меня на разговор в кабинет не допустили. Там присутствовали Завадский, Коротаев и Сергей. Разговор длился не более пятнадцати минут. Я в это время сидел в приемной и прислушивался. Никаких команд мне Сергей не давал. Вероятно, они были уверены, что наезд непрошеных гостей будет спокойно отражен, и никакой подстраховки не было.

Наконец в кабинете послышался звук отодвигаемых стульев. Я понял, что разговор закончен, вошел в кабинет и увидел там следующую сцену. Завадского под руки держали двое ребят, которые пришли к нам. Они смотрели на него преданно и говорили:

— Леонид Васильевич, что же ты сразу не сказал, уважаемый человек?

Я сразу понял, что Завадский привел свои любимые аргументы — назвал часть авторитетных имен своих знакомых, типа Япончика, Отари или еще кого-нибудь, кто имел незыблемый авторитет в криминальном мире. А может быть, в качестве аргументов были предъявлены кулаки Олега Коротаева. В общем, из кабинета ребята выходили совершенно в другом настроении — не крутых мафиози, а жалких просителей с поджатыми хвостами.

Теперь я понял, что конфликт был улажен. Они еще долго стояли у подъезда и разговаривали с Коротаевым и Завадским. Вскоре они сели в машины и уехали.

И вот в кабинет вернулись Завадский и Коротаев. Они улыбались. Потом я услышал смех. Вероятно, учредители обсуждали с Сергеем успех операции по отражению рэкетирского наезда. Просидели они в офисе около часа, а затем все вместе сели в машину и поехали в ресторан гостиницы «Украина», отмечать удачный день.

На следующий день Сергей пришел на работу к обеду. Он сразу попросил меня, чтобы я сходил купить ему пива. Когда я принес ему пиво, Сергей залпом выпил всю бутылку.

— Даня, хочу тебе сказать, — проговорил Сергей, — у тебя теперь будут два помощника.

— У меня? — переспросил я. — А разве у меня на складе так много вещей? Компьютеры, ручки, карандаши... Мне помощники там не нужны.

— Да это просто так, — объяснил Сергей, — мы просто им должность напишем на всякий случай. Олег Коротаев к нам своих двух боксеров приставил для охраны. Но чтобы они не числились охранниками, мы их снабженцами сделаем, и они в твоем подчинении как бы будут.

— А зачем нам это нужно? — спросил я.

— Это на всякий случай, на первое время. Вдруг подобные ребята приедут. Тогда чтобы ко мне в кабинет всякие бродяги не заходили, боксеры с ними все проблемы и решат.

— Что, драться, что ли, с ними будут?

— Зачем же драться? У них есть свои способы. «Стрелочку» забьют, а там все проблемы будут решены. Они это знают. Так что пусть они целый день сидят в той комнате, где раньше Митрич сидел.

— А Митрич где? — удивился я.

— Он уволен. Нам такие менты с понтами не нужны.

* * *

Наступали первомайские праздники. В бизнесе почему-то начался спад. Сотрудники офиса были распущены, за исключением меня и Банана. Нам поручили в праздничные дни продать несколько компьютеров. Поскольку они были уже оплачены, необходимо было их просто отпустить покупателям.

Сергей оставил нас с Бражниковым в офисе, сам же укатил отдыхать в Крым вместе с Татьяной.

Я помню, как 30 апреля, в пятницу, мы продали два компьютера. Представители предприятий приехали к нам в офис, и я, в присутствии водителя Бражникова, отпустил им компьютеры, получив соответствующие подписи на документах.

Во избежание возможных неприятностей нам был оставлен автомат Дегтярева, который Сергею помог купить Завадский. Автомат хранился в условленном месте. В случае какого-либо нападения — а сумма даже от продажи двух компьютеров тогда была немалая — этим автоматом можно было припугнуть. Или отбить с ним нападение.

Конечно, я понимал, что вряд ли такое могло случиться, но Сергей считал, что автомат нам необходим, как и пара пистолетов, которые он приобрел также через Завадского. Все это находилось в специальной комнате, которую мы в шутку называли «оружейной».

— Ну что? — Ко мне в кабинет неожиданно вошел Андрюха — Банан. — Даня, поехали в ресторан, погуляем?

Я неопределенно пожал плечами.

— Не знаю...

— Да что не знаю — поехали! Праздники наступают, мы тут честно отработали. Все люди давно отдыхают, а у нас, как говорят, ни в одном глазу! Поехали!

Андрей предложил поехать в ресторан «Украина». Тем более что добираться туда было недалеко. Я тщательно закрыл офис, вышел на улицу и сел в «Ауди», который уже прогревал Банан.

— Садись, — улыбнулся он, — сегодня генеральным директором будешь!

Через несколько минут мы уже были в ресторане «Украина».

А уж там Банан перешел все границы приличия. Он сначала заказал водки, потом пива, потом еще чего-то... Короче, развезло Андрюху моментально. Наполнив свой фужер водкой, он стал ходить между столами и чокаться с посетителями ресторана, поздравляя их с праздником. Те, в свою очередь, подливали Банану. После такого похода он еле держался на ногах.

За одним столиком Банана попросили в вежливой форме оставить их в покое. Вероятно, Андрюхе это показалось верхом хамства. Завязалась потасовка. Кто-то из мужчин ударил Банана, и тот сразу рухнул вниз. Лицо его было в крови. Он стал ругаться. Тогда официанты стали выводить Андрюху на улицу.

Я не хотел ввязываться в конфликт, так как знал, что, когда Банан в подпитии, он становится совершенно неуправляемым и не отдает себе отчета в своих действиях. «Будь что будет! В конце концов, если он разобьет машину, то Сергей с ним разберется», — решил я.

Но произошло куда более худшее. Андрей мигом съездил в офис, достал автомат и вернулся обратно, разбираться с обидчиками. Он вошел в зал пошатываясь. Никакого внимания на меня он не обращал, а искал своих обидчиков. Но те уже покинули ресторан. Банан кружил по залу, спрашивал что-то у людей. Увидев, что его обидчиков в зале нет, он вышел на улицу.

Вдруг оттуда донеслись крики:

— Стреляют! Стреляют!

Все посетители ресторана подбежали к окну. Там происходило следующее: «Ауди» кружил возле гостиницы, и из открытого окна велась беспорядочная автоматная стрельба. Я всмотрелся. Это была наша машина, и из нее стрелял Банан. Господи! Что же делать?! Что будет?

Расстреляв всю обойму, Андрюха остановил машину. К тому времени перед входом в гостиницу собралась толпа людей, приехало несколько милицейских машин. Все стали собирать гильзы как доказательства. Но каково же было мое удивление, когда я заметил, что на Банана никто внимания не обращал. В итоге никто не мог точно сказать, из какой именно машины стреляли. А я увидел, что его машина стоит на стоянке. Толпа же продолжала гудеть у входа. Очевидцы рассказывали, что кто-то из иномарки стрелял в сторону гостиницы. Зачем — никто не понимал.

Я выскочил на улицу и тоже встал у входа, слушая рассказы очевидцев. Вдруг среди разных голосов я услышал пьяный голос Банана.

— Так это же я стрелял! — заявил он.

Все разом посмотрели на него. Милиционеры также обернулись, но увидели, что этот человек еле стоит на ногах.

— Да, конечно, ты стрелял... Иди, парень, отсюда, — оттолкнул его капитан милиции, продолжая записывать показания очевидцев.

Андрюху это еще больше завело. Как же так? Получается, что его оскорбили! Он стрелял, а ему никто не верит!

— Слышь, менты! — снова начал он. — Это я стрелял, Банан!

— Какой еще Банан? — спросил тот же капитан. — Иди, иди, парень, а то мы тебя на пятнадцать суток оформим!

— Ты что, капитан, не веришь мне? — спросил Андрюха. — Идем, я тебе покажу!

Капитан с удивлением посмотрел на него. Но Банан уже направился в сторону своей машины. Милиционер снова отвернулся от него.

— На, капитан, смотри! — закричал Андрей.

Я с ужасом уставился на него. Он в это время открыл багажник «Ауди» и показывал автомат Дегтярева, лежавший там. В считанные секунды его схватили. Теперь он в наручниках лежал на асфальте, а лицо его было прижато к земле.

Подъехали еще несколько милицейских машин. К тому времени Банана уже увезли, и милиционеры, подобрав все до одной гильзы, сложили их в полиэтиленовый мешок.

Я стоял как вкопанный и не знал, что делать дальше. Надо было срочно вызывать Сергея, но я не знал, в какой гостинице он находится. Единственное, что я знал, — это телефон Завадского. Нужно было срочно звонить ему и сообщить о чрезвычайном происшествии...

После задержания Банана прошло два дня. Кончились первомайские праздники. В нашем распоряжении были три рабочих дня. Естественно, Бражников на работе не появился. Не вызывало сомнений, что он арестован.

Более того, к нам в офис нагрянула милиция в штатском. Это были работники ОБХСС. Пришли они с проверкой.

Поскольку Сергей с Татьяной находились на отдыхе в Крыму, за директора был оставлен Ефимыч. Всех развели по разным кабинетам. В одном допрашивали Марину Владимировну, в другом — Ефимыча, еще некоторых сотрудников — в третьем. Вызывали и меня. Интересовались в основном, как часто бывали у нас компьютеры, кто получал, кто привозил, по каким книгам они проходили. Я старался давать уклончивые ответы. Но у них в руках были все документы. К тому же из их слов я понял, что кто-то — или Марина Владимировна, или Ефимыч — раскрыл им нашу аферу полностью, как мы крутили компьютерами.

Все ждали возвращения Сергея. Через несколько дней он вернулся. Не успел Сергей войти в офис, — а предупредить его было невозможно, так как он приехал раньше положенного срока, — как тут же был задержан людьми в штатском. Его повели в его собственный кабинет и стали допрашивать. Разговор длился около двух часов. Затем его вывели из кабинета и куда-то повезли.

Я спросил вдогонку:

— Куда вы его везете?

— На Петровку, на допрос, — хмуро ответил мне один из мужчин.

Через несколько дней на Петровку стали вызывать и Марину Владимировну, и Ефимыча, и кое-кого из ребят. Вызвали и меня. Однако допрос был коротким и незначительным. Вероятно, оперативники понимали, что тут не мы играли главные роли.

Вскоре нас прекратили вызывать, зато Марину Владимировну и Сергея арестовали. Это мы узнали от следователя, который вел дело. Прокурор вынес постановление о применении к ним меры пресечения — заключения под стражу.

Через некоторое время Сергея из изолятора временного содержания на Петровке перевели в Бутырку. Туда же была направлена и Марина Владимировна.

Но каково же было наше удивление, когда через месяц Марина Владимировна вышла на свободу! Потом ходили слухи, что в основном она и сдала всю схему наших операций.

Сергей же продолжал сидеть. Фирма наша, по существу, дышала на ладан. Многие перестали выходить на работу, как будто написали заявление об увольнении по собственному желанию. В фирме сидел только я.

 

ОТРЫВОК ДЛЯ БЕСПЛАТНОГО ЧНЕНИЯ