Генерал
Москва, лето 1996 года
Генерал Щукин Александр Иванович шел по длинному коридору Администрации Президента на Старой площади, в бывшем здании ЦК КПСС. Свернув за угол, он очутился в просторном квадратном холле, по углам которого стояли черные кожаные диваны. Перед ним была длинная стена со стеклянными дверями, закрытыми белыми шелковыми шторами.
Генерал остановился и прочел надпись на табличке из желтого металла: «Совет безопасности».
— Ну что же вы остановились, генерал? Входите смелее, это теперь ваши владения! — произнес Филипп Соболев, — руководитель Администрации Президента.
— А что, президент меня представлять не будет? — спросил генерал.
— Нет, он вас только перед членами Совета безопасности представит. Я же вас познакомлю с вашим аппаратом.
Генерал решительно открыл дверь и оказался в большой приемной, которая представляла собой квадратную комнату. Справа в стене виднелась массивная дубовая дверь, слева — такая же дверь, посередине — дверь поменьше. За столами справа и слева сидели две женщины. Видимо, это были его будущие секретарши.
— Вот, девушки, позвольте вам представить вашего начальника — секретарь Совета безопасности Александр Иванович Щукин! Прошу любить и жаловать! — коротко представил генерала руководитель Администрации Президента и повернулся к генералу. — Ну что же вы стоите, Александр Иванович? Проходите, покажу вам апартаменты! Давайте сначала посмотрим кабинет. — Он открыл дверь слева. — Тут в прошлом сидел один из членов сталинского Политбюро — то ли Молотов, то ли Каганович. Все так и сохранилось с прежних времен. Мы решили поддержать стиль ретро.
Генерал переступил порог. Кабинет был очень просторным, под 80 квадратных метров, одна стена обита панелями из дорогого дерева. С другой стороны были наклеены обои из шелка, на этой стене висели портреты полководцев русской армии.
Генерал осмотрелся. Перед большим столом стоял еще один, длинный, с обеих сторон которого находились стулья. Чуть поодаль — кожаный диван с двумя такими же креслами, перед ними — журнальный столик. В углу кабинета находилась небольшая дверь. Руководитель Администрации понял, что генерал интересуется ею.
— Проходите, — сказал он, — тут комната для отдыха. — Он открыл дверь. — Видите, тут диван есть, можно отдохнуть, умывальник, душевая кабинка... А вот эта дверь ведет в коридор.
Через несколько секунд, выйдя в коридорчик, Щукин оказался еще у одной двери, толкнул ее и увидел, что перед ним находится помещение, напоминающее комнату для переговоров. Посередине стоял длинный стол со стульями по бокам.
— А это — кабинет для совещаний, где будет собираться аппарат, с которым вы будете утверждать все важные вопросы, — объяснил руководитель Администрации. — Мне кажется, что условия достойные...
— Да, вполне, — кивнул Щукин.
Они вернулись в кабинет.
— Как видите, все для вас готово. Да, еще маленький вопрос — вы как обедать будете? Вам сюда приносить или будете ходить в спецстоловую?
Щукин пожал плечами:
— Не знаю. Я чуть позже решу.
— Ну, до свидания! — руководитель Администрации протянул генералу руку на прощанье и вышел.
Генерал остался один. Он подошел к одному из окон и посмотрел вниз. Из окна открывался вид на небольшую площадь, прилегающую к зданию Администрации Президента. За ней был хорошо виден зеленый скверик.
Генерал задумался. Еще несколько дней назад он был кандидатом в президенты и прочно занимал третью позицию, уступив первые две нынешнему президенту и руководителю компартии. Но неожиданно перед вторым туром к нему зачастили гости из Кремля с различными заманчивыми предложениями в обмен на отказ от дальнейшей борьбы. А предложения были действительно заманчивые. Предлагали пост заместителя министра обороны, командующего любимыми десантными войсками... Вначале генерал от всего отказывался. Но когда к нему приехал сам начальник Службы безопасности Президента генерал Малышев и от имени президента сделал предложение стать секретарем Совета безопасности, генерал задумался. Через некоторое время он согласился на переговоры с президентом.
Все его условия были приняты, и генерал получил широкие полномочия не только курировать силовые ведомства, но главное — перспективу на будущее. «Как знать, — думал тогда Щукин, — все может случиться... Президент балансировал между импичментом и отставкой. Кроме того, здоровье его с каждым днем ухудшалось. Для достижения цели нужны лишь два условия: популярность у народа и кризисное состояние власти. Первое генерал фактически имел. Второе — это дело времени. В стране в последнее время наблюдалась нестабильная политическая обстановка, которая в любой момент могла перейти в кризис и хаос. И тогда в любой благоприятный момент власть может перейти к генералу...»
Размышления генерала прервал телефонный звонок. Щукин повернулся и подошел к столу, на котором стояло около десятка телефонных аппаратов. Он без труда вычислил, что звонил аппарат с гербом. «Странно, — подумал генерал, — кто может мне звонить? Я еще сам номеров не знаю... Наверное, кто-то ошибся или проверка связи по линии ФАПСИ».
Он снял трубку и услышал знакомый голос:
— Здравия желаю, товарищ генерал! Узнали меня?
— Как же не узнать начальника Службы безопасности Президента?
— Как первый рабочий день? Как кабинет? Знаешь, кто в нем сидел?
— Знаю, мне руководитель Администрации сказал. Но это меня мало волнует. Главное, чтобы работа шла хорошо. К тому же я не кабинетный генерал.
— Да, да! Это правильно. Кстати, о работе... Есть разговор. Я хочу тебя с человеком полезным познакомить. Какие у тебя планы на ближайшие выходные?
— Никаких...
— Отлично! Сегодня пятница... Давай завтра с тобой в одно местечко съездим...
— В какое? — поинтересовался генерал.
— В Тулу. Я туда по делам собираюсь. А потом поохотимся. Кстати, там твоя любимая дивизия ВДВ стоит. Давай, генерал, собирайся! Там обо всем и поговорим.
— Принято! Во сколько быть готовым? — спросил Щукин.
— Вот это по-нашему! Время я сообщу немного позже...
Тула
Небольшой охотничий домик располагался на уютной опушке леса закрытого леснического комплекса. Это был обычный рубленый дом, внешне ничем не отличавшийся от обычной охотничьей заимки. На самом же деле отличий было очень много. Внешне он был неброским и скромным, внутри же отделан по высшему разряду — с красивой импортной мебелью, с баней, с бассейном из мрамора. Домик был заставлен японской техникой.
Посередине банкетного зала стоял большой деревянный стол, уставленный разными яствами, за которым сидели генерал Щукин, начальник Службы безопасности Президента Малышев и его заместитель Стрельников.
— Ну что, генерал, давай пивка выпьем после баньки! Хорошо идет! — сказал Малышев.
Щукин молча поднял большую кружку, наполненную пивом, и стал ее разглядывать.
— Похоже, немецкая...
— Да, из Баварии привезли, друзья подарили.
Отпив немного, Щукин потянулся к большому подносу, на которым были красиво уложены крупные вареные раки. Взяв одного из них, он оторвал клешню, очистил и стал жевать.
— Генерал, давай поговорим, — нарушил молчание начальник Службы безопасности. — Как работать собираешься?
— Работы много... Страна, надо сказать, не в лучшем состоянии, — начал генерал. — Чечня, другие горячие точки...
— Да я не об этом! О внутренних проблемах.
— О внутренних?
— Ты же в курсе, что у нас в стране сейчас преступность растет как грибы после дождя?
— Конечно, в курсе.
— А в твои функции входит и борьба с преступностью.
— Да, знаю...
— И что думаешь делать?
Щукин пожал плечами:
— Пока не знаю. Но особых надежд на МВД нет. Вот другая организация, РУОП, она меня обнадеживает. А эмвэдэшники, по-моему, все коррумпированные!
— Правильно говоришь, генерал! — улыбнулся Малышев. — Все верно. Есть один вариант, я хочу предложить. Конечно, решение принимать тебе, он не совсем стандартный... Мы еще год назад с моим заместителем обсуждали эту проблему, перед выборами, и кое-что уже сделали. Но нужен был решительный человек, вроде тебя.
Генерал Щукин внимательно посмотрел на Малышева.
— И что же за план у вас такой, господа офицеры? — проговорил он медленно.
— Да план, собственно, не нами изобретен... Есть один человек, он по линии Главного разведывательного управления Генштаба работал в Южной Корее. Я его приглашу, он тебе все расскажет. Ты не возражаешь?
— Нет, не возражаю, — ответил Щукин.
Малышев взглянул на своего заместителя. Тот тут же встал и подошел к двери. Через несколько минут в дверях появился мужчина небольшого роста, на вид которому было около сорока лет. Обратившись к Малышеву, он по-военному отрапортовал:
— Разрешите представиться, полковник ГРУ Яснов!
— Ладно тебе, Яснов. Пойдем попаримся сначала, а потом поговорим.
Вся компания вышла в сауну.
Через час они вернулись и бросились в ледяную воду бассейна, затем, насухо вытершись, снова уселись за стол. Заговорил Малышев.
— Ну что, полковник, давай рассказывай, как ты в Южной Корее с местными бандитами боролся!
— Собственно, я, товарищ генерал, с ними не боролся, а только опыт перенимал... — ответил Яснов. Слегка откашлявшись, он начал рассказ.
— Несколько лет назад я работал военным атташе в Южной Корее и по линии ГРУ занимался некоторыми вопросами. И когда к власти там пришел новый президент, то он обещал своим избирателям покончить с преступностью радикальным путем в очень короткий срок — в течение трех дней. Радикальный путь заключался в том, что они составили список лидеров преступного мира и в течение двух-трех дней расстреляли их без суда и следствия. А те, которым удалось скрыться, исчезли навсегда. Таким образом, в Корее с преступностью было покончено за три дня, причем навсегда.
— И что, после этого никакая преступность не возникала? — спросил Щукин.
— Никакая.
— Ну, а как это — без суда, без доказательств? — спросил Малышев. — Народ не протестовал?
— Наоборот, народ очень положительно отозвался об этом. Они к тому времени были измучены разгулом преступности. А тут сразу стало тихо и спокойно, на улицу можно было выйти ночью, и никто тебя не трогал.
— Видишь, генерал, как в Южной Корее с преступностью борются! — подвел итог Малышев.
Щукин отпил немного пива.
— Я все понимаю, но с точки зрения законности...
— А какая тут законность нужна? — перебил его Малышев. — Нужно все сделать хирургическим путем! Отсечь все лишнее!
— И кто же будет все это исполнять? Коррумпированные работники МВД?
— Тут я с тобой согласен. На этих полагаться нельзя — информация тут же уйдет, и я боюсь, что на восемьдесят процентов лидеры преступного мира скроются.
— Нужны надежные люди, которым веришь... — проговорил Щукин.
— Ты на десантные войска намекаешь? — усмехнулся Малышев. — Конечно, доблестные ВДВ, которые за тебя, генерал, как мне известно, в огонь и в воду пойдут! Набери команду из тех, с кем ты воевал в Приднестровье. Там люди были отважные. Вот пусть они и решают эти вопросы неформально. Подумай!
— Хорошо, я подумаю, — ответил генерал медленно.
План действий
На следующий день Щукина вызвал в Кремль руководитель Администрации Президента.
Въехав на черной «Волге» с тонированными стеклами на территорию Кремля, генерал остановился возле большого здания с зеленой крышей, в котором располагалась Администрация Президента и Совет безопасности. Поднявшись на третий этаж, он вошел в комнату, где сидел глава Администрации. Тепло поздоровавшись с Щукиным, тот повел его по длинному коридору.
— Хочу показать вам ваш кабинет, — обратился он к Щукину.
— Мой кабинет? Насколько я знаю, у меня кабинет на Старой площади...
— Вам еще полагается небольшой кабинет здесь, для того чтобы вы готовились к заседаниям Совета безопасности.
Генерал посмотрел удивленно:
— Что значит готовился?
— Президент заседания Совета безопасности проводит здесь, в Кремле. Тут нет кабинетов для членов Совета, но для секретаря Совета безопасности он предусмотрен.
Вскоре они оказались в небольшой комнате с приемной. Щукин огляделся. Кабинет был уютный, не больше двадцати квадратных метров. Окна выходили на внутренний дворик Кремля.
— А кто еще в этом здании сидит? — спросил генерал.
— Тут сидит Служба безопасности Президента, некоторые отделы Управления делами... Одним словом, людей хватает. Нам надо поговорить...
Руководитель Администрации подошел к телефону, набрал номер по ВЧ.
— Мы собрались, — сказал он в трубку. — Ждем тебя.
Видимо, услышав на другом конце ответ, он положил трубку и сел за стол.
— Ну что, Александр Иванович, нам необходимо поговорить...
Тут дверь открылась, и в кабинете появился генерал Малышев. Поздоровавшись с Щукиным, он уселся напротив руководителя Администрации и вопросительно посмотрел на него. Тот продолжил:
— Александр Иванович, необходимо кое-что уточнить. Вы продумали план ваших действий?
— План действий? — переспросил Щукин.
— Да, по искоренению преступности. Сейчас это задача номер один. Еще год назад на одном из совещаний, после убийства известного журналиста, президент приказал покончить с преступностью. Так что мы ждем от вас плана. Есть какие-либо пожелания?
— Пожелания есть, — сказал Щукин. — Мне нужны две вещи — средства и закон — прикрытие моих дальнейших действий. — Он внимательно посмотрел на руководителя Администрации и начальника Службы безопасности. Те одобрительно закивали.
— Ну что же, мы попробуем провести через Думу закон о борьбе с организованной преступностью. А средства выделим. Если что — обратимся к нашим олигархам, они помогут. Ну, а дальше какой план действий?
— Я хочу получить список тех лиц, которых необходимо изолировать. И после того, когда будет закон, попробую их арестовать.
— Такой список у нас есть. — Руководитель Администрации вышел в приемную. Щукин вопросительно посмотрел на Малышева. Тот кивнул.
— Вероятно, снова рояль в кустах, — улыбнулся он. — Сейчас опять какого-нибудь специалиста притащит... Любит наш руководитель готовить спецов по каждому случаю! Ну, как после бани себя чувствуешь?
— Ничего, все в порядке. Я ведь ничего не смешивал, пивком только баловался...
— Я смотрю, ты даже водку не пьешь... Шикарная водка была!
— Водку я не пью, чтобы голова свежая была.
Вскоре в кабинете снова появился руководитель Администрации Президента вместе с мужчиной среднего роста с намечающейся лысиной.
— Александр Иванович, представляю — заместитель начальника Московского РУОПа полковник Малинин.
Малинин был одет в черный костюм с темным галстуком. В руках он держал небольшую папку.
Генерал Щукин встал и протянул руку:
— Рад познакомиться! Присаживайтесь!
— Так вот, — Малышев обратился к Малинину, — мы говорили здесь о том, что Александру Ивановичу необходим список его будущих клиентов.
Малинин понимающе кивнул и вытащил из папки картонную папочку, на которой было написано «Совершенно секретно», положил ее на стол перед Щукиным.
— Вот список, состоит из ста фамилий. Лидеры преступного мира, воры в законе, авторитеты. К списку есть пояснительная записка — об их «подвигах» и о степени опасности. — Выждав немного, Малинин добавил: — Список и аналитическую справку составляли мои сотрудники.
Щукин взял папку в руки, но раскрывать ее не стал.
— Но я же сказал, что мне нужно законодательное прикрытие.
— Это мы берем на себя, — проговорил руководитель Администрации. — Я сейчас сам займусь тем, чтобы этот закон был принят как можно быстрее через Госдуму. А по деньгам — я думаю... — он посмотрел на Малышева. — Мы обратимся к олигархам и банкирам и постараемся объяснить им задачу.
— Хорошо, — кивнул Щукин.
— Тогда не будем вас задерживать, Александр Иванович!
Все встали.
Через несколько минут Щукин остался один. Он придвинул к себе папку, которую передал ему Малинин, и открыл ее...
Госдума
Зам. руководителя Администрации Значков приехал в Госдуму в половине двенадцатого, за полчаса до начала важного голосования по новому закону о борьбе с организованной преступностью. Он быстро направился в левую сторону холла, где располагались лифты. Но не успел он дойти до лифта, как его окликнул высокий седоволосый мужчина. Это был генерал Уткин, полномочный представитель президента в Госдуме.
— А я вас с утра жду, — сказал он, взглянув на часы.
— Не опоздал?
— Нет, заседание начнется через полчаса. Пойдемте в кабинет, поговорим!
Вскоре они поднялись в кабинет полномочного представителя президента. Усевшись в кресло, Значков спросил:
— Ну что, какой расклад?
— Говорил со всеми фракциями, — начал представитель президента, — по существу получил одобрение. Всем преступность надоедает. Спикер тоже поддерживает.
— Так, значит, пройдет?
— Да, думаю, пройдет. Хотя, конечно, не исключается, что коммунисты совершат демарш...
— Почему? Они что, не заинтересованы в искоренении преступности?
— Нет, очень заинтересованы. Но не заинтересованы в успехе реформ и программ президента, — пояснил генерал. — Одним словом, мы подготовили два документа. Я надеюсь, один из них пройдет. Первый — закон, второй — подзаконный акт.
— А что в этом подзаконном акте?
— В общем-то, на обсуждении в рабочих комиссиях он прошел почти без сучка без задоринки. Сомнения вызывает один пункт, где сотрудникам правоохранительных органов разрешается беспрепятственно входить в любое учреждение и коммерческую организацию в случае подозрения, что эта организация занимается противоправной деятельностью.
— И что в этом пункте не нравится?
— Некоторые товарищи из рабочей группы стали интересоваться, что можно понимать под подозрением, так сказать, попросили обосновать это выражение.
Значков только покачал головой:
— Если мы будем каждый пункт обосновывать, то я боюсь, что у нас такие толстые законы будут... — Он взглянул на толстый словарь, стоящий на полке книжного шкафа.
— Да, я с вами полностью согласен! Но что делать? Под них тоже надо подстраиваться... — Генерал взглянул на часы. — О-о, мне уже пора! Вы у меня в кабинете подождете?
— Хорошо, — сказал Значков, — я посижу тут. Просто шеф сказал — без результатов голосования на работу не являться.
Генерал вышел из кабинета.
Прошло полтора часа. За это время Значков сходил пообедал, снова вернулся в кабинет. Он стал заметно нервничать. Не в силах побороть нервозность, стал ходить по кабинету взад-вперед.
Наконец дверь открылась, и в кабинет вошел генерал. Вид у него был невеселый.
— Ну что, генерал, — спросил Значков, — как прошло?
Генерал пожал плечами.
— Не знаю даже, как сказать... Короче, главный закон не прошел. Коммунисты были против, стали говорить, что это усиление полицейского государства, что это ущемление прав и свобод граждан, одним словом, всякую канитель.
— Что же они творят? — возмущенно проговорил Значков.
— Наверное, зря вы сегодня приехали на голосование... Коммунисты видели вас, когда вы входили в здание. Они так и сказали, что это указание Администрации Президента, что они хотят только возврата к полицейскому государству, восстановления КГБ.
— Да ладно, много они знают! — махнул рукой Значков. — А второй документ?
— А подзаконный акт, как ни странно, прошел.
— И даже пункт о беспрепятственном вхождении в коммерческую структуру?
— Да, не обратили внимания. Видимо, весь пыл израсходовали на первый закон. Они там все доказывали, упражнялись в красноречии. А второй пропустили. Причем пропустили не только пункт о беспрепятственном вхождении, но и об арестах лиц по подозрению в принадлежности к преступным формированиям.
— Это очень хорошо! Будем действовать в соответствии с этим подзаконным актом.
— Только вот такое дело... — добавил Уткин. — Депутаты настаивают, что несколько пунктов, в частности о беспрепятственном вхождении в коммерческие структуры, об аресте — они должны быть секретными. Так что мы опубликуем только общие положения.
— Ну пусть будут общие положения! И то хорошо. Ладно, поеду докладывать начальству...
Криминальный беспредел
Депутат Государственной думы Сергей Бахмутов торопился на встречу со своим главным клиентом — криминальным авторитетом Савельевым. Быстро выйдя из здания Госдумы, он попросил своего охранника сопровождать его до ресторана «Националь». Депутат всегда выбирал это место — туда можно было дойти пешком, пройдя метров двести. К тому же там всегда за ним был зарезервирован столик, как за депутатом. Поэтому, назначая встречи своим клиентам, интересы которых он лоббировал, он указывал только точное время.
И сейчас встреча с криминальным авторитетом была назначена ровно на шестнадцать часов...
Савельев на встречу опаздывал. Сергей Иванович заказал еще одну чашку кофе и задумался. Почти два года назад он стал депутатом Государственной думы. До этого Сергей Бахмутов работал заместителем директора совхоза в одном из отдаленных районов Московской области.
Сергей Иванович продолжал бы работать там и сейчас, ну, может быть, стал директором, если бы совершенно случайно к ним в район не пришла разнарядка на выдвижение депутата. Первоначально депутатом хотели выдвинуть какого-нибудь знатного колхозника или колхозницу, как во времена Советского Союза. Но потом решили эту должность продать за деньги зажиточному фермеру, которых к тому времени в их районе накопилось достаточное количество. Но Сергей Иванович решил разыграть свою карту. Директор совхоза был хроническим алкоголиком, поэтому Сергей Иванович загодя начал его подпаивать, каждый раз, сидя с ним за столом и подливая ему спиртное, внушал ему, что вот он сейчас может стать депутатом, а потом и его в Москву перетащит. Директор все больше спивался и находился в зависимости от Бахмутова. К тому же Сергей Иванович как бы взаймы дал ему крупную сумму денег, при этом, когда директор был пьян, он взял с него расписку на гораздо большую сумму. Таким образом, директор совхоза был под каблуком у Бахмутова.
Наконец Сергей Иванович поставил директору ультиматум — либо он выдвигается депутатом Государственной думы, либо директор совхоза уходит с должности, уступив эту должность за долги Сергею Ивановичу. В районном центре все уже было согласовано.
Теперь оставалось самое главное — получить поддержку избирателей. Здесь Сергей Иванович тоже все продумал. Перед самыми выборами он выступил с резкой критикой в адрес директора совхоза и местной администрации, что повергло их в состояние шока — они этого совершенно не ожидали. Позже он объяснял им, что это была всего лишь игра, предвыборная тактика.
Все сложилось удачно. Через некоторое время Сергей Иванович стал депутатом Государственной думы.
После избрания Бахмутов пришел в большое серое здание на Охотном Ряду. Здесь он смекнул, что выгоднее примкнуть к какой-нибудь оппозиционной партии. Во фракцию коммунистов Сергей Иванович идти не захотел — там жесткая дисциплина, никаких отклонений от правил. Поэтому он выбрал партию, которая работала на бизнес-основе. Тем более что лидер этой партии был скандальной личностью. Став членом этой партии, Бахмутов понял, что необходимо собирать клиентуру. Ведь основная его задача — лоббировать за деньги какие-либо проекты. Начинал он с несложного — кого-то нужно было устроить в институт, кого-то — освободить от армии. Здесь Сергей Иванович поднимал трубку своего телефона, набирал номер ректора или военкома и начинал, как депутат Государственной думы, фактически приказывать тому исполнить его волю, намекая на знакомство с вышестоящим начальством собеседника. Как правило, все удавалось.
Сергей Иванович завел знакомства с предпринимателями, стал помогать им получать землю, кредиты, выигрывать тендеры. Чуть позже он стал работать и с лидерами криминальных группировок. Они за деньги пытались либо замять уголовное дело в отношении кого-либо из них, либо освободить. Здесь Бахмутов наталкивался на определенные трудности. Не так легко было договориться с заместителями Генерального прокурора или с судьями Верховного Суда. Фактически на все свои прошения Сергей Иванович получал вежливый отказ. Но и это было ему на руку. Позже он говорил своим заказчикам, что работа его заключается в том, что он написал бумагу, поговорил с первым лицом из прокурорского или судейского корпуса, а это тоже стоит денег.
— А то, что не получилось, — говорил он, — так это вы сами виноваты. Зачем ваш клиент много говорил? Произошла утечка информации, люди испугались. Нужно немного подождать.
Обычно люди ждали. Чуть позже наступал момент, когда клиентов Сергея Ивановича отстреливали, поскольку они вели друг с другом опасные криминальные войны. И деньги, которые ранее передавались Сергею Ивановичу, оставались у него.
К тому же Бахмутов прекрасно понимал, что на должности депутата Государственной думы он находится временно. На следующий срок его могут и не избрать. Поэтому его основной целью было собрать большие деньги. А вот дальше — дальше было несколько вариантов. Можно было приобрести готовый бизнес, можно уехать за границу. А можно и купить себе должность замминистра какого-либо министерства. Тем более что лидер партии, по существу, торговал этими должностями совершенно открыто, никого не опасаясь.
Сергей Иванович перевел взгляд на двери ресторана. Он увидел, как в зал вошли несколько высоких ребят в темных костюмах. Они были из окружения криминального авторитета Савельева. Люди разошлись по залу, внимательно осматривая всех присутствующих. Вскоре в зале появился и сам Сова. По выражению его лица Бахмутов понял, что у того в данный момент агрессивное настроение.
Савельев молча подошел к столику и, сев на стул, холодно произнес:
— Здорово, депутат! Ну, что скажешь? — Он придвинул стул вплотную к столику.
Сергей Иванович протянул:
— Что я могу сказать... По первому вопросу я встречался с руководством мэрии. Они обещали, что место под строительство вашего торгового центра они выделят...
— Послушай, депутат, — перебил его Сова, — по-моему, ты говорил мне это еще месяц назад, когда я очередной раз «задвинул» тебе пятьсот тысяч лавэ американского производства. И что, через месяц я получаю ту же самую информацию?
— Савельев, — ответил Сергей Иванович, — ты думаешь, все это так легко? Ты кинул какие-то несчастные пятьсот тысяч и думаешь, что сразу подкупишь высокопоставленных работников мэрии? Ты знаешь, сколько они получают денег? Знаешь, сколько таких предложений у них? Целая очередь стоит!
— Депутат, что ты мне мозги пудришь и вувел гонишь? — раздраженно проговорил Сова. — Я тебе что, лох, чтобы меня разводить? Мы с тобой о чем два месяца назад говорили? Ты мне что обещал? Ты обещал, что за «лимон» лавэ нам предоставят площадку под строительство торгового центра. Так? Пятьсот тысяч я тебе дал, а еще пятьсот договорились после окончания.
Сергей Иванович немного поежился и перешел в оборону.
— Ну и что? Да, действительно, два месяца назад был такой разговор. Но о сроках мы с тобой не говорили! Пойми, это сложная процедура — выделение земли. Ты знаешь, сколько нужно подписей?
— Депутат, я не лох, я не просто так с улицы пришел! Я лавэ дал под это дело! А ты чего мне гонишь?! — зло сказал Сова. — Ладно, короче, с землей, я понимаю, попадалово... Что у нас по Соловью?
Следующим вопросом, который Сова поручил за деньги решить Сергею Ивановичу, было досрочное освобождение из Владимирского централа вора в законе Славы Соловьева, по кличке Соловей. Для Савельева досрочное освобождение Соловья из мест заключения было стратегическим шагом. Во-первых, это сильно укрепляло его положение в криминальном мире столицы. Во-вторых, Сова рассчитывал с помощью Соловья прибрать к рукам несколько коммерческих структур, которые ранее находились под его покровительством. Совершенно случайно, в результате обычной ссоры с дракой в ресторане Соловей получил три года за хулиганство. Чуть позже, находясь под следствием, Соловей снова вступил в драку, теперь уже с сотрудниками изолятора, и сумел серьезно покалечить одного из них. В итоге он получил дополнительное наказание. Таким образом, у Соловья в сумме получилось шесть лет. Так как он относился к категории воров в законе, то руководители Главного управления по исполнению наказаний посчитали, что лучше всего ему сидеть не в колонии, а в тюрьме, и лучшим местом для этого был Владимирский централ. А Соловей относился к «апельсинам» — ворам в законе, ранее не сидевшим. Такие, как он, получили свои звания на воле.
Поскольку до этого они с Савельевым были знакомы, Соловей вышел с ним на контакт и, отзвонив ему, договорился, что тот поможет ему с досрочным освобождением. Поэтому Сова и передал депутату Бахмутову пятьсот тысяч долларов — плату за освобождение своего корешка. Единственное, что сделал Сергей Иванович, подъехал в Министерство юстиции к заместителю министра и стал просить его о досрочном освобождении Соловьева. Но замминистра, запросив информацию у начальников Владимирского УИНа, узнал, что Соловьев неоднократно нарушал тюремный режим, за что попадал в карцер, и сказал Сергею Ивановичу, что о досрочном освобождении не может быть и речи. Поскольку Сергей Иванович с самого начала не собирался никому передавать деньги, он решил сыграть на том, что Соловьев нарушал режим и попадал в карцер. Он попросил выписать даты, когда это происходило. И сейчас он намеревался сказать об этом Савельеву.
— Так что по поводу освобождения Соловья? — снова спросил Сова уже более грубо.
— Что, что... Все прекрасно, — улыбнулся Сергей Иванович. — Я был у заместителя министра юстиции, разговаривал с руководством Владимирского УИНа. Мы договорились. Слава Соловьев должен был выйти буквально в конце этого месяца. Но... — Бахмутов сделал паузу, — он очередной раз нарушил режим. Пятнадцатого он попадает в карцер. До этого в конце прошлого месяца он был в карцере за нарушение режима. Так что они сказали, что нужно немножко подождать.
Савельев зло усмехнулся и сплюнул на пол.
— Я так и знал! А лавэ они еще не просили? — спросил он, сузив глаза.
Сергей Иванович понял, что разговор принимает угрожающий характер.
— Денег они не просили, — ответил он, вставая и давая понять, что встреча закончена.
— Ты куда, депутат?
— Как куда? У меня сейчас встреча с руководством страны. К нам премьер приедет, будет выступать. Мне нужно идти. Давай с тобой договоримся — встречаемся через неделю. Я думаю, к тому времени решится вопрос и по земле, и по Соловью.
Но Сова был настроен по-другому.
— Послушай, депутат, во-первых, я тебя не отпускал. Давай сядь, побазарим еще немного!
Сергей Иванович медленно опустился на стул.
— Это первое, — продолжал Сова. — Во-вторых, лавэ мои верни сюда! — Он несколько раз ударил ладонью по столику. Три дня тебе даю! Чтобы через три дня все лавэ было у меня!
— Савельев, — произнес депутат, — ты что, считаешь, что вся моя работа, все мои контакты и потерянное время ничего не стоят? Ты знаешь, сколько стоит твой проект по земле и вопрос по Соловьеву? Я тебе за полцены взялся сделать! А другой бы с тебя взял гораздо больше!
— Может быть, и взял бы больше, — усмехнулся Сова, — но земля была бы и человек тут сидел бы!
Сергей Иванович покраснел.
— Ни о каком возвращении денег не может быть и речи! Я сказал, что сделаю, значит, сделаю! А денег я не возвращаю. Ты что, на меня жаловаться пойдешь? В Генеральную прокуратуру? — вызывающе добавил он, резко встал и направился к выходу.
Савельев крикнул ему вслед, зло сверкнув глазами:
— Эй, депутат, береги себя!
Весь оставшийся день Сергей Иванович просидел в Госдуме с отвратительным настроением. Он прекрасно понимал, что слова «береги себя» означают открытую угрозу его жизни. «Ну ничего, — думал он, — он мне за это ответит! Завтра же пойду в ГУВД и скажу, чтобы его закрыли по серьезной статье. Нет, зачем ГУВД? Прямо в МВД пойду, к зам. министра на прием! Я с ним договорюсь. Если что, денег дам... Савельева закроют, он попадет в следственный изолятор. Договорюсь со своим знакомым зам. министра юстиции, и с Савельевым будет покончено... Тем более врагов у него хватает».
Загородное кафе
В этот же вечер депутат Сергей Иванович сел в служебную «Волгу» и направился в свой район Московской области, откуда избирался. Там, в кафе на окраине населенного пункта, где он раньше жил и работал, у него была назначена встреча с одним из местных предпринимателей, которым он оказывал покровительство и лоббирование, а они, в свою очередь, выплачивали ему ежемесячно что-то вроде «абонентской платы за обслуживание».
К тому же он решил, что после тяжелой встречи необходимо расслабиться. У него был выстроен небольшой коттедж с деревенской баней. Поэтому Сергей Иванович решил взять двоих официанток, которые работали в его собственном кафе, и провести с ними вечер и ночь.
Подъехав к кафе, Сергей Иванович вошел в стеклянное помещение. Народу в зале не было, только двое предпринимателей сидели за стойкой бара и о чем-то оживленно разговаривали с официантами. Через минуту Сергей Иванович уже сидел с ними за большим столом, ужиная и обсуждая ситуацию в стране — он пересказывал сегодняшний доклад премьер-министра.
Получив пакеты с деньгами — плату за лоббирование, Сергей Иванович взглянул на часы и посмотрел на стоявших у барной стойки двух симпатичных официанток, которых он собирался сегодня взять с собой в коттедж — сходить с ними в баню и предаться сексуальным утехам. Но тут дверь в кафе открылась.
В помещение вошли четверо мужчин в камуфляжной форме и черных масках. На нарукавных нашивках Сергей Иванович увидел буквы «ОМОН».
— Всем оставаться на местах! Это ОМОН! — раздался громкий голос.
Сергей Иванович недоуменно посмотрел на вошедших, которые подошли к нему и попросили предъявить документы.
— Вы что себе позволяете? — властно произнес Сергей Иванович. — Я депутат Государственной думы. Вот мои документы! Вы не имеете права...
— Минуточку, — остановил его омоновец, взяв в руки депутатское удостоверение и рассматривая его. — Похоже, ваше удостоверение фальшивое. Вам придется проехать с нами!
— Да вы что! Это произвол! Как ваша фамилия?! Я буду жаловаться вашему руководству! — Сергей Иванович поднес руку к нагрудному карману, чтобы достать ручку и записать фамилию. Но в этот момент другие омоновцы схватили его за руку.
— Да вы не волнуйтесь, уважаемый! Мы только документы ваши проверим, и если все в порядке, вас тут же отпустят!
— Кто у вас старший? — почти закричал Сергей Иванович. — Вы не имеете права! Я депутат Государственной думы!
Но в этот момент омоновцы сильными руками подняли Сергея Ивановича со стула и повели к выходу из кафе.
Увидев, что у выхода стоят две машины — «восьмерка» и «шестерка», Сергей Иванович насторожился. «Здесь что-то не то, — подумал он. — Омоновцы обычно приезжают на автобусах или хотя бы на машинах с милицейской символикой. А тут — обычные «жигуленки» с гражданскими номерами... Ну ничего, сейчас я с ними разберусь!»
Депутата усадили на заднее сиденье «восьмерки», Тут же машина тронулась с места.
Через несколько минут автомобиль остановился на пустынной опушке густого леса.
— Все, приехали, депутат! Выходи! — сказал парень, который сидел на переднем сиденье.
Сергей Иванович вышел из машины.
— Короче, привет тебе от Савельева, — парень передернул затвор пистолета и, наведя оружие на Сергея Ивановича, нажал курок...
Тело Сергея Ивановича медленно опустилось на траву.
Банкир
Вадим Голиков сидел в уютном кабинете своего банка и рассматривал фотографии, сделанные в Кении на африканской охоте, куда он ездил две недели назад вместе с другими русскими бизнесменами.
В этот момент замигал красный огонек телефонной приставки, стоявшей на его рабочем столе. Вадим нажал на одну из кнопок и услышал голос секретарши:
— Вадим Григорьевич, к вам Савельев пришел. Вы примете его?
— Да-да, пусть входит! — сказал Вадим, собирая фотографии.
Почти в тот же момент дверь открылась, и в кабинет председателя правления банка вошел Сова.
— Здорово, Вадим! — улыбаясь, протянул он руку банкиру.
— Привет, Савельев! Как дела?
— Да все нормально! Вот, пришли к тебе после вчерашнего разговора...
— Да-да-да, я все приготовил!
— А что это у тебя? — Сова заметил фотографии на столе.
— Да я тут на охоту ездил с ребятами, в Кению... Славно поохотились! Заплатил почти двадцать тысяч долларов.
— Двадцать тысяч? — удивленно переспросил Сова.
— Да. Но за эту сумму тебе гарантируют отстрел определенной дичи, по прейскуранту. Вот, смотри! — Вадим протянул Савельеву листок, на котором были расписаны на русском языке названия дичи и зверей, которые входили в перечень отстрела. Напротив каждого названия стояла стоимость.
— Ну и чего с этими зверями ты делаешь? — спросил Сова заинтересованно.
— А ничего. Только завалили их и все. Ну, кое у кого можно было рога спилить и привезти. А остальные просто так, постреляли, а туши местные забрали.
— И что, за это ты двадцать тысяч заплатил?!
— А что мне, жалко, что ли? — беззаботно махнул рукой Вадим.
— Это да... Тем более деньги у тебя халявные, — улыбнулся Сова. — Так что по нашему делу?
— По делу? Я сказал тебе — у нас есть два варианта. Я могу тебе дать кредит на миллион долларов. Но при этом ты должен обеспечить мне эту сумму залогом.
— Но я же предлагал тебе акции моего цементного завода, лесопилки в Сибири...
— Послушай, — продолжал Вадим, — у меня нет времени ехать в Сибирь и проверять твою лесопилку, сколько она реально стоит и так далее. Что же касается цементного завода, то это смешно — он столько не стоит, сколько ты заявил.
— Подожди! Знаешь, какую прибыль он приносит?
— Да все я знаю! Цементный завод только летом работает. И я знаю, что ты производишь тротуарную плитку. Это все сезонная работа. А зимой завод стоит и прибыли не приносит. Поэтому я предлагаю тебе другой вариант. Давай сделаем так. Я тебе дам «лимон», и мы подпишем кое-какие документы, чисто формальные. А ты мне от этой суммы дашь откат тридцать процентов. И то, я даю тебе эти деньги только благодаря тому, что давно тебя знаю, и потому, что часть твоих денег лежит у меня на счету...
— И которые ты успешно прокручиваешь, — добавил с усмешкой Сова.
— В общем, да... Ну что, идет?
— Тридцать процентов? — переспросил Сова.
— Да, тридцать процентов.
— То есть триста тысяч я тебе должен вернуть?
— Да, именно. Это нормальный откат, вполне нормальный. Ну как?
— Давай двадцать! — решил поторговаться Сова.
— Нет, — категорично замотал головой Вадим, — только тридцать. Тебе никто не даст меньше. Могут и все сорок запросить!
— Слушай, мы долги выбиваем за пятьдесят процентов, — сказал Сова, — а ты тридцать просишь... Тебе не кажется, что ты немного зажрался?
— Ладно, Сова, я вижу, что ты согласен, — проговорил Вадим, похлопав его по плечу.
— А куда денешься? Но это грабеж среди бела дня!
— Уж кто бы говорил, — засмеялся Вадим. — Ну что, я несу чемоданчик с деньгами?
— А как же!
Вадим вышел в комнату для отдыха и вытащил из стола небольшой «дипломат» темно-коричневого цвета. Он передал чемоданчик Савельеву. Открыв крышку, тот увидел аккуратно сложенные стодолларовые купюры, обтянутые бумажными ленточками.
— Ровно миллион долларов, — сказал Вадим.
— А почему миллион? — спросил Сова.
— А ты что, не знаешь, что в стандартный «дипломат» входит ровно миллион долларов? — улыбнулся Вадим. — А теперь я забираю отсюда свою долю, — банкир быстро отсчитал тридцать пачек и переложил их в ящик стола, — и даю тебе семьсот. Эта сумма идет тебе, — Вадим взглянул на календарь, — ровно на один месяц. Через месяц я жду от тебя «лимон». Давай, подпиши бумагу!
Савельев не глядя поставил подпись под текстом.
— Бумага будет храниться у меня в сейфе, — продолжил Вадим, — официально проводить ее я не буду. Ну что, договорились?
— Договорились. И все равно, грабеж среди бела дня! — повторил Сова.
— Да ладно! С твоим именем ты эти деньги за месяц прокрутишь, и из этого «лимона» вырастут как минимум два! — усмехнулся Вадим.
Савельев попрощался с банкиром и вышел из кабинета. Вадим тут же нажал кнопку на столе. В кабинете появился плотный мужчина лет сорока пяти, одетый в темно-серый костюм.
— Вызывали? — спросил он.
— Да, вызывал. Садись! — кивнул Вадим на кресло.
Мужчина уселся.
— Вот какое дело, — заговорил Вадим, — ко мне только что приезжал Савельев, я дал ему кредит на один миллион...
— Это какой Савельев — криминальный авторитет Сова, что ли? — уточнил мужчина.
— Я не знаю, тебе как бывшему менту виднее, кто он, — Сова или Савельев... Короче, я не хочу эти деньги проводить через наш кредитный отдел официально, как ты сам понимаешь... А в последнее время акционеры банка почему-то проявляют к этому очень большой интерес. Поэтому, поскольку я дал ему кредит на один месяц, вот эту бумагу, — Вадим достал листок с подписью Савельева, — возьми к себе, пусть у тебя лежит. Это надежнее будет. А через месяц мы должны получить эти бабки. Кстати, тебе с этого премия будет.
— Зря вы ему деньги дали, — произнес мужчина медленно.
— Почему?
— Я, как начальник службы безопасности банка и как бывший милиционер, могу вам сказать, что эти люди, которые получают кредиты, постараются, извините за предостережение, от вас избавиться, чтобы деньги не возвращать.
— Я тебя умоляю, Григорьев! Такие времена уже прошли, когда предприниматели-бандюки брали у банкиров кредиты, а потом отстреливали их! Начало девяностых уже прошло. Поэтому я вот о чем тебя попрошу — ты через свои ментовские каналы или через мэрию, у тебя же там наверняка связи есть?
— Имеются кое-какие...
— Ты пробей, действительно ли Сова собирается выкупить закрытый торговый центр «Павловский», чтобы построить там новый? По крайней мере, он сказал, что берет у меня деньги именно на это. Вот это важное задание для тебя. И постарайся сделать его как можно быстрее.
— Понял, сделаю, — кивнул Григорьев.
— А что касается моей охраны, то ее можно с завтрашнего дня усилить.
— А почему с завтрашнего дня?
— Сегодня у меня интимное свидание... Я думаю, что я сам справлюсь, охрана мне не понадобится, — ухмыльнулся банкир.
— Как скажете...
— Все, иди работай! Бумажку не потеряй! Она «лимон» стоит!
— Не потеряю, — начальник службы безопасности похлопал себя по карману, где лежал листок бумаги.
Как только мужчина вышел, банкир подошел к бару в форме глобуса, открыл верхнюю половинку и достал оттуда бутылку дорогого виски. Налив стакан, он молча сделал несколько глотков. «Я могу себя поздравить, — думал он. — Триста тысяч я заработал просто ни за что... А что касается денег, то куда он денется — все вернет. У меня в банке все его счета, к тому же я слишком много про него знаю...»
Вадим достал из кармана пиджака мобильный телефон и нажал одну из кнопок. На дисплее высветилась надпись «My Love».
— Алло, Люба? — произнес банкир. — Ты уже встала? Очень хорошо! У меня сегодня хороший день. Я заключил выгодный контракт и заработал кое-какие бабки. Так что идем вечером в ресторан, а потом я у тебя переночую. И с меня подарок!
Поговорив еще немного со своей любовницей, Вадим положил мобильный телефон обратно.
Весь оставшийся рабочий день банкир занимался делами — вызывал сотрудников отделов, давал им указания. Банк, в котором работал Голиков, находился в середине списочного состава банков Москвы и звезд с неба не хватал. В то же время у него были солидные акционеры. Правда, в последнее время у Голикова с ними отношения испортились. Поэтому он и решил дать рискованный кредит Савельеву — чувствовал, что через месяц-два его могут снять с этой должности. Выбора у него не было, и он старался не упустить любую возможность, чтобы заработать деньги.
Вечером Вадим вместе со своей любовницей, которая раньше работала у него в банке простой операционисткой, девятнадцатилетней Любой, сидел в ресторане.
Около полуночи они вышли из ресторана и медленно пошли по направлению к съемной квартире, где жила Люба. Квартиру для нее снял Вадим. Она находилась в районе Никитских Ворот. Вскоре пара остановилась около подъезда и хотела войти в двери, как неожиданно из подъезда вышел парень в темной одежде, с шапкой, надвинутой на глаза.
Голикову парень показался очень подозрительным. Он поежился. Парень вытащил из-за пазухи пистолет с глушителем и направил его в сторону банкира. Вадим не успел ничего проговорить, лишь услышал негромкий хлопок. Тут же он рухнул на землю. Из отверстия в голове текла кровь.
Люба от шока не могла кричать. Она стояла, не двигаясь и закрыв глаза. Парень же моментально исчез...
Торговый центр
Торговый центр «Павловский» располагался очень выгодно — недалеко от метро в спальном районе Южного округа столицы. По существу, торговый центр представлял собой старый, убогий универсам, построенный в начале семидесятых годов. Сегодня здание выглядело очень невзрачным. Московские власти решили снести отживший свой век универсам и построить на его месте крупный современный торговый центр. Работники мэрии решили объявить тендер среди московских предпринимателей на лучший проект по строительству нового торгового центра. Но получилось так, что чуть позже в основную борьбу за выгодный проект включились два лица. Первым был Савельев, который действовал через подставных лиц, предпринимателей, а вторым — некий предприниматель Лиховцев, за которым стоял криминальный авторитет Брагин по кличке Брага.
Савельев прекрасно знал, что Брага мечтает заполучить этот центр, чтобы снимать с него большие деньги. Действительно, торговый центр был единственным в спальном районе юга столицы. К тому же он стоял в нескольких шагах от метро. Все это говорило за то, что центр имел большую коммерческую перспективу. Поэтому Сова и сражался за него.
На сегодня у него была назначена стрелка с Брагиным. Подъехав ровно к семи часам в сопровождении своих боевиков, Сова не торопясь вышел из своего представительского «Мерседеса» и стал медленно прогуливаться вдоль здания торгового центра. Вскоре он увидел, как к другой стороне подъехала вереница престижных иномарок. Это прибыл Брага.
Брагин молча вышел из машины и в сопровождении одного телохранителя подошел к Савельеву. Телохранитель остановился на приличном расстоянии.
Подойдя к Савельеву, Брага протянул ему руку и поздоровался с ним.
— Здорово, братан! — сказал он.
— Привет, Брага, — ответил Сова. — Ты где так загорел? В солярии, что ли?
— Что я, баба — по соляриям ходить? — хмыкнул Брага. — В Таиланде был.
— И как там?
— Классно! Отдохнули с Черепком — на зависть богам! Две недели как в сказке! Я бы еще остался... Но нам с тобой надо тему закрыть. Ну что, какие у тебя новости?
— Да какие новости... Чиновники обещают отдать нам с тобой проект, но они такие бабки запросили! Три миллиона только на взятки просят. Плюс, прикинь, сколько строительство стоить будет! То да се, короче — десять «лимонов» как минимум.
Брагин кивнул, словно подтверждая обоснованность этой суммы.
— И какие у тебя предложения? — произнес он.
— Давай сделаем так, братан, — продолжал Сова. — Мы с тобой знаем друг друга давно, раньше терок у нас с тобой не было и никогда не воевали...
— Кажется, да, — усмехнулся Брагин.
— Короче, давай эту тему на двоих с тобой распишем — тебе половину и мне половину. Соответственно, и бабки пополам собирать будем.
Брагин внимательно слушал Савельева.
— Для строительства центра наймем хохлов, молдаван — это недорого будет. Взятки, то да се... Потом сделаем места и будем сдавать «челнокам» и коммерсантам в аренду. Это самый надежный вариант.
— Вообще-то я хотел сам крутить этот центр... — сказал Брага.
— Ты что, Брага?! Ты что, торговать тут будешь? Ты знаешь, какой это гимор?! Думаешь, если привезешь из-за границы сыра, масла или пива — сколько ты таможенникам отдашь, сколько проверяющих будет? Проще эти места сдавать в аренду!
— Нет, я считаю, что лучше самому торговать, — стоял на своем Брага.
— Слушай, брат, хорош базарить, — сказал Сова. — Это мы позже решим. Давай сейчас самый главный вопрос закроем.
— Какой вопрос?
— Чиновнику надо деньги дать.
— Чеботаревичу, что ли?
— Да, он два «лимона» просит. Я свою долю уже достал. Значит, с тебя «лимон». — Сова специально сказал, что взял миллион, но не сказал, что триста тысяч отдал банкиру.
— Хорошо.
— Это он просит сейчас для того, чтобы документы оформить... А на кого ты будешь документы оформлять? — спросил Сова.
— Я — на Лиховцева, он у меня коммерсант опытный, пускай на него все будет.
— Ясно... А вот я еще не выбрал, какого коммерса к этому делу подтянуть.
— Послушай, Сова, — неожиданно спросил Брагин, — говорят, тут твоего банкира завалили...
— Какого банкира?
— Ну, как его... Голикова, что ли...
— Голиков? А с чего это ты решил, что это мой банкир?
— Да ты вроде раньше говорил, что его банк под твоей «крышей» работает...
— Что-то ты, братишка, путаешь! — проговорил Сова, покачивая головой. — Я этого Голикова всего один раз-то и видел, никаких дел с ним не имел. У меня другие банки есть! Ты что?
— Да нет, просто к слову сказал...
— А когда этого банкира убили?
— Вчера, у подъезда любовницы... В газете написали — с любовницей из ресторана вышел, а у подъезда его убили.
— Так у него профессия очень опасная — банкир, — Сова нехорошо улыбнулся.
— Это точно! А наша профессия — тоже очень опасная, — Брагин хитро посмотрел на Савельева.
— Это точно! — поддакнул тот. — Но мы с тобой — люди опытные, мы же не то что лохи какие!
— Ты береги себя, Сова! — Брагин похлопал того по плечу. — Мы с тобой хорошее дело намечаем и очень перспективное! Короче, у меня в машине «лимон», я привез его. Вот мой коммерс, — Брага махнул рукой. Из машины тотчас выскочил коммерсант Лиховцев. — Бери его с собой, вези его в банк, в офис, не знаю куда, и оформляй все документы. Бабки чиновнику дай, чтобы документы на Лиховцева были оформлены.
— Хорошо, братишка, так и сделаем! — подмигнул Сова. — О чем ты говоришь!
— Все, пока! Мне тут еще стрелку одну проводить надо, — Брага протянул руку Савельеву.
— Ты тоже себя береги, — усмехнулся Сова, глядя на Брагина. — Говорят, у тебя врагов в Москве немерено!
— Ну и что, что немерено? У меня хорошие связи есть в ментовском мире! Если что, они меня прикроют. Так что если кто меня закажет, — сам понимаешь, я этого человека тут же вычислю!
— Ты что, намекаешь на что-то, братан? — медленно произнес Сова.
— Нет, что ты! Ты спросил, я ответил...
— Ладно, прощай! — улыбнулся Сова.:yes'>�i sa�6����к начальник службы безопасности банка и как бывший милиционер, могу вам сказать, что эти люди, которые получают кредиты, постараются, извините за предостережение, от вас избавиться, чтобы деньги не возвращать.
— Я тебя умоляю, Григорьев! Такие времена уже прошли, когда предприниматели-бандюки брали у банкиров кредиты, а потом отстреливали их! Начало девяностых уже прошло. Поэтому я вот о чем тебя попрошу — ты через свои ментовские каналы или через мэрию, у тебя же там наверняка связи есть?
— Имеются кое-какие...
— Ты пробей, действительно ли Сова собирается выкупить закрытый торговый центр «Павловский», чтобы построить там новый? По крайней мере, он сказал, что берет у меня деньги именно на это. Вот это важное задание для тебя. И постарайся сделать его как можно быстрее.
— Понял, сделаю, — кивнул Григорьев.
— А что касается моей охраны, то ее можно с завтрашнего дня усилить.
— А почему с завтрашнего дня?
— Сегодня у меня интимное свидание... Я думаю, что я сам справлюсь, охрана мне не понадобится, — ухмыльнулся банкир.
— Как скажете...
— Все, иди работай! Бумажку не потеряй! Она «лимон» стоит!
— Не потеряю, — начальник службы безопасности похлопал себя по карману, где лежал листок бумаги.
Как только мужчина вышел, банкир подошел к бару в форме глобуса, открыл верхнюю половинку и достал оттуда бутылку дорогого виски. Налив стакан, он молча сделал несколько глотков. «Я могу себя поздравить, — думал он. — Триста тысяч я заработал просто ни за что... А что касается денег, то куда он денется — все вернет. У меня в банке все его счета, к тому же я слишком много про него знаю...»
Вадим достал из кармана пиджака мобильный телефон и нажал одну из кнопок. На дисплее высветилась надпись «My Love».
— Алло, Люба? — произнес банкир. — Ты уже встала? Очень хорошо! У меня сегодня хороший день. Я заключил выгодный контракт и заработал кое-какие бабки. Так что идем вечером в ресторан, а потом я у тебя переночую. И с меня подарок!
Поговорив еще немного со своей любовницей, Вадим положил мобильный телефон обратно.
Весь оставшийся рабочий день банкир занимался делами — вызывал сотрудников отделов, давал им указания. Банк, в котором работал Голиков, находился в середине списочного состава банков Москвы и звезд с неба не хватал. В то же время у него были солидные акционеры. Правда, в последнее время у Голикова с ними отношения испортились. Поэтому он и решил дать рискованный кредит Савельеву — чувствовал, что через месяц-два его могут снять с этой должности. Выбора у него не было, и он старался не упустить любую возможность, чтобы заработать деньги.
Вечером Вадим вместе со своей любовницей, которая раньше работала у него в банке простой операционисткой, девятнадцатилетней Любой, сидел в ресторане.
Около полуночи они вышли из ресторана и медленно пошли по направлению к съемной квартире, где жила Люба. Квартиру для нее снял Вадим. Она находилась в районе Никитских Ворот. Вскоре пара остановилась около подъезда и хотела войти в двери, как неожиданно из подъезда вышел парень в темной одежде, с шапкой, надвинутой на глаза.
Голикову парень показался очень подозрительным. Он поежился. Парень вытащил из-за пазухи пистолет с глушителем и направил его в сторону банкира. Вадим не успел ничего проговорить, лишь услышал негромкий хлопок. Тут же он рухнул на землю. Из отверстия в голове текла кровь.
Люба от шока не могла кричать. Она стояла, не двигаясь и закрыв глаза. Парень же моментально исчез...
Спецназ ВДВ
Николай Круглов, бывший командир разведывательно-диверсионной группы спецназа ВДВ, когда-то воевавший в Молдавии на стороне самопровозглашенной республики, был удивлен неожиданным вызовом в Москву. Еще больше майора удивило предложение, которое сделал ему бывший командующий, бесстрашный генерал Щукин. Предложение заключалось в том, что он, Круглов, должен подобрать команду примерно из семи человек, желательно хороших специалистов, и переехать в Москву для проведения одного секретного эксперимента. В состав группы спецподразделения должны входить, по указанию генерала, два снайпера, два взрывника, специалист по радиосвязи и два бойца, свободно владеющих приемами рукопашного боя.
Таких специалистов было много, служивших ранее в войсках ВДВ, особенно оставшихся постоянно жить в Приднестровье. Было поставлено еще одно условие: эти специалисты не должны быть женаты. В крайнем случае они могут быть разведенными.
Это наводило Николая Круглова на размышления. Сначала он думал, что создается специальная группа для будущего обучения, что-то типа учебного подразделения, и эти высококлассные специалисты будут передавать свой опыт другим курсантам. Но когда ему было сказано, что эти люди не должны иметь семьи и близкие связи с родственниками, это насторожило его. В голову лезли разные мысли, которые Круглов старался отгонять подальше...
После этого странного разговора Круглов вернулся на вокзал и поехал в Приднестровье набирать людей.
Набрать людей большого труда не составило. Военные, которые остались жить и работать в Приднестровской республике, фактически были брошены на произвол судьбы. Они уже не относились к российским войскам, а служили по контракту с руководством республики. Зарплату они получали мизерную, да к тому же и нерегулярно, так как республика находилась практически в полной изоляции от России. Поэтому найти нужных людей для переезда в Москву было просто.
Николай переговорил с семью человеками, которых знал очень давно. Они работали раньше в его разведывательно-диверсионной группе. Сборы и переезд в Москву не заняли много времени. И вот уже группа в составе семи человек во главе с Николаем Кругловым стояла возле зеленого металлического забора у здания на улице Матросская Тишина, где расквартировывалась дивизия Военно-воздушных сил.
Войдя в КПП, Круглов назвал дежурному свою фамилию. Тот посмотрел в список лиц, которым был выписан пропуск, молча проверил документы каждого из семи и позвонил дежурному офицеру.
Вскоре к КПП подошел капитан с повязкой дежурного. Еще раз проверив документы, он кивнул, и все пошли в сторону штаба, где находилось командование спецназа ВДВ.
Проходя мимо большого асфальтированного плаца, Круглов заметил, что там шли занятия. Подразделения бойцов в десантной форме занимались строевой подготовкой. Некоторые группы занимались тренировками по рукопашному бою, другие выполняли стандартные упражнения десантников ВДВ.
Вскоре группа оказалась перед длинным пятиэтажным зданием из красного кирпича. Тут находился штаб ВДВ, а на других этажах — казармы, в которых жили десантники.
Капитан остановился у двери, на которой висела табличка «Заместитель командира дивизии по хозяйственной части». Круглов не ожидал, что он окажется не у начальника штаба или командира дивизии, а у хозяйственника. Но тут же он вспомнил слова генерала Щукиня о том, что его миссия совершенно секретна, что будут жить они в одной из воинских частей и Круглов не должен говорить никому о целях и задачах своей группы. То есть группа Круглова не должна вливаться в списочный состав дивизии, а находиться лишь только на правах прикомандированного подразделения.
Приоткрыв дверь, дежурный капитан заглянул в кабинет и увидел сидящего за столом подполковника. Он доложил ему о прибытии Круглова.
— Пусть заходит! — приказал подполковник.
Круглов молча вошел в кабинет, представился.
— Майор Круглов, — произнес он. Подполковник, в свою очередь, встал и назвал свою фамилию. Подойдя к Круглову, он пожал ему руку.
— Ну что же, — сказал он, — инструкции я получил. Пойдемте, я покажу места, где вы будете жить.
Все пошли по длинному коридору, который был оформлен в соответствии с армейскими традициями. Здесь висела карта боевых действий — дивизия воевала в годы Великой Отечественной войны, сражений в горячих точках, где участвовала дивизия, доска почета с фотографиями лучших офицеров и солдат. Круглов проходил мимо, с любопытством разглядывая стенды и многочисленные фотографии.
Наконец они прошли почти весь коридор и остановились перед деревянной дверью, за которой находилось еще какое-то помещение. Подполковник остановился и сказал:
— С помещениями у нас проблемы — тесновато живем. Но, учитывая просьбу нашего генерала, уважаемого и любимого всеми, мы выделяем вам то помещение, которое он указал. Единственное условие — вам бы надо около входа своего дежурного поставить. А то у нас народ шустрый, может прийти и поинтересоваться. А мне сказали, что вы должны находиться на особом, изолированном положении.
— Так точно! — подтвердил Круглов.
— У вас будет пять комнат, — сказал подполковник, открыв дверь. — Одну вы можете оборудовать для проживания, в другой, как я понял, у вас будет учебный класс, третья — это, вероятно, комната для принятия пищи... Кстати, нам сказали, что харчеваться вы будете отдельно от дивизии. Четвертая комната — для хранения оборудования. А уж пятая — я не знаю, сами определитесь. Сейчас я пришлю солдатиков с постельным бельем и всей необходимой амуницией. А пока располагайтесь! Да, вот еще что, — подполковник вытащил из кармана ключ и протянул его Круглову, — сказали, чтобы вы дверь всегда держали закрытой.
— Это мы все знаем, — кивнул Николай. — Спасибо!
— Да не за что... Сейчас придут ребята-связисты, они срежут телефон. Тут несколько городских номеров — тут мое подразделение сидело, в основном по снабжению. А вам сказали оставить один внутренний телефон, связь со штабом ВДВ, и второй телефон — связь с КПП.
Через какое-то время в комнату вошли солдаты. Они принесли кровати, тумбочки, одеяла. Когда все было расставлено и разложено, раздался звонок одного из внутренних телефонов. Круглов подошел сам.
— Слушаю, — сказал он.
— Тут к вам два человека прибыли, — сказал дежурный по КПП. — Наши дежурные сейчас проводят их.
Круглов был удивлен. Что это за люди, почему они к ним прибыли?
Секретный эксперимент
Майор Круглов был удивлен, когда в отсек, где располагалось их спецподразделение, вошли двое мужчин в штатском. Поздоровавшись с Николаем, они прошли в комнату, в которой планировалось создать учебный класс. Круглов сел за стол и внимательно посмотрел на вошедших.
Одному мужчине было лет сорок пять — сорок семь, другому — на несколько лет больше. Заговорил старший:
— Ну что, Николай, как тебя по батюшке?
— Можно просто Николай...
— Мы приехали от генерала, сам понимаешь, от какого...
Круглов удивленно посмотрел на мужчину.
— Кстати, вот записка от него, — и мужчина, достав из бокового кармана листок бумаги, протянул его Николаю. Тот быстро прочел: «Николай, эти люди от меня. Полностью им доверяй. Они будут с тобой работать». И подпись: «Генерал».
Круглов без труда узнал почерк Щукина, который знал очень хорошо. Он разорвал записку на мелкие клочки и хотел бросить в пепельницу. Но мужчина достал из кармана зажигалку и, улыбнувшись, протянул ее Николаю.
— Видно, что у тебя хорошая школа, майор, — произнес он негромко. Николай взял зажигалку и поджег бумагу.
— Ну что, ясно, что мы будем работать вместе? — спросил мужчина.
— Ясно. Что мы должны делать?
— Прежде всего давай познакомимся. Моя фамилия Золотарев, я работаю с генералом. Правда, в другом отделе, — добавил Золотарев, не желая говорить, что он работает в Службе безопасности Президента. — А это — полковник Яснов, раньше работавший в ГРУ — Главном разведывательном управлении. Сейчас он будет у вас главным инструктором.
Круглов кивнул.
— А теперь я бы хотел познакомиться с теми людьми, которых ты привез в Москву...
Николай стал рассказывать о каждом специалисте. Затем он вызывал каждого в комнату и представлял Золотареву. Таким образом, минут через двадцать в комнате собрались все подчиненные Круглова.
Дождавшись, пока вся группа соберется, Золотарев начал:
— Господа офицеры... Как мне к вам обращаться — господа или товарищи?
Офицеры молчали. Встал один из них и проговорил:
— Я думаю, что господа у нас в ресторанах и казино сидят. А мы пусть товарищами будем.
— Это правильно! — кивнул Золотарев. — Я представляться не буду, так как миссия у нас достаточно секретная. Но от вас, поскольку мы будем работать вместе, практически никаких секретов не будет. Поэтому я расскажу вам о задачах, которые будут поставлены перед вами.
Офицеры внимательно слушали.
— Вы, наверное, знаете, что до девяносто первого года у нас была могущественная организация — Комитет государственной безопасности.
Офицеры закивали.
— Так вот, еще при Юрии Владимировиче Андропове, — продолжал Золотарев, — были созданы секретные подразделения — В» и «С», — эти секретные подразделения ставили своей задачей уничтожение лидеров криминального мира. Правда, после ходили легенды о создании так называемой «Белой стрелы», которая также отстреливала криминалитет. Но это больше похоже на миф. Одним словом, сейчас нет ни КГБ, ни спецподразделений. А вот нужда в проведении такой акции очень большая. Наверное, вы знаете, что в столице сейчас разгул преступности. И руководят этими преступными группировками лидеры — воры в законе и криминальные авторитеты. Надо сказать, что МВД ведет борьбу с этими лицами. Но, к сожалению, борьба не очень успешная. К тому же этим лицам, как правило, всегда удается выходить сухими из воды. Основные причины — они в самих акциях не участвуют, дают лишь указания, разрабатывают планы. А доказать в суде это весьма проблематично, а порой и невозможно. Посудите сами — за шесть лет ни одного судебного процесса, по крайней мере по Москве, не было по статье Уголовного кодекса «бандитизм». Представляете, что нас ждет дальше? Полный разгул преступности. И надо сказать, что эта ситуация вышла за все возможные рамки и угрожает национальной безопасности страны.
Так что мы проводим секретный эксперимент, который будет называться московским. Мы уже получили определенное законодательное подкрепление — Госдума приняла секретную инструкцию по проведению этого «московского эксперимента». Но эта инструкция лишь позволяет сотрудникам милиции беспрепятственно входить в различные коммерческие структуры и задерживать людей. Главная же функция вашей группы — уничтожение лидеров. Конечно, мы могли бы оставить эти функции МВД. Но, как вы понимаете, к сожалению, часть МВД коррумпирована, и мы боимся утечки информации. Вы же для Москвы люди совершенно незнакомые. Поэтому у вас никаких связей тут нет. И не буду скрывать от вас, что мы тщательно подбирали состав вашей спецгруппы, подбирали каждую кандидатуру. Поэтому мы надеемся, что вы все хорошо справитесь со своими обязанностями. И самое главное, — продолжал Золотарев, — конечно, вы не входите в списочный состав Российских вооруженных сил. Зарплату будете получать от меня. Жить будете здесь, в дивизии ВДВ. Для вас специально выделено отдельное помещение. Сделали работу — приехали сюда, закрылись и отдыхаете. Что же касается культурного досуга — телевизора, бильярда и даже караоке...
— Караоке? — переспросил один из офицеров.
— Да, караоке, очень помогает расслабляться. Мы все это вам поставим. Но для всех вы — отдельное подразделение, связанное с личной охраной генерала Щукина. Это будет вашей легендой. Ни с кем из офицеров и солдат вы не должны общаться. Питаться вы тоже будете отдельно. Пожалуй, это все, что я хотел вам сказать. А теперь определенную подготовку вы должны пройти с полковником Ясновым. Подготовка у вас займет около двух недель.
— А что мы будем делать? — поинтересовался один из офицеров.
— А то же самое, что и раньше в боевых условиях. Только вам нужно форму восстановить.
— То есть пострелять, побегать, повзрывать?
— Да. Вам, наверное, эта работа известна лучше, чем мне, — улыбнулся Золотарев. — И самое главное — к вам будут прикреплены еще два человека. Один из них — бывший оперативный работник МВД, хорошо знающий клиентуру, по которой вы будете работать, я вам его позже представлю. А второй — водитель, который прекрасно знает Москву.
— А он не из болтливых будет? — поинтересовался Круглов.
— Вы кого имеете в виду?
— Водителя.
— Мы уж постараемся подобрать такого, который будет неболтливым, — усмехнулся Золотарев. — Ну вроде все, товарищи офицеры! Вопросы ко мне есть?
— Вопросов нет, — коротко ответил Круглов.
— Тогда я с вами прощаюсь, а полковник Яснов начинает с вами работать.
Вскоре Золотарев покинул базу ВДВ...
Новое назначение
Сергей Губин был удивлен, когда его неожиданно вызвал на конспиративную квартиру полковник Малинин. Найдя дом, где располагалась квартира, он поднялся на четвертый этаж и позвонил в дверь.
Открыл сам полковник.
— Заходи, — сказал он.
Губин вошел в просторную квартиру. В гостиной, куда его провел полковник, мебели было немного — около окна стоял большой диван, рядом с ним — журнальный столик и два кресла. На диване сидел мужчина. Он привстал и, кивнув, поздоровался с Губиным.
— Проходи, Сергей, не тушуйся, есть разговор! — сказал Малинин, входя в комнату.
Сергей сел в кресло напротив незнакомца и удивленно посмотрел на Малинина. Полковник понял его взгляд и продолжил:
— Тебе дается новое задание. На нашем с тобой конфиденциальном разговоре присутствует еще один человек, который в дальнейшем будет твоим непосредственным начальником. Конечно, если ты не возражаешь...
Губин пожал плечами.
— Так вот, я хотел внедрить тебя в одну группировку, но ситуация немного изменилась. Тебе надо будет поработать в одном спецподразделении. Условия достаточно хорошие. И главное — по твоей предыдущей теме, которую ты очень хорошо знаешь. Лучше тебя нам специалиста не найти.
Сергей пытался понять, о чем говорит Малинин.
— Короче, чем ты занимался, когда работал в РУОПе, — криминальными авторитетами и ворами в законе. Теперь будешь заниматься ими и по нашему контракту. Сейчас тебе товарищ все расскажет.
Мужчина, который внимательно слушал Малинина, выпрямился и начал:
— Моя фамилия Золотарев. Мы уже с вами были знакомы некоторое время назад. Я работаю... Впрочем, вы знаете, где я работаю. Главное то, чем мы будем заниматься. Одним словом, у нас сейчас сформировалось небольшое подразделение, они все иногородние, в Москве плохо ориентируются. Они будут заниматься специфической работой, — Золотарев замолчал, словно определяя, следует ли посвящать Сергея в детали, — работа связана с одним коротким экспериментом под условным названием «московский эксперимент». Группа людей будет, в целях профилактики, нейтрализовывать некоторых лидеров преступного мира Москвы. Но, опять же подчеркиваю, — в качестве эксперимента. Посмотрим, что получится! А вам, как классному специалисту — так мне рекомендовал вас полковник Малинин, — необходимо их координировать, чтобы не было трагических ошибок.
— Это что же, я на этих акциях буду находиться как наводчик? — спросил Сергей.
— Ну зачем же такие слова! — укоризненно произнес Золотарев. — Более точно сказать — инструктор. А что, у вас есть какие-либо возражения? Или вы не хотите работать? Пожалуйста, вы скажите...
Губин молчал.
— Нет, собственно, я готов на любую работу. Я уже говорил об этом, — Сергей кивнул в сторону Малинина.
— Вам лично никаких акций проводить не нужно, — продолжал Золотарев. — Вы должны подстраховывать... по возможности прикрывать в сложную минуту.
— А что понимается под этим?
— Ну, если сотрудники милиции, патрульные, работники отделения... Вы должны быть страховкой для них.
— Так я же уволен из органов...
— Документы вы получите обратно. Притом настоящие. Единственное — это строго секретное мероприятие, и вы не должны никому говорить о нем.
— Само собой...
— Я понимаю, что вы согласны?
— Да, я согласен, — кивнул Губин.
— Тогда подпишите, пожалуйста, вот это, — Золотарев протянул Сергею листок бумаги, на котором был текст, отпечатанный на принтере. Сверху виднелся гриф «Секретно». Губин взял ручку и подписал не читая.
— Еще вот что. Группа расквартирована в Сокольниках, на Матросской Тишине, в дивизии ВДВ. Знаете, где это?
— Конечно, знаю. Недалеко от тюрьмы.
— Вы к ним скоро попадете. Я вас представлю. Ну что, можно считать, что мы договорились. Зарплату буду выплачивать вам я лично, ежемесячно. Деньгами не обижу. Ведь это вы с трагически погибшим Лукониным составили список криминалитета?
— Да, так называемый «черный список», — кивнул Сергей.
— Так вот, очередность по этому списку будем определять мы. Каждый раз я буду с вами встречаться и называть кандидатуру того человека, который подлежит... — Золотарев сделал паузу.
— Понятно, — сказал Губин. Подразумевалось слово «уничтожение».
— Вот и все, рад был познакомиться! — Золотарев протянул Сергею руку, посмотрел на часы: — Мне пора ехать!
Губин остался вдвоем с Малининым.
— Интересно, что это за человек, с которым вы меня познакомили? — спросил он. — Я думаю, что он из ФСБ...
Малинин улыбнулся и пожал плечами:
— Я не знаю...
— Да ладно, товарищ полковник! Вы прекрасно знаете, откуда он. А может быть, все же из ГРУ? Но ГРУ преступниками не занимается... Хотя сейчас происходит изменение видов деятельности всех подразделений, — размышлял вслух Сергей.
Малинин молча улыбался.
— Ладно, в конце концов, не важно, откуда он! — махнул рукой Сергей. — Видно, что человек уважаемый и влиятельный.
— Да, — кивнул Малинин, — очень!
— Я только вот что хотел спросить, товарищ полковник... Там про документы говорили...
— Документы готовы. Мы вклеим туда твою фотографию, и в ближайшее время ты все получишь.
— А если я кого-то из своих бывших коллег встречу, что мне им говорить?
— Скажешь, что работаешь в частном охранном подразделении — мы тоже подготовим соответствующие документы.
— Но таких охранных подразделений не так много... Они могут потом узнать, что я там не работаю.
— Есть у нас охранное подразделение, которое работает только на бумаге. Вот там ты и будешь. Где оно и что — никто не знает. Кстати, по этим документам будешь иметь оружие совершенно легально. Ну что, давай прощаться! Я тебе через пару дней позвоню и сам отвезу в Сокольники, к старшему на представление.
Губин вышел из квартиры. Спустившись вниз, он увидел лавочку в небольшом дворике у дома, присел на нее и задумался. «Хорошенькую работу мне предлагают новые начальники! — подумал он. — Что-то типа наводчика для уничтожения преступных авторитетов! А что, если потом, когда все они будут уничтожены, и меня как ненужного свидетеля тоже уберут? Нет, надо как-то на этот счет подстраховаться!»
Возвращение
Сразу после возвращения из Таиланда Афанасий заторопился на встречу с полковником Малининым. Через какое-то время он уже сидел в комнате и подробно рассказывал полковнику о неожиданной встрече с сокамерником Брагиным и о его намеках и предложениях.
Малинин помолчал, словно переваривая услышанное, и проговорил:
— Вообще-то мы планировали тебя немножко на другую работу, хотели внедрить тебя в одну группировку, у которой есть связи с сотрудниками МВД, и через тебя выйти на этих «оборотней» в погонах. Но, с другой стороны, раз они сами тебе предлагают, то не резон отказываться. А ты точно уверен в том, что такое предложение последует?
— Да я нутром чувствую, товарищ полковник! Не зря же он очень подробно расспрашивал меня о моих взаимоотношениях с Савельевым, о подстроенном им покушении на меня.
— То есть думаешь, он готовит тебя к тому, чтобы твоими руками убрать Савельева?
— Не исключено. У них какие-то терки есть. Правда, какой-то совместный бизнес у них затевается, он мне говорил...
— И что из этого? Это в духе преступного мира — сделать общий бизнес, соединить общаковские деньги в одну кучу, а потом убрать компаньона и взять все себе. Ну, что я могу сказать... Раз такое предложение идет от них, давай пробуй, внедряйся. Но обязательно держи меня в курсе дела!
— Само собой, товарищ полковник!
— Да, вот еще что, ты сейчас в Москве не живи, а сними домик в ближнем Подмосковье и жди звонка от этого Браги. А я за это время постараюсь все про него узнать, сказать тебе, с кем он общается и чем дышит.
Афанасий снял в деревне Толстопальцево, что недалеко от аэропорта Внуково, полдома за небольшую плату. Теперь он каждый день вставал рано, как сельский житель, открывал окно, дышал свежим воздухом, выходил в небольшой огород и наслаждался природой.
Но долго бездельничать не пришлось. Зазвонил мобильный телефон. Афанасий услышал голос Брагина.
— Привет, Бобер! Как долетел, как жизнь?
— Все нормально. Когда приехал?
— Да уже несколько дней в Москве. Терки разные идут... Я хотел тебе раньше позвонить, но темы разные возникали. Завертелся, закрутился... Одним словом, не до звонков было. Встретиться с тобой надо. Давай стрелку забьем!
— Это можно...
— Где тебе удобно? Ты сейчас где живешь?
— Здесь, недалеко...
— Ты хоть намекни — на севере, на юге, на востоке, на западе?
— На юге.
— Ясно. А конкретно где? — продолжал допытываться Брагин.
— А что, ты в гости ко мне заехать хочешь?
Договорились встретиться в Ясеневе в бильярдной.
Афанасий задумался: «Интересно, зачем он меня зовет? И почему сразу не позвонил?»
Ровно в одиннадцать часов Афанасий сидел на втором этаже бильярдной и время от времени бросал взгляд на входную дверь. Вскоре он увидел знакомую фигуру Брагина. На сей раз Брагин был без Черепка. Только два боевика вошли в зал вместе с ним и расположились за одним из столиков напротив. Брагин подошел к Афанасию.
— Здорово, кореш! Рад тебя видеть! — сказал он, протягивая руку.
Они обнялись и, похлопав друг друга по плечу, уселись за столик.
— Ну что, может, выпьем? — предложил Брагин.
— Я особо не пью, — ответил Афанасий, показывая на свой стакан, в котором был тоник.
— Значит, правильный образ жизни ведешь? Молодец! А я, пожалуй, пивка приму!
Брагин сделал заказ и сказал, понизив голос:
— Я что хочу спросить — что у тебя с Савельевым все же вышло? Может, скажешь? А то получается непонятка странная.
— А что тут непонятного? — ответил Афанасий спокойно.
— Да нелогично как-то... Он тебя из тюряги вытаскивает, на заказ, как я понимаю, направляет и тут же после заказа тебя убрать пытается.
— И что же? Может, поэтому он и хотел меня убрать, из-за заказа этого. А ты что, отдел кадров, что ли? — усмехнулся Афанасий.
— Да ладно, я просто хотел выяснить, по-нашему, по-пацановски... Слушай, Афанасий, я вот что хочу сказать — я с корешами поговорил, посоветовался. Короче, мы тебя хотим к себе позвать.
— В бригаду, что ли?
— Ну, не совсем в бригаду... В бригаде у нас уже коллектив набран, проверенный, устоявшийся. Мы тебя светить не хотим, пойми правильно. Ты же в какой-то мере засвечен...
— Почему? Никто меня не знает, в розыск же не подали...
— А я справки тут навел. Говорят, тебя менты «принимали», а потом отпустили?
— Да ну, перепутали с кем-то! Никто меня не «принимал»! Как же в такой ситуации отпустить могут? — начал выкручиваться Афанасий.
— Да и я так же подумал. Если менты тебя на факте взяли, кто же отпустит? — продолжил Брагин.
— И я про то же!
— Короче, мы хотим тебя на внештатную работу позвать. Будешь сидеть в квартире — мы будем тебе квартиру оплачивать, бабки на жизнь давать, мобилу...
— Мобильник у меня есть, — сказал Афанасий.
— Не, мы новую мобилу дадим. Короче, будешь на связи. А мы тебе позвоним, как будет какая работа, так и позовем.
— А как платить будешь? — перешел к делу Афанасий.
— Не обижу! Смотря какой заказ, тариф, оплата соответствующая.
— А все же? На что я могу рассчитывать?
— Ну, пятьсот на жизнь тебе хватит? Это питание, бензин, телки...
— Да ладно, Брага, на такие деньги разве проживешь? Давай кусок!
— Хорошо, пусть кусок. Плюс премия за каждую выполненную работу...
— За отдельный заказ?
— Да.
— А заказы с предоплатой будут?
— Само собой! Что же касается инструмента, что тебе необходимо — черкани список: волына, парик, все прочее. Мы все сделаем. Ну что, принимаешь условия?
Афанасий сделал паузу, словно обдумывал предложение.
— Вообще-то, — проговорил он, — я хотел с этими делами завязать — надоело мне все. Но выхода никакого нет — бабки нужны. Он меня на бабки кинул...
— Я догадываюсь, — кивнул головой Брагин. — Ну что, как мы с тобой, договорились?
Афанасий улыбнулся:
— Договорились.
Брагин тут же достал из кармана пиджака конверт, в котором лежали деньги, и придвинул его к Афанасию.
— Вот, держи на первое время, на жизнь. Только ты держи телефон все время включенным. Скоро работа будет... Да, не хочу от тебя скрывать — я тут с твоим бывшим боссом встречался...
— С Савельевым? Где он? — оживился Афанасий.
— Подожди. Я понимаю твое желание с ним разобраться. Но сейчас мы с ним одну тему замутили. Надо ее до конца довести. А потом — тебе и карты в руки.
— Понятно, — сказал Афанасий. Теперь он понял, что Брагин взял его для устранения Савельева. Просто время еще не пришло.
Немой
Миша Соломатин, двадцатисемилетний парень, бывший таксист и бывший водитель, занимавшийся частным извозом, сидел у себя дома и смотрел телевизор, когда в дверь кто-то позвонил. Взглянув в дверной глазок, он увидел стоящего на площадке седоволосого мужчину в милицейской форме с погонами капитана. Это был Тихомиров, участковый.
— Миша, открывай, участковый пришел! — сказал Тихомиров.
Миша открыл замок и, приоткрыв дверь, внимательно посмотрел на участкового.
— Может, в квартиру пройдем? — сказал милиционер.
Миша открыл дверь.
— Миша, — сказал Тихомиров, войдя в комнату, — я повестку тебе принес. — Он вытащил из черной папки листок и протянул его Мише. — Распишись, пожалуйста!
Миша удивленно посмотрел на участкового, но, сообразив, в чем дело, подошел к тумбочке, взял листок бумаги и ручку и написал: «Зачем меня вызывают?» Капитан прочел и ответил:
— Не знаю, в РУОП тебя вызывают, на Шаболовку, дом 6. Может быть, по твоему старому делу...
Миша снова написал: «Дела никакого нет, оно прекращено».
— Может, снова возобновили? Чего ты боишься? Ты же у нас законопослушный гражданин, ничего не нарушаешь, живешь тихо-спокойно... Вызывают, и что? Ладно, давай расписывайся, а то мне еще несколько квартир обойти надо.
Миша расписался на оборотной стороне повестки и проводил участкового. После этого он сел на диван и посмотрел на повестку. Там было написано, что Михаил Соломатин вызывается в качестве свидетеля к следователю Малинину завтра к десяти утра.
Миша задумался. Почему его вызывают, с какой целью? Перед глазами возникли картинки из недалекого прошлого...
Миша в армии работал водителем. Демобилизовавшись, вернулся в Москву и сразу же устроился таксистом. За время работы он часто бывал в аэропорту Домодедово и видел, как неплохо зарабатывали те, кто занимался частным извозом на доставке пассажиров от аэропорта до Москвы и наоборот. Он уже знал все расценки, познакомился со многими ребятами. Ему предлагали перейти к ним, так как Миша был веселым, компанейским парнем. По натуре он был говоруном и любил «травить байки», поэтому ребята, которые обслуживали аэропорт Домодедово, полюбили его.
Но загвоздка была в том, что у Миши не было своего транспорта. Тут ему повезло — таксомоторный парк стал списывать старые, изношенные «Волги» с большим пробегом и продавать их за четверть цены. Вот тогда у Миши и появилась возможность. Заняв денег, он выкупил одну из машин, оформив ее на себя, и, через какое-то время уволившись из таксопарка, появился в аэропорту.
Первое время он зарабатывал неплохо. От клиентов не было отбоя, так как аэропорт был популярным, туда в основном приезжали пассажиры из ближнего зарубежья, с юга. А они особо не экономили, всегда неплохо платили. Конечно, была собственная мафия — круг людей, которые купили право ставить свои машины у аэропорта, платя местным милиционерам. Существовало правило — никогда не ставить машину впереди того, кто приехал раньше тебя. Этого правила строго придерживались.
Но потом, как и следовало ожидать, наступило самое неприятное. Возникла криминальная группировка местного авторитета по кличке Гном, который жил в Подольском районе. Группировка повела себя спокойно — просто обложила всех водителей данью в размере одной трети заработка, которую они должны были отчислять за «крышу». Затем начался передел. Гном начал воевать с криминальным авторитетом Савельевым. Через какое-то время Гнома убили, и на место его группировки пришла бригада Савельева, который слыл очень жестоким человеком. Теперь водители должны были отдавать ровно половину.
Как-то после какого-то рейса в машину сел парень и сказал, чтобы Миша отвез его в центр города. Всю дорогу Мишка развлекал приезжего. Вскоре, когда от Савельева приехал один из контролеров, который собирал деньги, то Мишка «заныкал» ездку с парнем. Тогда контролер поинтересовался, сколько у него было клиентов и куда они ехали. Мишка назвал всех, кроме последних двух — парня, поскольку тот неплохо заплатил ему — аж сто рублей дал, по тем временам большие деньги, — и еще одного грузина, который тоже заплатил приличную сумму. Контролер ничего не сказал, записав все в блокнот. А на следующий день приехали бойцы из группировки Савельева, которые вывезли Мишку на опушку ближнего лесочка и стали жестоко избивать. Каково же было удивление Миши, когда среди бойцов группировки он увидел того самого парня, которого подвозил! Теперь он понял, что бригада устроила ему проверку, вроде «контрольной закупки» в магазине.
Несколько дней Миша отлеживался дома, затем снова появился в Домодедове. За время его отсутствия там произошли изменения. Теперь туда подбирались чеченцы, группировка Аслана. Приехали, долго уговаривали водителей платить не Савельеву, а им. Цены, конечно, были понижены. Один из чеченцев подошел к Мишке и стал уговаривать его, чтобы он помог им.
— Поговори с водителями, возьми это на себя — и будешь тогда у нас бригадиром. Мы тебе пониженный тариф дадим! — говорил чеченец.
Тогда Мишка был зол на группировку Савельева и, посчитав, что чеченцы могут победить ее, согласился на предложение чеченца. И сделал непоправимую ошибку. Он стал разговаривать с водителями, убеждая их не платить Савельеву, говоря, что чеченская «крыша» в ближайшее время разберется с ним. По наивности своей Мишка очень много говорил.
В один из дней он закончил работу и ехал в Москву пустым, так как пассажиров не было. Неожиданно Мишу «подрезал» «чайник» на старых «Жигулях». Он остановил машину, выскочил, чтобы разобраться. Но тут же возле него затормозили две иномарки. Из машин появились накачанные ребята. Мишка узнал боевиков из группировки Савельева. Они нанесли ему несколько сильных ударов и потащили в лес. Там его привязали к дереву и стали бить, отрабатывая на нем приемы карате и других боевых искусств.
Но самое страшное произошло позже, когда приехал сам Сова. Он не посчитал зазорным самому разобраться с провинившимся водителем, решил провести показательную акцию для других водителей, чтобы всем стало понятно, что шутить с Савельевым нельзя, что за каждый шаг нужно отвечать. Он подошел к Мише и сказал:
— Ну что, пацан, умнее других себя считаешь? Ты чего агитацией занимаешься? Ты чего водил подговариваешь?
Мишка пытался что-то объяснить, но Сова не хотел ничего слушать.
— У нас к тебе много претензий, — проговорил он. — Ты и раньше крысятничал, деньги утаивал, насколько мне известно? Так вот, теперь тебя надо проучить по-серьезному. — Сова махнул рукой. Боевики подогнали ближе Мишкину машину и, облив ее бензином, подожгли. А после этого...
Савельев подошел к Мишке вплотную и спросил:
— Ну что, понял? Это только начало. А чтобы у тебя больше не было возможности снова агитировать водил, мы тебе сейчас преподадим хороший урок.
Тут же на Мишку набросились боевики и стали жестоко избивать его. Вскоре он потерял сознание. Очнулся уже в больнице. Как он туда попал, он не помнил. В сознание же Миша пришел от очень сильной боли во рту. Он хотел обратиться к вошедшему врачу, но не смог... Он с ужасом обнаружил, что у него нет языка. Он был в шоке.
Конечно, потом было возбуждено уголовное дело по факту избиения и нанесения тяжких телесных повреждений водителю Михаилу Соломатину неустановленными лицами. Но этих лиц милиция так и не нашла. Бандиты как будто испарились, словно почувствовав, что их ищут. Мишка с оперативниками не раз бывал в Домодедове, но никто не мог ничего сказать — нет людей Савельева, и все. Сказали, что куда-то на курорт отдыхать уехали. Мишка так и не смог ничего доказать. С той поры он завел блокнот с карандашом и постоянно носил его с собой.
Миша неоднократно писал заявления, обращался в отделение милиции. Но милиционеры не могли ему ничем помочь.
После это Мишка, естественно, работать водителем не мог. Да и машины у него не было...
И вот сейчас его вызывают в РУОП. Мелькнула надежда: неужели схватили этого Савельева или кого-нибудь из его боевиков?
На следующий день в назначенное время Миша стоял у двери Московского РУОПа на Шаболовке, 6. Оформив все документы, предъявив паспорт, он дождался человека, который проводил его в кабинет, где сидел следователь Малинин. Но, войдя в кабинет, Миша понял, что это не обычный следователь, а кто-то из руководства, так как в кабинете была солидная приемная, да и кабинет был просторный. Мишка помнил, что кабинеты у следователей маленькие, обычно на двоих, а не такие апартаменты, в которых принимал его Малинин.
— Проходи, садись! — обратился к нему полковник.
Миша сел на стул.
— Я хочу сразу приступить к делу, — продолжал Малинин. — Мы хотим направить тебя на работу в качестве водителя. Создана одна, так сказать, экспериментальная структура по борьбе с организованной преступностью, и ей срочно нужен водитель. Люди там приезжие и Москву знают плохо. А кандидата, который знает город и который, как я понимаю, имеет счеты с криминальным миром, лучше не найти. Одним словом, я хочу порекомендовать тебя. Ты как, не против? — И, не дожидаясь ответа, полковник придвинул к нему листок бумаги с ручкой, приготовленные заранее.
Мишка быстро написал: «А что за работа? Что нужно делать? Что за люди?»
— О, сколько вопросов! — улыбнулся Малинин. — Давай договоримся так. Ты Сокольники знаешь?
Миша кивнул.
— Матросскую Тишину?
Снова кивок.
— Подъедешь вот к этому дому, — полковник написал номер дома, — там воинская часть, КПП, покажешь записку, чтобы тебе вызвали майора Круглова. — Малинин написал фамилию. — Он тебе все расскажет. Я ему тебя опишу.
«А на какой машине надо ездить?»
— Вот насчет машины ничего не знаю. Знаю, что машин будет несколько, а вот какая модель — иномарки или наши, отечественные, — пока не знаю. Короче, майор тебе все разъяснит. Хочу открыть тебе один секрет, — продолжал полковник. — Работа у тебя будет секретная, болтать никому о ней нельзя. А ты понимаешь, что в силу своих особенностей... — Малинин сделал паузу.
Мишка понял, что они рассчитывали на то, что он ничего никому сказать не сможет, даже если захочет. «Вот и мой изъян мне пригодился», — подумал он.
— Ну что, согласен? — спросил Малинин.
Мишка кивнул.
— Хорошо, тогда давай прощаться! — полковник протянул Мишке руку. Тот сильно пожал ее.
Вскоре Миша вышел на улицу. Что же, начинается новая жизнь! Он получил работу, получит машину, по которой очень соскучился. А главное — работая в подразделении по борьбе с организованной преступностью, он получит возможность разобраться с бандюками, которые нанесли ему тяжелое увечье и поломали жизнь...
Тренировка спецгруппы
Более двух недель группа Николая Круглова находилась в Москве. В группу влились бывший оперативный работник РУОПа Сергей Губин и водитель Миша Соломатин. Появление двух новых людей для Круглова не было неожиданностью. Его заранее предупреждали об этом. Поскольку его люди никогда не были в Москве, то им было очень трудно ориентироваться. Поэтому новые ребята пришлись ко двору.
Их маленький коллектив жил дружно. Каждый день проводили тренировки. Снайперы выезжали на полигоны, в тиры, где проводили пристрелки. Человек, который отвечал за взрывные устройства, также занимался своей специальностью, отрабатывая те или иные упражнения, заключавшиеся в том, что он собирал и разбирал различные механизмы, пытался встраивать взрывные устройства в разные бытовые предметы — в пивную банку, в пачку сигарет...
Особая роль уделялась лекциям, которые проводил бывший оперативник Губин. Он каждый вечер подробно рассказывал маленькому коллективу о группировках, которые наводнили Москву, указывал места, где те базируются и где любят тусоваться. Вскоре Николай знал названия всех крупных казино и ночных клубов Москвы, а также примыкающих к ним улиц и переулков.
Миша каждый день совершал различные поездки по городу. Часто в эти поездки брали и Круглова. Но в основном в поездки отправлялся Губин, который показывал на месте клубы, казино и места проживания тех или иных воров в законе и авторитетов.
Одним словом, все шло по намеченному плану. Но Круглов видел, что время от времени у группы возникают проблемы. В основном это было связано с любопытством офицеров, которые служили в дивизии ВДВ. Уж больно подозрительно те посматривали на непонятную группу, которая не показывалась на территории, тихо уезжала куда-то утром и так же тихо возвращалась вечером. И самое интересное, что никто из офицеров спецгруппы не вступал в контакт ни с кем из офицеров дивизии. Это было очень странно для окружающих. Поэтому Круглову неоднократно задавали вопросы, пытаясь войти с ним в контакт.
Конечно, Николай прекрасно понимал, что это обыкновенное человеческое любопытство и никакой цели раздобыть информацию о назначении группы нет. Но он все равно старался отшучиваться, говоря, что они готовятся к переброске в горячую точку, так как версия о личной охране генерала Щукина никак не вписывалась в режим их группы.
Иногда к ним приезжал Золотарев, который интересовался результатами их тренировок. Свои обещания об устройстве их быта он полностью выполнил. Он предоставил им большой телевизор, видеомагнитофон с кассетами, поставил бильярд, стол с настольным теннисом. Принесли книги и журналы. Одним словом, никто с досугом проблем не испытывал. Единственное, что для Николая было неожиданностью, — Сергей Губин и Миша попросились не ездить домой, а ночевать в казарме. Он с удовольствием согласился. Так что теперь вся группа находилась все время вместе и территорию воинской части не покидала.
Криминальный всплеск
К лету 1996 года в Москве действовало более тридцати криминальных группировок. Среди славянского крыла особо отличались те, названия которых происходили от названий районов Москвы. Такие группировки тоже были различными. В одних случаях они могли собрать до тысячи бойцов в течение нескольких часов. Примечательно, что в состав такой группировки могли входить не только штатные боевики, но и приглашенные со стороны — друзья боевиков, коммерсанты полукриминального толка.
Наряду с такими в Москве существовали и относительно мелкие группировки, которые насчитывали не более тридцати, а иногда и двадцати человек. Кроме этого, особняком стояли так называемые дворовые группировки, которые обычно брали под опеку не более двух-трех мелких коммерческих структур.
Кроме славянских, в Москве существовали так называемые этнические группировки. Некоторые из них занимались не только преступным бизнесом, но и торговлей на рынках. Но в случае опасности они могли собраться в определенном месте и нанести серьезный удар славянским группировкам.
Славянские и этнические группировки старались не вести между собой военных действий, так как прекрасно понимали, что война никому не нужна — она всегда связана с потерей людей, с оттоком определенных денежных средств и с реакцией со стороны правоохранительных органов. Поэтому славянские и этнические группировки старались жить в мире.
Но криминальный расклад в городе могли поколебать так называемые приезжие группировки — из Сибири, с Урала, с Дальнего Востока, а также из южных областей Российской Федерации. Эти группировки были голодные. Им необходимо было отвоевать место под солнцем, и они вносили дисбаланс в расстановку сил. Отсюда начинались криминальные войны.
Мотивом таких войн могло быть не только вторжение межрегиональных преступных группировок, но и передел собственности. Достаточно сказать, что если какого-либо лидера крупной группировки убивали или сажали на нары, то тут же могла возникнуть новая война. Чаще всего война была междоусобная.
Поэтому криминальные войны были характерным явлением жизни в столице середины девяностых годов.
Убийство чиновника
Сигизмунд Владимирович Чеботаревич работал в мэрии около шести лет. Будучи простым инструктором в одном из райкомов партии Москвы, Чеботаревич почувствовал, как перемены постепенно сводят на нет партийные органы. И когда была отменена шестая статья Конституции о руководящей роли КПСС в жизни страны, многие партийные работники поняли, что наступает конец их карьеры. Но в этот же период резко возросла роль исполнительной власти. И многие партийные работники стали переходить в исполнительные органы. То же сделал и Сигизмунд Владимирович.
Он устроился заведующим отделом одного из районных исполкомов. Его заметили и перевели в мэрию. Через какое-то время он стал отвечать сначала за приватизацию некоторых объектов, а потом — за развитие торговли. Чеботаревич сразу понял, что это золотая жила. Ведь именно через него кооператоры и мелкие предприниматели могли получать торговые площади на всей территории города. Конечно, Чеботаревич не являлся последней инстанцией, кто решал вопрос о предоставлении той или иной торговой площади или места для предпринимателей. Но он являлся той инстанцией, где необходимо получить согласование. Чеботаревич разработал нехитрый прием. Например, приходит к нему предприниматель с просьбой рассмотреть его заявление и написать «Согласен на предоставление того или иного торгового места». А Сизигмунд Владимирович никому никогда не отказывал. Он говорил: да что вы, конечно, мы дадим согласие. Но вот время, за какое это согласие можно было получить, могло растянуться до очень длительного периода. Чеботаревич откладывал это заявление в нижний ящик стола, и оно лежало там до той поры, пока к нему не приходил предприниматель. Он спрашивает: как мои дела? Чеботаревич разводит руками — пока на согласовании, документ должен полежать, созреть... Или другая версия — документ нужно согласовать со специалистами, вы знаете, возникли определенные трудности... Иногда он просто говорил, что на ваше место претендует более влиятельный бизнесмен, с более серьезными связями. Это был прямой намек — мол, давай деньги! Многие предприниматели прекрасно понимали, что не подмажешь — не поедешь, поэтому частенько с такими документами Чеботаревич получал деньги.
Постепенно он стал устраивать внутренние аукционы. Скажем, зная, что на один кусок торговой площади претендуют три или четыре предпринимателя, он выжидал, кто из них даст больше. Естественно, тот и получал торговую площадь.
Так и сейчас, когда руководство мэрии приняло решение о сносе старого продовольственного магазина под названием «Павловский», расположенного на юге столицы, и о переоборудовании его под торговый центр, Чеботаревич сразу смекнул, что на этом он может получить как минимум миллион, а может, и два. И действительно, предложения не заставили себя долго ждать. К нему устремились гонцы из различных коммерческих структур. За предоставление тендера на переоборудование и постройку нового торгового центра Чеботаревич получил около пятисот тысяч долларов. Но он прекрасно понимал, что это не сумма и ему нужно немного подождать. Поэтому он не спешил визировать принесенные ему документы. Он просто ждал.
Вскоре появился клиент, который предложил миллион долларов за помощь в продвижении данного проекта. Тут Чеботаревич почти согласился. Но неожиданно появился еще один клиент, который предлагал уже полтора миллиона за подпись. Чеботаревич решил, что это вариант окончательный — двух миллионов ждать не стоит, поскольку сроки уже прошли, и руководители мэрии поглядывали на него с недоумением, почему он ничего не визирует и не несет документы на окончательную подпись. Поэтому Чеботаревич решил вернуть клиенту миллион, а проект подписать в интересах второго.
Когда к нему пришел предприниматель с надеждой, что за миллион долларов он получит подписанные документы, Сигизмунд Владимирович огорчил его, сославшись на то, что появился более влиятельный бизнесмен со связями.
— Поймите, как я могу пойти против вышестоящего руководства? — говорил Чеботаревич. — Они звонили мне неоднократно, — он показал пальцем на потолок, — и сказали, чтобы я проект отдал другому бизнесмену. Я бы рад вам помочь, но, как видите, я не могу не подчиниться...
Как ни странно, посетитель не удивился такому раскладу. Он только попросил позвонить своему непосредственному хозяину. Чеботаревич удивился: вроде бы предприниматель не бедный и достаточно серьезный. Кто же стоит над ним?
Посетитель достал мобильный телефон и позвонил кому-то, сообщив, что так и так, чиновник отказал, так как проект перебил другой человек. Выслушав ответ по телефону, посетитель неожиданно предложил Чеботаревичу переговорить со своим хозяином, то есть с боссом.
— Да вы что, у меня времени на разговоры нет! — сразу отверг предложение Чеботаревич.
— Да нет, вам ничего делать не надо, только спуститься вниз и переговорить с ним, это не займет более пяти минут! А вдруг к вам поступит более выгодное предложение от моего босса?
Чеботаревичу стало интересно посмотреть, что же за крутой хозяин у этого бизнесмена. Мелькнула мысль: а если и в самом деле за этот проект ему дадут больше? Поэтому он согласился переговорить с подъехавшим бизнесменом.
Как только он вышел с посетителем из проходной, у того зазвонил мобильный. Посетитель сказал:
— Надо повернуть за угол. Сейчас туда машина подойдет.
Чеботаревич молча пошел за посетителем по внутреннему дворику, примыкавшему к одному из зданий мэрии. Как только они повернули за угол, тут же он увидел, как с противоположного конца небольшого дворика мигнула фарами темно-серая «девятка» с тонированными стеклами и направилась в их сторону. Сигизмунд Владимирович раздраженно посмотрел на посетителя:
— Что-то на очень крутых тачках ваши начальники ездят!
Но, всмотревшись внимательнее, он заметил, что у машины отсутствовала передняя табличка с номером. Чеботаревич хотел повернуть назад, в мэрию, но передние стекла опустились, и появилась рука в черной перчатке с пистолетом. Раздалось несколько щелчков. Первым упал посетитель, за ним — Чеботаревич.
Стрелка
На следующий день Брагин и Черепков обедали в небольшом ресторанчике. Бармен увеличил громкость телевизора. По каналу НТВ шла программа «Криминал». Диктор сказал, что вчера в Москве было совершено дерзкое убийство ответственного чиновника мэрии Сигизмунда Владимировича Чеботаревича.
Брагин от неожиданности выронил вилку.
— Ты слышал, Черепок? По-моему, Сова называл эту фамилию...
Черепков пожал плечами.
— Тебе виднее, — равнодушно ответил он.
— Точно, он! Я чувствую, что это Сова его завалил!
— Но вы же вроде обо всем договорились...
— Да я его насквозь вижу! Бабки ему дали на взятку, вот он и завалил его, а мне скажет, что деньги ушли. Я не удивлюсь, что центр он под себя возьмет, а нас кинет!
— Да ладно, что ты кипятишься? Может, все не так и ты его зря подозреваешь, — стал оправдывать Савельева Черепков.
— Да точно знаю! Хочешь, сейчас я позвоню и проверю это? — Брагин достал мобильный телефон и набрал номер Савельева. — Алло, братишка, привет, Брага говорит. Как дела? Нормально? Понятно... Как наши дела по центру? Тоже нормально? А тут в новостях по ящику сказали только что — чинушу одного завалили, Чеботаревич фамилия. Это не тот, к которому твой коммерс ходил, лавэ наше носил? А, все же он? Ну, что делать теперь будем?
Савельев стал говорить, что ничего страшного, что соберем деньги по новой, дадим заместителю. Тот наверняка подпишет. Но Брагин задавал все новые вопросы. Наконец Сова не выдержал и сказал:
— Ты чего, братан, меня подозреваешь? Предъяву мне готовишь? Слушай, давай через час стрелку забьем у торгового центра. Там и побазарим. У меня предложение есть.
Брагин положил мобильник на стол и зло выругался.
— Ну что? — спросил Черепков.
— Да стрелку у торгового центра назначил! Я думаю, что его следующий ход — нас с тобой убрать. У него какая-то другая комбинация появилась.
— Что делать будем?
— Как что? На стрелку поедем.
Брагин тут же отзвонил своим боевикам.
— Слышь, — обратился он к одному из бригадиров, — собирай ребят! Волыны пусть возьмут, на стрелку едем! Через час у торгового центра!
Примерно минут через пятьдесят вся бригада на нескольких машинах подъехала к торговому центру. Брагин специально остановился поодаль, чтобы посмотреть, когда подъедет Сова со своими людьми. Через несколько минут на другой стороне площади появились машины. Брагин увидел, что в одной из них сидит Савельев. Но выходить никто не собирался.
Брагин раздумывал, как ему быть. Он уже хотел было выйти, как неожиданно машины Савельева тронулись и направились к месту, где стояли машины боевиков Брагина. Через несколько минут раздался визг тормозов. Из машин Савельева выскочили несколько человек и стали стрелять из автоматов. Несколько человек было ранено. Одна из машин загорелась. Брагинская братва стала отстреливаться.
Стрельба продолжалась около десяти минут. Затем автомобили развернулись и помчались в разные стороны. На месте осталась горящая машина брагинской группировки и двое посторонних, которые попали под пули. На площади потом милиционеры нашли около пятидесяти автоматных гильз.
Вечером телевизионные новости только и говорили о перестрелке возле торгового центра «Павловский», о разгуле преступности, о начале новой криминальной войны между группировками.
Ответный ход
Генерал Щукин вошел к себе в кабинет раздраженным. С утра он получил информацию об убийстве ответственного работника мэрии Чеботаревича и о перестрелке возле «Павловского». Газеты вышли с заголовками «Начало криминальных войн в столице», «Криминальный беспредел». Все говорило о том, что над Щукиным сгущаются тучи. «Хорошо, что президент в отпуске, а то бы наверняка сейчас устроил совещание и дал бы всем нагоняй, — думал Щукин. — А я говорил, что наведу порядок... Нет, действительно, с этой мразью надо покончить раз и навсегда!»
Он вызвал одного из своих помощников.
— Срочно собери всех на совещание — директора ФСБ, министра внутренних дел, прокуроров, — короче, всех членов Совета безопасности! — приказал он. — Министра иностранных дел звать необязательно, оборону — тоже.
— Боюсь, что не все приедут... Директор ФСБ в отпуске...
— Значит, замов! — раздраженно проговорил Щукин.
Через час в зале заседаний собрались все руководители правоохранительных органов страны. Правда, не было Генерального прокурора и директора ФСБ. Министр внутренних дел генерал Кулаков сидел рядом с Щукиным.
Щукин начал свое выступление резко.
— Все, хватит с ними нянчиться! — сказал он громко. — Хватит бездействовать! — Он бросил взгляд на министра внутренних дел. — Нужно предпринимать решительные действия! Я требую, чтобы вы, товарищ генерал армии, немедленно вызвали из близлежащих городов ОМОН. Пусть все московские подразделения начнут зачистку этой криминальной нечисти. Они что, думают, что они — хозяева столицы? Я воевал, я никого не боюсь!
Щукин сел. Слово взял руководитель МВД.
— Я хочу узнать у товарища генерала, на каком основании он берет на себя руководство Советом безопасности? Вы что, уже стали президентом? Лично я вам не подчиняюсь. Вы всего-навсего секретарь, о чем я хочу вам напомнить. А руководитель Совета безопасности — президент страны, который находится в отпуске. Поэтому если вы ко мне обращаетесь, то можете лишь просить меня о чем-то, а не приказывать.
Щукин понял, что перегнул палку. Конечно, президент заверял его, что ему даются серьезные полномочия, конечно, он многое обещал Щукину. Но эти обещания были маневром в предвыборной борьбе за президентское кресло. Что же касается министра внутренних дел, то он прав. Но говорить сейчас о тех полномочиях, которыми наделил его президент, глупо. Получится, что он оправдывается перед министром. И Щукин промолчал.
— Хорошо, — сказал Щукин после паузы. — Я думаю, что нам нужно переходить к решительным действиям, — повторил он снова.
К вечеру стали поступать сообщения, что дивизия имени Дзержинского из подмосковной Балашихи направляется в Москву, что многие ОМОНы из Рязани, Владимира, Калуги также рядом со столицей. Теперь необходимо нанести упреждающий удар по криминалитету — провести облавы в казино, в ночных клубах, в других злачных местах. Так задумал Щукин.
Через некоторое время стала поступать информация от руководства милиции Москвы, которая говорила, что сотрудники МУРа и Московского РУОПа уже стали во главе многих силовых подразделений, СОБРа и ОМОНа и начали проводить облавы по злачным местам, которые им хорошо известны.
Щукин понял, что наступил его звездный час. Он хотел было отдать распоряжение, как вдруг к нему в комнату заглянул заместитель руководителя Службы безопасности Президента Стрельников. Он молча вошел в кабинет и сел на стул. Щукин напрягся. Он прекрасно понимал, что именно через заместителя руководителя Службы безопасности в настоящее время осуществляется связь с президентом. Генерал бросил на него вопросительный взгляд.
— Как там президент? — спросил он осторожно.
— Отдыхает, рыбу ловит... Я говорил со своим руководством. В принципе все одобряется. Вам зеленый свет, генерал! Только знаете, что руководство сказало? Что это дело необходимо озвучить.
— В каком смысле озвучить? — переспросил Щукин.
— Вам необходимо выступить по телевидению, чтобы все эти действия проходили под вашей эгидой. Понимаете меня?
— Не совсем...
— Ну как же? Мы сейчас проведем эффективные действия. Значит, надо показать наше знамя. А вы являетесь боевым генералом, нашим знаменем. Так ведь вы говорили под Тулой?
Щукин кивнул:
— Я вообще-то не люблю по телевидению выступать...
— А что делать? Надо!
— Хорошо. Пусть мой пресс-секретарь договорится, я поеду на телевидение и выступлю.
Через час Щукин сидел в одной из студий крупной телекомпании.
— Давайте мы вас подгримируем, товарищ генерал! — обратился к нему режиссер.
— Что?! Вы смеетесь?! Чтобы боевого генерала гримировать? Я что, артист? — разозлился Щукин. — Я готов! Где мне выступать?
Режиссер с трепетом повел Щукина в дикторское помещение, откуда должна была вестись трансляция выступления генерала. Усевшись, Щукин увидел, что замигала красная лампочка наверху одного из мониторов. Значит, камера работает.
Генерал откашлялся и спросил:
— Это прямое включение?
— Нет, запись. Но когда красная лампочка загорится, нужно будет говорить.
— Хорошо...
Щукин собрался. Он никогда не любил записок и подготовительной части, а рубил тезисами по принципу «раз-два-три», как потом стали говорить — упал, отжался...
Генерал громко отчеканивал каждое слово. Он говорил, что преступность обнаглела, что пора обезглавить распоясавшуюся гидру. В конце он сделал паузу, словно решая, чем закончить, потом неожиданно встал, нахмурил брови и, обратившись ко всем телезрителям, сказал:
— Если вы меня слышите, знайте — бойтесь! — Он сделал паузу.
Тогда он не знал, что именно это его слово «бойтесь» вызовет настоящий переполох в криминальном мире.
В этот же вечер в Москве начались облавы и задержания криминальных авторитетов. Бойцы ОМОНа, СОБРа под руководством муровцев и руоповцев врывались в ночные клубы, казино, проходили в коммерческие банки, которые были замечены в связях с криминальными группировками. По центральным улицам Москвы начали ходить милицейские патрули. Омоновцы, приехавшие из других городов, останавливали дорогие иномарки и, выволакивая владельцев, тут же бросали их в грязь на асфальт и обыскивали машины. То же самое происходило в ночных клубах и казино, куда врывались спецназовцы и, кладя посетителей на пол, начинали производить обыски. До самого утра город находился в состоянии «красного террора», когда сотрудники правоохранительных органов при поддержке своих силовых подразделений громили криминальный мир Москвы...
Владимирский централ
Вор в законе Слава Соловей сидел в своей одиночной камере в одном из блоков Владимирского централа и поглядывал время от времени то на решетку, за которой виднелось уже потемневшее небо, то на свои пластиковые часы «Касио».
Неожиданно открылась дверь. В камеру заглянул дежурный по корпусу конвоир. Приветливо улыбнувшись заключенному, он полушепотом сказал:
— Вячеслав Григорьевич, к вам посетитель!
— Кто еще там?
— Глеб Хмелевский.
— А, Хмель... Ну, заводи его, базара нет!
В камеру вошел невысокий сутулящийся мужчина лет пятидесяти пяти. Подойдя к Соловью, он обнялся с ним. Они трижды поцеловались.
— Здорово, бродяга! — сказал Соловей. — Садись! Сейчас чифирь заварим, ящик посмотрим!
Хмель расположился на лавке. Соловей взял с тумбочки пульт от телевизора и нажал на кнопку. Тотчас же вспыхнул экран. Отыскав четвертую программу, Соловей сказал:
— Сейчас новости будут. Посмотрим, что в столице делается...
— Как у тебя дела? — поинтересовался Хмель.
— Вроде завтра суд будет. Пацаны с судьей договорились, УДО будет.
— Значит, ты условно-досрочно выпускаешься?
— Еще не факт... Вот когда выйду, тогда и побазарим.
— Да ладно, — ухмыльнулся Хмель, — я думаю, твои пацаны уже с судьей вопрос решили, занесли бабулек!
— Хмель, ты же знаешь, я не в курсах. А то, что пацаны меня уважают и заботятся обо мне, так это правильно по нашим понятиям.
— Все верно. А я вот...
Но тут Соловей неожиданно прибавил громкость телевизора.
— Смотри, — обратился он к Хмелю, — генерал выступает, как его — Щукин, что ли... В Молдавии воевал. Смотри, что говорит!
По телевизору транслировали знаменитое выступление генерала. Законники молча слушали, стараясь не пропустить ни слова. Ведь Щукин говорил о борьбе с организованной преступностью. Затем он сделал небольшую паузу и произнес знаменитую фразу: «Если вы меня слышите, так помните, что я вам говорю, — бойтесь!»
Тут же пошли кадры многочисленных облав.
— Смотри, что творят! — стал возмущаться Соловей. — Это где же они так? Беспредел в натуре!
— В столице, в Белокаменной. А ты что, первый раз это видишь? Уже несколько дней эти кадры показывают.
— Я слышал, менты «черный список» по нам готовят. Всей братве минусы ставить будут.
— Не верю я, — махнул рукой Хмель.
— Почему не веришь?
— Всем зеленкой лоб не помажут. Не первый раз все это происходит. Так, кампания идет... Что значит — нам менты отстрел готовят? А как же следствие, как же суд? Это же беспредел!
— Да другого выхода у них нет. Ты про Мансура слышал?
— Мансур? Какой такой Мансур? Татарин, что ли?
— Да нет, Сергей Мансуров был, он все законником стать хотел. Недавно показывали, он в квартире своей в центре Москвы забаррикадировался. Так его менты сразу завалили и живым брать не стали.
— И что из этого? Может, возможности не было.
— Да была возможность, я видел. Патроны бы у него кончились, и взяли бы его как миленького! — стал объяснять Соловей.
— Так что ты хочешь сказать?
— Вывод один — они начали отстрел.
— Так Мансур, говорят, беспредельщик был.
— А какая разница? Они до всех до нас доберутся!
— Откуда про список знаешь? — спросил Хмель.
— Есть у меня один мент прикормленный. Мне пацаны маляву отписали про это. Метки они на нас поставили!
— Нет, я все же не верю.
— Ну, твое право... А про тебя тут тоже базар идет, якобы ты общак на сто «лимонов» держишь и якобы ты заныкать его хочешь, лыжи сделать и в Европу соскочить, — неожиданно проговорил Соловей и внимательно посмотрел на собеседника. Но лицо Хмеля оставалось совершенно невозмутимым.
— Да пургу гонят! — сказал он спокойно. — Ты посмотри, как я одет и как ты одет! Как фраер! А я — так, бродяга и есть бродяга.
— Мы с тобой в разное время живем. Ты — по одним понятиям, вчерашним. А я сегодняшним днем живу. Время изменилось.
— Не понимаю я этого — как это вор может быть вором да еще и бизнес крутить? Не понимаю! — сказал Хмель. — А что касается твоего списка и мента прикормленного, то я еще раз скажу — нашел кому верить! Ментам! Они все мутные. Все равно не верю! Слышь, Соловей, ты лучше отпиши своим пацанам, чтобы мне лекарство привезли. Зубы болят незнамо как!
— Завтра ко мне приедут. А у тебя только зубы болят? Возраст-то у тебя какой...
— А я на Колыме здоровье закалял, — усмехнулся Хмель. — Это ты все по ресторанам ходишь, по салонам с телками трешься. А я — на лесоповал, в крытку, вот мой маршрут!
— Ладно, Хмель, не заводись! — улыбнулся Соловей. — Ты вообще хоть раз болел?
— В детстве только. А потом тайга и зона организм закалили. Таких, как я, уже мало осталось...
Дверь приоткрылась, в камеру заглянул тот же конвоир.
— Извините, надо расходиться по камерам. Комиссия какая-то с проверкой идет, сюда направляются!
— Какая еще комиссия, на ночь глядя? — спросил недовольно Хмель, вставая с лавки.
— Я не знаю, — ответил конвоир. — Мне велено вам сказать.
— Ладно, веди меня в хату!
Миновав несколько коридоров, Хмель подошел к своей камере. Конвоир испуганно оглянулся по сторонам и повернул ключ в замочной скважине.
— Ты чего пуганый какой-то? Чего трясешься? — спросил Хмель.
— Нет, ничего, все в порядке, вам показалось... Проходите!
— А где мой напарник, где Прошка? — удивленно спросил Хмель, войдя в камеру и не обнаружив там своего сокамерника.
— А его это... на прогулку повели...
— Какая прогулка ночью?
— Попросился...
Хмель вошел в камеру. Его охватило предчувствие какой-то беды. Он сел на лавочку. Через несколько минут он услышал в коридоре шаги, которые затихли возле двери его камеры. Дверь открылась, и в камеру вошли четверо здоровых мужиков в камуфляжной форме с черными масками на лице.
— Здорово, законник! — сказал один из них.
— Вы кто? Почему в масках? — проговорил Хмель. — Снимайте маски, давай знакомиться, давай базарить! — Он настороженно посмотрел на мужчин.
Один из вошедших снял маску.
— О-о, да ты, кажись, корпусной? Я тебя тут, на крытке, видел. Только ты из другого корпуса... — улыбнулся Хмель.
— Значит, узнал меня? Теперь у тебя выхода никакого нет, — усмехнулся мужчина. — Значит, так. Тут слух прошел, что на воле у тебя общак в одном месте спрятан.
— Вы что, сучары, задумали? — возмущенно сказал Хмель. — Чтобы я, законник, вам, ментам, общак сдал? Да даже если бы и был у меня, ни в жизнь!
— Сдашь, куда денешься! — один из конвоиров накинул удавку на шею Хмеля. Через какое-то время она стала затягиваться.
— Говори, где общак!
Но вор только мотал головой. Вскоре он перестал дышать...
На следующее утро Слава Соловей проснулся как обычно. Он сел, потянулся и пошел умываться. После туалетных процедур он снова подошел к столу и, сварив крепкий кофе, включил телевизор. В новостях ничего интересного не было.
В камеру заглянул конвоир.
— Вячеслав Григорьевич, готовьтесь! Скоро на суд поедете!
— Я всегда готов! — ответил Соловей. — Да, вот тебе, держи! — он вытащил из кармана две стодолларовые банкноты. — Это тебе от меня за правильное поведение и хорошее отношение!
— Да ладно, Вячеслав Григорьевич! — улыбнулся конвоир. — Я хотел бы сказать, чтобы вы приезжали к нам еще, но говорить этого не буду.
— Типун тебе на язык! — замахал рукой Соловей. — А с чего, кстати, ты взял, что я освобожусь?
— Так все говорят, что у вас будет условно-досрочное освобождение сегодня...
— Да мало чего говорят! Говорят, что и кур доят, — засмеялся Соловей. — Давай-ка на прогулку пойдем! Хочу с братвой попрощаться, вдруг и правда выпустят!
Конвоир кивнул.
— На прогулку и Хмеля вызови! Хочу со стариком попрощаться. А то вчера у нас разговор как-то не получился...
Неожиданно конвоир опустил голову.
— Так они же... вчера умерли...
— Как умер?!
— Врачи сказали — сердечная недостаточность. Пришел от вас, лег, а утром уже мертвый. Комиссия местная уже была, сейчас городская едет.
— Да ты что?! Вчера же мы с ним говорили, здоровье у него отменное! Говорит, только зубы болят!
— А вот умер, и все!
От неожиданности Соловей опустился на лавку. Что-то вспомнив, он спросил:
— Слышь, землячок, у тебя мобила с собой есть?
— Есть...
— Дай мне на минутку!
Оглянувшись, конвоир протянул ему мобильный телефон. Соловей набрал несколько цифр.
— Алло, Сова? Это я... Здравствуй, дорогой! Как у нас там дела?
— Да все нормально! — услышал он голос Савельева. — Сегодня ты освобождаешься. Судья отмашку дала. Пацаны уже выехали. У здания суда тебя встретят и до Москвы довезут.
— Чего там у вас происходит? Заморочки, канитель какая-то?
— Да все тут нормально! Встретим тебя по правилам! А что касается заморочек, так они всегда идут! Ты же знаешь, такая наша жизнь!
— Это верно. Да, Хмель вчера откинулся...
— Да иди ты! — не поверил Сова.
— Говорят, сердечная недостаточность. Но я этому не верю.
Выключив телефон, он протянул аппарат конвоиру.
— Похоже, меня правда освобождают... Ладно, веди меня на прогулку!
Убийство авторитетов
Губин подъехал на своем джипе — трехдверном «Мицубиси Паджеро» к началу Кутузовского проспекта. Сзади остановилась темно-синяя «семерка» с тонированными стеклами. Сергей посмотрел на часы — половина одиннадцатого вечера. До начала стрелки между грузинскими и азербайджанскими ворами оставалось ровно полчаса.
Губин вышел из машины и, вытащив из кармана пачку сигарет, стал хлопать себя по карманам, словно ища зажигалку. Не найдя, он подошел к остановившейся «семерке». Наклонившись, обратился к водителю:
— Командир, огонька не найдется?
— Найдется, — сказал мужчина и, выйдя из машины, достал из кармана куртки пластмассовую зажигалку. Сергей прикурил.
— Ну что, майор Круглов, боишься? — тихо проговорил он.
— Ладно, Губин, мы в Приднестровье и не в таких переделках бывали!
— До стрелки еще минут тридцать осталось. Я тогда знак подам. А вы сидите в машине и ждите.
— Все сделаем, как договорились! — Круглов сел в салон.
Губин вернулся к своей машине и стал незаметно наблюдать за небольшим стеклянным кафе.
В кафе было малолюдно. Кроме бармена и нескольких официантов, обслуживавших посетителей, за столиком сидели четыре грузина. Среди них выделялся мужчина крепкого телосложения, с короткими темными волосами. Это был Резо Аджарский, вор в законе, лидер одной из грузинских бригад, хозяин этого кафе.
Резо поглядывал на свои часы. Он ждал другого лидера — азербайджанской бригады, Рафа Алиева, по кличке Гюрза. Сейчас они должны были договориться о решении одного спора.
Резо был в хорошем настроении. Самое главное — удалось договориться с азербайджанцами о мирном решении конфликта. А ведь могла вспыхнуть война, и группировки стали бы безжалостно уничтожать друг друга. Но все было уже позади. Теперь необходимо только договориться о малозначительных деталях будущего мирного соглашения.
Наконец Резо увидел через стекло, как у кафешки остановились «Мерседес» и джип «Лексус» темного цвета. В кафе вошли четверо азербайджанцев. Впереди шел их лидер Раф Алиев — Гюрза.
— Гюрза, рад тебя видеть! — сказал Резо, направляясь к ним и протягивая руки. Гюрза медленно подошел к Резо, они обнялись и расцеловались.
— Садись! Хочешь, угощу тебя настоящим вином? — спросил Резо. — Лыхны — букет Абхазии называется! Такого вина нигде нет, только у меня!
Они собрались усесться за стол. Неожиданно дверь открылась. В кафе вошли двое мужчин в темных куртках, держа что-то под мышкой. Резо недовольно спросил у одного из своих подчиненных:
— Кто пустил? Зачем пришли?
Вошедшие быстро выхватили из-под мышек короткие автоматы и начали стрелять. Через несколько секунд на полу кафе лежало восемь убитых бандитов. При этом ни официанты, ни бармен не пострадали. Один из стрелявших поднес к губам палец, показывая, что нужно молчать и соблюдать спокойствие, и оба мужчины быстро вышли на улицу.
Официанты увидели, как мужчины сели в темную «семерку» без номеров, которая тут же растворилась в темноте...
Авторитет одной из славянских группировок, действующих в столице, Коля Кемерский вышел с ребятами из ночного клуба. Было около четырех утра. Коля, сойдя со ступенек, стал нащупывать в кармане брелок от «Мерседеса». Найдя ключи, он окинул взглядом стоянку автомашин, где посетители ночного клуба оставляли свои шикарные иномарки. Найдя свой серебристый «Мерседес», Коля заметил мужчину в темной куртке, быстро отходящего от машины. Это сразу насторожило его. Да и лицо мужчины показалось ему знакомым.
Коля попытался вспомнить, где он видел этого человека. Но так ничего и не вспомнив, обратился к одному из своих приближенных:
— Димон, иди посмотри, все там с моим «мерином» нормально? Какой-то лох около него трется...
Долговязый парень из бригады Коли молча подошел к «Мерседесу». Внимательно осмотрев машину, он сказал:
— Все нормально, Колян! Все чисто!
Коля пошел к машине.
— Где-то я его видел, — продолжал вспоминать он вслух.
— Кого? — спросил Витюха, второй его подчиненный.
— Да мужик какой-то, в темно-синей куртке, только что от «мерина» отошел...
— Так это же Губин, руоповец. Я его сразу узнал!
— Чего он там делал-то, у моей машины?
Коля оглянулся по сторонам. Но Губина нигде не было.
— Может, какая облава будет? — предположил Витюха.
— Вроде не видать... Давай поехали отсюда быстрее! А то неровен час СОБР с руоповцами приедут и всех повяжут!
Он быстро подошел к «Мерседесу» и нажал на брелок сигнализации. «Мерседес» отозвался коротким гудком, показывая, что сигнализация снята. Коля постоял немного, не решаясь сесть в машину, затем снова повернулся к Димону и сказал:
— Димон, давай за руль! Я сзади сяду, устал что-то...
Димон взял ключи у своего босса и сел на водительское место. Коля продолжал стоять рядом. Двигатель машины ровно загудел. Тогда Коля уселся назад.
— Поехали! — сказал он.
Машина выехала со стоянки и направилась в сторону проспекта. Но тут неожиданно в салоне автомобиля раздался писк, а затем — мощный взрыв, разнесший машину на куски...
Криминальный авторитет Дима Молодцов по кличке Малыш мчался на своем новеньком джипе «Лексус» по просторному Мичуринскому проспекту. Ночная Москва была пустынной. Дима позволял развивать большую скорость. Гаишников он не боялся, так как знал, что спокойно откупится от них. Гонять на большой скорости на новеньком джипе для него было удовольствием.
Притормозив перед светофором, Малыш заметил, что его догоняет темно-синяя «семерка», мигая фарами. Дима в недоумении остановился. Машина поравнялась с ним. Парень, сидевший за рулем, приоткрыл дверь и сказал:
— Слышь, командир, у тебя колесо заднее пробито!
Дима припарковал машину у обочины и вышел, чтобы посмотреть, в чем дело. Парень тоже вышел из «семерки» и направился в сторону джипа. Дима удивленно посмотрел на него.
— Ты что, помочь, что ли, хочешь? — спросил он и нагнулся к колесу. Но покрышка была совершенно целой. — А где пробито-то? — обратился Дима к парню, который уже подошел к нему.
— Да вот же, не видишь, что ли? — парень показал на другое колесо.
— Ты чего гонишь, фраер? — раздраженно спросил Дима. — Чего ты мне мозги паришь? Может, тачку отнять хочешь? Ты знаешь, кто я такой? — И Дима полез в карман.
— Знаем, — спокойно ответил парень. — Ты Дима Малыш, отброс общества! — Он резко выдернул из-под куртки пистолет с глушителем и выпустил в Диму две пули.
Малыш остался лежать бездыханным рядом со своим новеньким джипом. Парень быстро сел в машину и, обратившись к своему напарнику, сказал:
— Поехали!
— Привет от меня передал? — спросил напарник.
— Ой, забыл...
— Ну что же ты! Передал бы привет от Губина, он бы все понял.
— А я и так его по имени назвал, — парень улыбнулся.
Через минуту темно-синяя «семерка» скрылась в одном из тихих переулков...j�Nf;��C�nt:35.45pt'>— О-о, да ты, кажись, корпусной? Я тебя тут, на крытке, видел. Только ты из другого корпуса... — улыбнулся Хмель.
— Значит, узнал меня? Теперь у тебя выхода никакого нет, — усмехнулся мужчина. — Значит, так. Тут слух прошел, что на воле у тебя общак в одном месте спрятан.
— Вы что, сучары, задумали? — возмущенно сказал Хмель. — Чтобы я, законник, вам, ментам, общак сдал? Да даже если бы и был у меня, ни в жизнь!
— Сдашь, куда денешься! — один из конвоиров накинул удавку на шею Хмеля. Через какое-то время она стала затягиваться.
— Говори, где общак!
Но вор только мотал головой. Вскоре он перестал дышать...
На следующее утро Слава Соловей проснулся как обычно. Он сел, потянулся и пошел умываться. После туалетных процедур он снова подошел к столу и, сварив крепкий кофе, включил телевизор. В новостях ничего интересного не было.
В камеру заглянул конвоир.
— Вячеслав Григорьевич, готовьтесь! Скоро на суд поедете!
— Я всегда готов! — ответил Соловей. — Да, вот тебе, держи! — он вытащил из кармана две стодолларовые банкноты. — Это тебе от меня за правильное поведение и хорошее отношение!
— Да ладно, Вячеслав Григорьевич! — улыбнулся конвоир. — Я хотел бы сказать, чтобы вы приезжали к нам еще, но говорить этого не буду.
— Типун тебе на язык! — замахал рукой Соловей. — А с чего, кстати, ты взял, что я освобожусь?
— Так все говорят, что у вас будет условно-досрочное освобождение сегодня...
— Да мало чего говорят! Говорят, что и кур доят, — засмеялся Соловей. — Давай-ка на прогулку пойдем! Хочу с братвой попрощаться, вдруг и правда выпустят!
Конвоир кивнул.
— На прогулку и Хмеля вызови! Хочу со стариком попрощаться. А то вчера у нас разговор как-то не получился...
Неожиданно конвоир опустил голову.
— Так они же... вчера умерли...
— Как умер?!
— Врачи сказали — сердечная недостаточность. Пришел от вас, лег, а утром уже мертвый. Комиссия местная уже была, сейчас городская едет.
— Да ты что?! Вчера же мы с ним говорили, здоровье у него отменное! Говорит, только зубы болят!
— А вот умер, и все!
От неожиданности Соловей опустился на лавку. Что-то вспомнив, он спросил:
— Слышь, землячок, у тебя мобила с собой есть?
— Есть...
— Дай мне на минутку!
Оглянувшись, конвоир протянул ему мобильный телефон. Соловей набрал несколько цифр.
— Алло, Сова? Это я... Здравствуй, дорогой! Как у нас там дела?
— Да все нормально! — услышал он голос Савельева. — Сегодня ты освобождаешься. Судья отмашку дала. Пацаны уже выехали. У здания суда тебя встретят и до Москвы довезут.
— Чего там у вас происходит? Заморочки, канитель какая-то?
— Да все тут нормально! Встретим тебя по правилам! А что касается заморочек, так они всегда идут! Ты же знаешь, такая наша жизнь!
— Это верно. Да, Хмель вчера откинулся...
— Да иди ты! — не поверил Сова.
— Говорят, сердечная недостаточность. Но я этому не верю.
Выключив телефон, он протянул аппарат конвоиру.
— Похоже, меня правда освобождают... Ладно, веди меня на прогулку!
Похороны
Похороны Коли Кемерского проходили на Хованском кладбище. Проводить известного славянского авторитета приехала половина криминального мира Москвы. Здесь было несколько воров в законе, известных авторитетов.
Для обычных посетителей кладбище было закрыто. Ребята спортивного телосложения с бритыми затылками стояли у входа на кладбище и вежливо просили посетителей, которые пришли навестить своих близких, прийти в другой день, извиняясь при этом. Посетители не спорили с ребятами внушительного вида и старались быстро уйти.
Тем временем на кладбище было многолюдно. Собралось человек двести. Кроме боевиков, там было так называемое воровское политбюро, в котором особое место занимал только что освободившийся из Владимирского централа Слава Соловей. Слава стоял рядом с Савельевым и раскланивался то с одним авторитетом, то с другим вором в законе. Иногда ему удавалось переговорить со своими коллегами по криминалу.
Последнее время Соловей внимательно следил за обстановкой в столице. Странные случаи с гибелью Коли Кемерского, Димы Малыша и Резо Аджарского с Рафиком Алиевым, которые произошли в течение одной недели, заставляли думать Славу, что действительно происходит отстрел.
Он посмотрел на Савельева и увидел, что тот сосредоточенно смотрит на противоположную сторону могилы, где появились несколько ребят, среди которых был Виктор Брагин.
— Смотри, сучонок, подъехал, гад! — процедил сквозь зубы Сова. Слава проследил за направлением его взгляда.
— Кто это? — спросил он.
— Брагин, Брага. У меня с ним терки, я же тебе рассказывал, по поводу центра! Перестрелку устроил, гад!
Соловей хитро посмотрел на Савельева и сказал:
— По-моему, это ты у нас мастер перестрелки устраивать...
— Ну, так получилось... Но он же отвечать начал! — стал оправдываться Сова.
— Ладно, с Брагой ты потом разберешься. Ты же знаешь наши законы — на кладбище мир, никого трогать нельзя!
— Понятное дело, — кивнул Сова. — Слушай, Соловей, что ты думаешь по поводу смерти Коляна?
Соловей пожал плечами:
— Я не знаю, только что с крытки откинулся. Ты тут банкуешь, у руля стоишь...
— Да в том-то и дело, что никаких проблем у него с братвой не было! За ним сто боевиков стоит! С ним связываться никто не хотел. Да и он тоже жил достаточно правильно. Мы хотели с ним одно дело замутить...
— Вот видишь. Может быть, он тебе мешал?
— Нет, мы только хотели, но ничего не сделали. Что ты на меня наезжаешь? Я тебя из зоны вытащил, а ты наезжаешь, — обиженно забормотал он.
— Ладно, ладно, — Соловей похлопал Сову по плечу. — Все будет нормально, все путем, так сказать! Только вот люди гибнут... Послушай, а что ты мне по мобиле про какой-то «черный список» говорил? Еще когда я на централе сидел?
— Да мне мент один сказал, что «черный список» они приготовили. По всем отделам РУОПа прошлись, переписали всю братву. Говорят, что отстреливать их будут.
— Ну вот, и начали отстреливать, какие сомнения?
Савельев пожал плечами.
— Интересно, а мы с тобой стоим в этом списке? Вот бы узнать! — сказал Соловей и тут же продолжил: — Нет, ты обязательно достань этот «черный список»! Он мне очень нужен!
— Зачем? — удивленно спросил Сова.
— Как зачем? Эх ты, ничего ты не понимаешь! А еще вором хочешь стать, а масштабного мышления у тебя нет. Пойми, если мы список этот достанем, даже если он будет фальшивый, понимаешь, какой авторитет у нас с тобой возникнет? А если ты еще братве на тусовках, в ночных клубах, в казино, базарить будешь, якобы он у меня есть, так ко мне тогда все воры потянутся! У меня авторитет возрастет. Это первое. Кое-кого за границу ушлем, скажем — в списке ты стоишь ближайшим номером. А там, глядишь, его коммерческую структуру или бригаду под опеку возьмем... Короче, это для нас очень важно! Давай, Сова, разбирайся со списком! И чтобы список был, понял?
— Сделаю, Соловей!
Заказ
Адвокат Глеб Незнамов приехал за пятнадцать минут до начала встречи со своим постоянным клиентом авторитетом Савельевым. Посмотрев на часы и убедившись, что у него еще есть в запасе время, он подошел к стойке бара, в котором он обычно проводил встречи, и заказал бокал черного пива. Расположившись за столиком, он сделал несколько глотков. Неожиданно на его плечо опустилась чья-то рука. Адвокат вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял улыбающийся Савельев.
— Оказывается, ты, адвокат, пивком балуешься! — произнес он. — А говоришь, что не пьешь, сухой закон с нами соблюдаешь!
— Да это я так, чуть-чуть, чтобы расслабиться, — стал оправдываться адвокат.
Савельев бесцеремонно уселся за столик.
— Ну, как дела? — спросил он. — Не тоскуешь по бывшей ментовской работе?
Адвокат напрягся:
— Что это ты меня об этом спрашиваешь? Я адвокат...
— Ну, раньше опером был...
— Но я же этого ни от кого не скрываю, что служил...
— Ладно, мне теперь твои связи понадобились.
— А что делать надо? — настороженно спросил Глеб.
— Да ничего. Помнится, ты мне как-то говорил, что был на дне рождения, сидел со своими бывшими корешами-ментами в ресторане.
— Было такое.
— Кажется, неделю назад, до освобождения Соловья.
— Да, и что же?
— Ты мне про какой-то «черный список» говорил.
— Да, это менты болтают...
— А что они болтают?
— Ну, говорили, что якобы «черный список» готовился.
— А кто из ментов тебе это говорил?
— Есть у меня один знакомый, Леха...
— Ты вот что — сходи к Лехе и за бабки, — Сова достал из бокового кармана пачку денег, — тут червонец баксов, — выкупи у него этот «черный список». Мне нужно это срочно сделать! Понял меня?
Адвокат пожал плечами.
— Я не знаю, может, он в отпуске, может, в командировку уехал...
— Мне плевать, где он и что! Я тебе бабки дал — чтобы список у меня завтра был! Понял? И не зли меня! — Сова похлопал Незнамова по плечу.
Как только Сова ушел, адвокат достал деньги и быстро пересчитал их. Там было ровно десять тысяч долларов. «Что же делать? — подумал он. — Надо срочно встретиться с Лехой...»
Он вышел из бара, достал из кармана мобильный телефон и набрал номер своего знакомого, который работал в РУОПе.
— Леха, это Глеб говорит. Ты на работе? Я к тебе подъеду. Поговорить надо!
Минут через тридцать адвокат стоял недалеко от здания РУОПа и ждал своего корешка Алексея. Тот вышел точно в назначенное время. Поздоровавшись с адвокатом, он огляделся и отошел с ним в сторону.
— Что по сторонам-то глазеешь? — спросил адвокат. — Я не в розыске. Ты что, боишься, что нашу встречу кто-нибудь увидит и это тебя скомпрометирует?
— Глеб, я против тебя ничего не имею, — сказал Алексей. — Ты знаешь, как я к тебе отношусь. Но дело в том, что мы с тобой сейчас по разные стороны баррикады. А у нас такие люди, что заложить могут. А потом попробуй объясни, что ты с бандюками не общаешься!
— А с каких пор адвокатов к бандитам стали приписывать?
— Ну, ты же с ними работаешь...
— Короче, Леха, надо достать список. Помнишь, неделю назад ты на дне рождения говорил про «черный список», что ваши руоповцы готовят?
— Ну, говорил...
— Что ты можешь о нем сказать?
— Ну, работали раньше над ним Губин и Луконин. Луконин погиб, Губин ушел. Они ходили по отделам, переписывали всех авторитетов и воров в законе. Потом доложили начальству. Я понял, начальство сделало какой-то отсев — кого-то вычеркнуло, кого-то вписало.
— И что дальше?
— И все. Куда этот список попал дальше — неизвестно. Я же сказал — Губин от нас ушел.
— А где он сейчас работает?
— Понятия не имею, — пожал плечами Леха.
— А почему ты думаешь, что этот список для отстрела?
— Да брехня это все, — махнул рукой Леха. — Это я так, спьяну, тебе сказал, для понтов. На самом деле я не знаю, конечно, за всех ручаться не могу, но наша команда, наша контора никогда никого отстреливать не будет. Ну, одного-двоих, не больше. Но не по списку же! Представь, вызывает меня начальник РУОПа и говорит: вам, товарищ старший оперуполномоченный, задание — отстрелить десять воров в законе! Смешно, правда?
Адвокат улыбнулся:
— Ну ты фантазер! Я представил себе, как ты стоишь по стойке «смирно», получил пистолет с десятью патронами! Послушай, Леха, давай сделаем так. Мне этот список вот так нужен! — Он провел ребром ладони по горлу.
— Да ты что, Глеб, какой список? Если он и существует, то настолько засекреченный!
— Да черт с ним, с этим списком! Сделай вот что. У вас же идет какой-то учет? Ты перепиши всех фигурантов криминального мира, то, что твои опера писали, хотя бы приблизительно. Сможешь это сделать?
— Ну, предположим...
— И черкни еще фамилии тех, кого за последний месяц отстреляли. Наверняка вы такой учет ведете?
— Конечно, ведем. Только никак понять не могу, зачем тебе это надо?
— Надо, Леха, очень надо! Заказали мне этот список, бабки дали.
— И много дали?
— Две тысячи, — не моргнул глазом адвокат. — Кстати, вот половина тебе. Тысячу я себе возьму, за труды.
— Слушай, Незнамов, — покачал головой Алексей, — по-моему, ты ведешь какую-то опасную игру! Ты думаешь, если ты фальшивый список братве подсунешь, то они это дело не просекут, не поймут, что это фуфло? Ты думаешь, они тебя потом на ножи не поставят?
— Это уже мои проблемы. У меня свои интересы тут есть. Ну, сделай, что тебе стоит?
— В принципе ничего не стоит... Уже материалы готовы. Вечерок посижу, на дискету перекину и тебе дам.
— Значит, договорились? Давай я утром подъеду к работе, может, успеешь сделать...
— Особо не обещаю, но постараюсь.
На следующий день Незнамов снова встретился со своим бывшим коллегой и получил дискету, на которой были записаны фамилии лидеров криминального мира, а также тех, кто погиб за последнее время в различных разборках. Взяв дискету и рассчитавшись со своим другом, Глеб приехал в офис, включил компьютер и просмотрел содержимое дискеты. В списке ни Савельева, ни Соловья не было. Адвокат прекрасно понимал, что сейчас самое главное продолжить игру. «Если Сова заказал ему список, — думал Глеб, — значит, прежде всего он беспокоится о своей шкуре или о шкуре своего наставника, вора в законе Соловья. Надо их фамилии вписать. А потом можно раскладывать свой пасьянс...»
Глеб вписал еще две фамилии, сбросил информацию на жесткий диск и позвонил Савельеву, договорившись о встрече. Теперь у Незнамова был разработан собственный план, за который он рассчитывал получить неплохие деньги.
Встретившись в этот же день в обеденное время в одном из ресторанчиков с Савельевым, он передал ему дискету, предварительно оглядевшись по сторонам.
— Да что ты, адвокат, дергаешься? — улыбнулся Сова. — Можно подумать, что ты, как Штирлиц, мне какую-то секретную информацию передаешь!
— Конечно же, секретную, — сказал адвокат, вспомнив, что он вверху списка поставил гриф «Строго секретно, количество экземпляров — один». — Вообще-то это стоило гораздо больше, чем ты мне дал... Но мне теперь неудобно говорить, сколько я денег заплатил...
— Ты думаешь, что я тебе поверю, что ты из своего кармана лишние деньги отдал за эту паршивую дискетку? — усмехнулся Сова. — Я уверен, что ты еще часть и утаил! Но имей в виду — если ты мне фуфло подсунул, то ответишь за все и бабки вернешь!
Адвокат улыбнулся:
— Как же ты это проверишь?
— А ты думаешь, что только у тебя мент прикормленный есть? Я, может, специально это дело затеял, чтобы тебя на честность проверить, на вшивость! Кстати, ты сам-то этот список смотрел?
— Да, смотрел.
— И что можешь сказать? Кого ты там видел из интересных людей?
— Тебя видел, Соловья видел, Брагина видел, с которым у тебя терки...
— Кстати, где он, ты не можешь у своих ментов узнать?
— Узнаю, если надо... Тут вот какое дело, не знаю, как тебе сказать, — Незнамов сделал паузу. — Короче, корешки мои бывшие, у кого я список доставал, предложение сделали. Но я не знаю, тебе решать... Ты в списке есть, я сам смотрел, причем в ближайших номерах. Они предлагают тебе откупиться, если ты, конечно, хочешь.
— И сколько стоит этот откат? — поинтересовался Сова.
— Тысяч пятьдесят, не меньше. Фигура ты известная...
— А чего так мало-то? Почему не сто?
— Так они сказали, такую цифру назвали.
— И что, прямо из списка вычеркнут?
— Ну...
— Гарантировали? А если облом будет? Я полтинник тебе дам, а потом меня кто-нибудь из них задвинет? Что делать будем?
— Ну, у тебя же бригада, отпишешь им, они со мной разберутся.
— А что, правду говоришь, парень! Давай, я согласен! — Сова свистнул. Тут же подбежал паренек из его подчиненных. — Принеси мне «дипломат»! — приказал он ему. Через несколько минут он уже достал из черного «дипломата» пять пачек десятитысячных долларовых упаковок и протянул их Незнамову. — Вот тебе бабульки. И смотри, чтобы четко было! Чтобы завтра же из списка меня вычеркнули!
— Ну, не знаю насчет завтра, — протянул Незнамов, — мое дело — передать. А как они сделают...
— Что значит как сделают? Я бабки им задвинул! Что, мне ждать, пока меня отстреляют, что ли?
— Нет, конечно, все сделают, — пряча деньги в карман, быстро проговорил Незнамов.
— Смотри, если кинешь или что-то замутил, я с тобой конкретно разберусь! Я все проверю! И настоящий это список или фуфло, и действительно ли меня оттуда вычеркнули! А если что не так, адвокат, то ты понимаешь — тебя на куски изрежем!
Адвокату стало неуютно. Он представил картину, как с ним расправляются боевики Савельева... Но Сова, увидев, что его слова сильно подействовали, привстал и с улыбкой похлопал Глеба по плечу.
— Не волнуйся, адвокат! Если все правильно, в цвет, то у тебя никаких проблем не будет! Давай, до встречи!
Спустя несколько минут он покинул место их встречи. Глеб же остался сидеть за столиком. Похоже, действительно он перегнул палку. Во-первых, со списком — могут понять, что он фальшивый. А во-вторых, вдруг после ухода Савельева... Адвокат пожалел, что впутался в это дело, которое принесло ему пятьдесят девять тысяч. Ну, заработал он эти деньги, а какой теперь риск? А Сова может и деньги обратно потребовать... Нет, надо что-то срочно придумать! Что делать?
Тут ему в голову пришла блестящая мысль. Он достал мобильный телефон, из внутреннего кармана — записную книжку. Конечно, надо же позвонить и обо всем договориться!
Заказ на авторитета
Криминальный авторитет Брагин и Черепной сидели в японском ресторанчике и ели суши. Тут зазвонил мобильный телефон Брагина. Он вытащил его и с недовольством приложил к уху.
— Слушаю!
На другом конце он услышал незнакомый голос.
— Какой адвокат? — переспросил он. — Незнамов? А-а, который помогал нам? Поговорить надо? Ну, давай поговорим, подъезжай! Я на Арбате, в суши сижу, знаешь? Все, ждем!
— Кто звонил? — спросил Черепной у Брагина.
— Какой-то Незнамов, адвокат. По торговому центру «Павловский» нам помогал. Он представлял тогда интересы Савельева. Кажется, его адвокат.
— И чего хочет?
— Говорит, что у него какое-то дело ко мне есть. Попросил о встрече.
— Может, Сова что-то замутил? — предположил Черепок.
— Какая разница? Что, мы его боимся, что ли? Поговорим, узнаем, что хочет. Да и информацию по Савельеву скачаем...
— С Савельевым надо кончать, — сказал Черепок.
— А я сижу и только об этом думаю!
— Где же твой хваленый киллер Бобров? Что ты ему задание не даешь?
— Кстати, сейчас мы его и вызовем! — Брагин снова достал мобильник и набрал номер. — Алло, Афанасий, это я, Брага. Чего делаешь?.. Знаешь японский ресторанчик на Арбате? Подъезжай, я тут сижу обедаю. Базар есть. Давай, ждем! — Он повернулся к Черепному. — Сейчас он подъедет, все и решим.
Фальшивка
Когда Сова приехал в ресторан на встречу с Соловьем, тот уже сидел за столиком и ужинал.
— Давай, Сова, присоединяйся! — сказал Соловей, протягивая руку.
— Я все достал и все привез, — Сова вытащил из «дипломата» небольшой ноутбук, сунул дискету в дисковод. На экране высветился текст.
— Вот, смотри, «Совершенно секретно, количество экземпляров...» — стал читать вслух Сова. — Список криминальных авторитетов и воров в законе, подлежащих уничтожению».
— А ну-ка дай-ка я поближе посмотрю, — заинтересованно проговорил Соловей.
— Гляди, первые фамилии — тех, кого убили. Смотри, дальше ты, потом я иду. Мы с тобой тут рядом стоим!
Соловей придвинул к себе ноутбук.
— Ладно, давай я прошмонаю этот списочек! — Соловей стал читать. Через несколько минут он отодвинул в сторону ноутбук и засмеялся. — Послушай, Сова, фуфло это все! Тебя как последнюю дешевку провели!
Савельев удивленно посмотрел на Соловья:
— С чего ты так решил?
— Ты что, и правда думаешь, что это настоящий список, да? Ну, вообще, тебя как фраера дешевого купили! Посмотри сюда! Во-первых, поверь мне, люди, которые были застрелены в течение двух недель, особого значения в криминальном мире не имели. За исключением, конечно, Коли Кемерского. Остальные — так себе, пятьдесят на пятьдесят. Второе. Список когда составляли? Минимум месяц, если они начали отстрел две недели назад, правильно? Как я мог попасть в этот список, если я освободился пять дней назад? Я же в зоне тогда сидел! Кумекаешь?
Савельев посмотрел на экран.
— А ты точно говоришь! — сказал он.
— Что они меня, в зоне, что ли, заказали? Таких, как я, там знаешь сколько сидит? Значит, твой адвокат просто развел тебя! Я чувствую, ты, парень, ему уже денежки за себя на откат дал? — усмехнулся Соловей.
— Да ты прямо мысли читаешь! — развел руками Сова.
— Ты еще решения не примешь, а я уже знаю, что ты делать будешь, — засмеялся Соловей. — Этим мы с тобой и отличаемся друг от друга. Ты так, старший, бригадир, а я — законник. Короче, адвокат тебя кинул. Держи мобилу, позвони ему и разберись!
— Да я его кончу! — разозлился Сова. — Сейчас же кончу! — Он взял мобильный телефон и набрал номер Глеба. — Алло, адвокат? Сука ты последняя! Ты чего мне фуфло задвинул? Ты что, думаешь, я твою фальшивку не просек? Короче, чтобы все деньги привез, все! И штраф на тебя на такую же сумму! И попробуй только не отдай! Порву тебя! Короче, встречаемся через два часа, на нашем месте! — Сова нажал на кнопку отбоя...
Двойной заказ
После разговора с Савельевым Незнамов от страха не мог вести машину. Остановившись, он вышел и подошел к киоску, чтобы купить сигареты и что-нибудь выпить. Взяв банку джина с тоником, он вернулся в машину, открыл ее и стал жадно пить. Действительно, он попал в дурацкое положение. И сделал это совершенно самостоятельно, из-за своих глупых идей и ненужной инициативы. Зачем он сделал этот список, зачем он взял деньги за исключение из него Савельева? Все это вскрылось очень быстро. Сова не дурак, и он обнаружил подделку за пару часов. А теперь не только полученные деньги надо возвращать, но и свои отдавать! Нет, надо что-то делать! «И попробуй не отдай, — думал Незнамов, — они меня тут же кончат! В принципе, они меня кончат в любом случае... Конечно, нужно что-то делать».
Тут он вспомнил о Брагине. Еще недавно, когда они с Савельевым были дружны, они затевали совместный бизнес по реконструкции торгового центра. Тогда Сова и познакомил своего адвоката с Брагиным, будущим компаньоном. Несколько раз они с ним встречались, обговаривали детали будущего договора и проекта. А потом между компаньонами произошла размолвка. Сова объявил, что с Брагиным больше не контактирует, теперь он его враг. Потом Глеб услышал о покушении, о перестрелке и понял, что эту перестрелку устроили Савельев и Брагин. Конечно же, нужно обратиться за помощью к Брагину!
Адвокат взял мобильник и набрал номер Брагина.
— Алло, это адвокат Незнамов вас беспокоит... помните, мы по поводу торгового центра «Павловский» говорили? Нет, «Павловский» сейчас не актуален. У меня есть очень важное и выгодное для вас предложение. Если можно, давайте с вами встретимся!
Брагин согласился и предложил ему встретиться в суши-баре на Арбате.
Рядом с Брагиным за столиком сидел невзрачный мужчина. Было ясно, что это его компаньон по криминалу.
Незнамов сел за столик и, внимательно посмотрев на Брагина, словно раздумывая, с чего начать, заговорил:
— Я хочу обратиться к вам с одним выгодным предложением. А с другой стороны, это просьба. Не знаю, как вы на это отреагируете, но я думаю, что оно для вас тоже выгодно. Вы меня, наверное, помните. Мы по торговому центру «Павловский» вместе с Савельевым...
— Ты уже это говорил по телефону, адвокат, — оборвал его Брагин. — Короче, что тебе надо? Говори, у меня времени мало.
— Я знаю, что у вас сейчас противоречия с Савельевым...
— Какие противоречия? Это не противоречия, это война! А тебе что до этого?
— Знаете, у меня с ним сейчас тоже проблема возникла... Короче, я через два часа с ним встречаюсь... уже даже через полтора, — адвокат взглянул на часы. — Я могу назвать место, где буду с ним встречаться, если вам, конечно, это интересно...
Брагин с удивлением посмотрел на Незнамова, затем перевел взгляд на своего спутника. Незнамов сидел и думал — поверит ему Брагин или нет?
— А почему я должен тебе верить? — заговорил Брагин. — А может, ты подставу мне готовишь? Может, там меня засада ждет? Или тебя сам Сова ко мне заслал?
— Нет, — затряс головой Глеб, — это правда! Я же не предлагаю вам ехать на эту встречу самому! Можно человека послать, который решит вопрос.
— Решить вопрос — это значит Савельева завалить, что ли? — усмехнулся Брагин.
— Я этого не говорил, — сказал адвокат.
— Ну что же, ладно, давай попробуем этот вариант, — сказал Брагин. — А вот как раз и специалист подъехал! — Он помахал рукой парню, входящему в зал. Глеб увидел человека, которого он недавно вытаскивал из изолятора. Это был не кто иной, как Афанасий Бобров.
Афанасий тоже удивленно посмотрел на Незнамова.
— Да вы, кажется, знакомы? — спросил Брагин.
— Да, это мой бывший клиент, — кивнул Незнамов. — Я его из тюрьмы вытаскивал.
— Ну, тогда вам и карты в руки!
Суши-бар
Афанасий медленно вошел в суши-бар. Отыскав за столиком Брагина с Черепным, он направился к ним, но неожиданно увидел, что за столиком сидит его бывший адвокат Глеб Незнамов. От неожиданности Афанасий остановился, но Брагин заметил его и рукой показал ему, чтобы он подошел к столику.
Афанасий сел.
— Ты что, знаком с ним? — спросил Брагин.
— Да, этой мой бывший адвокат, Глеб Незнамов.
— Вот и хорошо! — улыбнулся Брагин. — Тут такое дело... Он уверяет, что у него проблемки с нашим человечком возникли. Ты понимаешь, о ком я говорю?
Афанасий кивнул головой. Конечно, он понял, что Брагин имел в виду Савельева.
— Короче, он через полтора часа должен с ним встречаться. Ты как, готов?
— Прямо так сразу, неожиданно? А где встреча?
— Ресторанчик один есть, недалеко от метро «Кропоткинская», — сказал адвокат. Он достал листок бумаги и стал рисовать, объясняя расположение.
— Так вот, он туда с ребятами подъедет, — продолжал адвокат, — через полтора часа.
— Ну что, — спросил Брагин, — я дам тебе на подмогу пацанов?
— Вообще-то я не готов... У меня и инструмента с собой нет.
— Ребята тебе волыну передадут. Это наш шанс, понимаешь? Тут получается двойной заказ, даже тройной! У тебя зуб на него имеется, у меня, и адвокат говорит, что у него тоже есть. Кстати, пока ты поедешь на исполнение этого дела, адвокат тут посидит, с нами. Мы чайку попьем. Ты какой любишь — черный или зеленый? — обратился Брагин к Незнамову.
Афанасий понял, что на этом разговор окончен.
— Давай иди, — сказал ему Брагин, — тебе ребята сейчас все сделают, помогут. Юра, — обратился он к пареньку, сидящему за соседним столиком, — иди с Бобром, помоги ему!
Через несколько минут Афанасий вместе с Юрой и другими ребятами сели в машину и направились в сторону метро «Кропоткинская». Афанасию предстояло вскоре встретиться со своим бывшим хозяином и разобраться с ним...
По дороге они остановились у магазина и купили стандартный набор киллера — перчатки и лыжную вязаную шапочку черного цвета. Найдя кафе, они остановились недалеко от него.
Афанасий обратился к парню, сидящему за рулем:
— Послушай, Юра, давай сделаем вот как. Как только этот хмырь подъедет, ты нажимай на газ, мы приблизимся к его машине с противоположной стороны, я открою окно или выскочу, сделаю работу, ты машину не глушишь, затем я сажусь обратно, и мы уезжаем.
— Хорошо, так и сделаем, — тряхнул головой Юра.
— А если его пацаны в нас шмалять будут? У тебя что-нибудь с собой есть?
— А как же! — Юра нагнулся и достал из-под сиденья гранату и пистолет. — Мы им ответим!
— Хорошо, — улыбнулся Афанасий.
Теперь нужно было ждать. Афанасий посмотрел на часы. Оставалось двадцать минут. Но не прошло и пяти минут, как к кафе подъехала темно-серая «БМВ» третьей модели, из которой, к удивлению Афанасия и Юры, вышел адвокат Незнамов.
— Гляди, чего это он приехал? — спросил Юра.
Афанасий помолчал.
— Все ясно. Сова слишком ушлый. Он позвонил адвокату и потребовал, чтобы тот был точно. Видимо, он своих людей прислал на проверку, посмотреть, сидит в зале адвокат или нет. Поэтому Брага и отпустил Незнамова.
— Точно! — поддакнул Юра и добавил: — Непростой перец твой бывший шеф!
Тем временем адвокат вошел в кафе. Еще минут через пять к кафе подъехали два джипа «Глинтваген» черного цвета с тонированными стеклами. Из одной машины вышел долговязый парень. Осмотревшись кругом, он прошел в кафе. Через пару минут из второй машины появился Сова в сопровождении крепкого парня. Они направились к входу.
— Ну, я пошел, — сказал Афанасий. Но тут буквально перед ними остановилась темно-синяя «семерка».
— А это кто такие, менты, что ли? — спросил Юра, на всякий случай вставляя ключ в замок зажигания.
— Похоже, да...
Из машины вышли двое парней в камуфляжной форме и темных шапочках. Когда дверь машины открылась пошире, Афанасий с удивлением заметил, что за рулем «семерки» сидит его старый знакомый Губин. «Вот это встреча!» — подумал он.
— Что делать будем? — спросил Юра. — Ты идешь или нет?
— Погоди, давай посмотрим, что дальше будет...
Двое парней вместе с Губиным вошли в кафе. Через несколько минут они торопливо вышли и быстро пошли к машине. Как только они уселись в салон, автомобиль рванул с места и на большой скорости скрылся. Еще через минуту из кафе выбежала женщина-официантка и закричала:
— Милиция! Вызовите милицию! «Скорую помощь»! У нас убийство!
Афанасий увидел, как из джипов выскочили ребята Савельева и побежали к кафе. Вскоре из дверей заведения вытащили тело Савельева, загрузили его в один из джипов и тут же уехали.
Афанасий осторожно вышел из машины и, подойдя к дверям кафе, где собралось немало народу, заглянул внутрь и увидел, что на полу лежит долговязый парень, который первым вышел из машины. Чуть поодаль — адвокат Незнамов с простреленной головой, еще один парень, вероятно, тоже из окружения Савельева. Кругом валялись разбросанные стулья и опрокинутые столы.
Афанасий отпустил Юру, сам поймал машину и поехал домой. Всю дорогу он думал о том, что кто-то выполнил за него задание, полученное им от Брагина. Но кто это был? И почему в машине оказался Губин?
Похороны
Вор в законе Соловей стоял у свежевырытой могилы и смотрел, как гробовщики медленно опускали в нее дорогой импортный гроб с телом Савельева. Он размышлял: вот она, наша бандитская жизнь! Живут люди, которые выбирают эту профессию, недолго — тридцать пять — сорок лет максимум. Пожил Сова красиво, деньги имел, власть, девок любил, а умирает не своей смертью, потому что все время нарывался, все с братвой осложнения искал... А нужно жить спокойно, тихо, сохраняя авторитет и власть.
Группировка Савельева в полном составе перешла под управление Соловья. Но управлять группировкой сам он не хотел. Зачем ему это? Не воровское это дело. Он как был наставником, так им и останется. И зачем ему брать на себя роль лидера, когда подрастает молодая смена? Пусть они крутят-вертят дела. Все равно в полном подчинении Соловью все люди и все финансовые ресурсы. Конечно, новым лидером он выберет паренька более покладистого, но в то же время с силой воли, чтобы братва уважала его. Конечно, он приблизит его к себе, денег даст, тачку хорошую купит, но будет постоянно за ним следить, чтобы он никак не перепрыгнул его уровень. Время от времени он будет лидера менять. Поработает годик-другой, потом нового назначит. А прежнего либо братва уберет, либо сам что-нибудь придумает...
Для него теперь было очевидным, что пресловутый «черный список» существует. Более того, по этому списку работает какая-то бригада. Но, как сказал Хобот, который был очевидцем смерти Савельева, на братву они похожи не были. Скорее, на ментов. Соловей очень внимательно расспросил Хобота и узнал подробности гибели Савельева и адвоката Незнамова. Значит, существует какая-то третья сила, которая решила убрать Савельева. А то, что адвоката пацаны убрали, то сделали все правильно.
В этот же день после похорон Соловей провел встречу с ворами и авторитетами, которые приехали проводить Савельева в последний путь. Сидя с ними в ресторане, он рассказал им о «черном списке», сказав, что менты вот-вот должны ему этот список за большие бабки прислать. Многие заинтересовались этим списком и стали спрашивать, как можно познакомиться с ним поближе. Соловей прекрасно понимал, что тут он может сыграть в свою игру — кого-то отправить за границу, а самому прибрать к рукам их бригады и коммерческие структуры, а другим, которые не представляют для него интереса, он ничего не скажет — пускай их менты или какая-то другая таинственная бригада убирает! Нет, все идет складно... А хорошо, подумал Соловей, что в это время, когда составляли «черный список», он сидел на крытке и не попал туда! Иначе бы он стоял в первой десятке...
Неожиданно его размышления нарушил Хобот, один из бригадиров группировки Савельева. Наклонившись, он обратился к нему:
— Вячеслав Григорьевич, здесь такое дело, непонятка, так сказать...
— Что такое, Хобот?
— Брага приехал с Черепком, просятся с вами побазарить...
— Так пускай входят.
— Так... У Савельева же с ним война была...
— Парень, — строго произнес Соловей, — тут поминки, это дело святое! Они пришли — мы обязаны их принять. Зови!
Через несколько минут в зал вошел Брагин. За ним шел Черепной. Оглядев присутствующих в зале, Брагин поздоровался с некоторыми, кивнув им головой, и медленно пошел к центру стола, где сидел Соловей. Подойдя ближе, он сказал:
— Добрый вечер, Вячеслав Григорьевич! Примите мои соболезнования!
Соловей пристально посмотрел на Брагина. Он понимал, что тот пришел к нему просить о мире.
— Побазарить хотелось бы, — продолжал Брагин, — покумекать по одной теме...
— Ну что, это можно! Давай с тобой Савельева помянем! — Соловей налил водку в рюмки. Выпили.
— Вячеслав Григорьевич, — проговорил Брагин, — поверьте, мы к этому, — он сделал паузу, — никакого отношения не имеем!
— Я верю тебе, Брага, — сказал Соловей. — Ты же против меня не пойдешь?
— Конечно, что вы! Мы вас очень высоко ценим и уважаем! Короче, мы побазарить хотим...
— Ну, пойдем побазарим! — Соловей оглядел зал и, увидев все того же Хобота, сделал ему знак, чтобы тот следовал за ним.
Выйдя в банкетный зал, который был пустым, Соловей расположился за столом, показав место, на которое должен был сесть Брагин. Тот сел. Черепной уселся чуть поодаль. Хобот стал за спиной Соловья.
— Ну так о чем ты хотел со мной побазарить? — спросил Соловей.
— Короче, Вячеслав Григорьевич, у нас тут были кое-какие терки с покойным Савельевым...
— Я в курсе, — кивнул головой Соловей.
— Но мы никаких планов по нему не строили. Мы хотели, конечно, с ним разобраться, но к этому случаю я никакого отношения не имею. Это первое. Во-вторых, учитывая то, что его нет и теперь вы... стали здесь, — Брагин с трудом подбирал слова, — мы хотели бы договориться, что никаких претензий не имеем и хотим жить в мире. Нам с вами воевать нет резона никакого.
— Ну кто же с ворами воюет? — усмехнулся Соловей. — Да еще с такими авторитетными!
— Конечно, конечно, Вячеслав Григорьевич! — закивал подобострастно Брагин.
— А то, что ты сказал, что к Савельеву никакого отношения не имеешь, — в принципе я тебе верю. Только эту веру надо доказательствами подкрепить... — Соловей сделал паузу и добавил: — Чем докажешь, Брага, что миром будешь жить?
— Да что хотите, то и сделаю! — горячо произнес Брагин.
— Что хочу? Тогда ты нам давай своего киллера, Бобра. — Соловей посмотрел на Хобота.
— Какого Бобра? — переспросил Брагин.
— А того, который, когда мои пацаны тело Савельева увезли, подошел к кафешке и все высматривал, кто там еще остался. Или ты скажешь, что он не от тебя был? — Соловей всматривался в лицо Брагина.
Брагин понял, что обманывать нет смысла.
— Нет, он так приехал, на всякий случай, так сказать, проверить... Его Юра привез, один из моих бригадиров.
— Вот-вот, братва Савельева сразу Юру и вычислила! И Афанасия тоже заметили. Так что у нас к нему есть несколько вопросов. А потом забирай своего субчика, если он с тобой работает...
— Да он мне без надобности! — сказал Брагин. — Забирайте его вообще!
— Так когда привезешь?
— Да когда хотите.
— Когда хочу? Давай завтра привози. Вот тогда и посмотрим, какие твои намерения!
— Без проблем! — Брагин протянул руку Соловью. Тот нехотя пожал ее, смотря куда-то в сторону, словно обдумывая что-то...
Сокольники
Афанасий сидел на конспиративной квартире и ждал Малинина. Вскоре полковник вошел в комнату.
— Привет, Афанасий! Рад тебя видеть! Ну, давай рассказывай, что там у вас случилось с Савельевым?
Афанасий стал подробно рассказывать, как Брагин заказал ему Савельева, как все произошло, как появилась темно-синяя «семерка», как он увидел Губина, как увезли тело Савельева...
Неожиданно зазвонил мобильный телефон полковника. Малинин стал внимательно слушать, что ему говорит собеседник, почти ничего не говоря в ответ. Лицо его стало сосредоточенным. Афанасий понял, что поступает какая-то очень важная информация. Наконец Малинин выключил телефон и, внимательно посмотрев на Боброва, сказал:
— Похоже, твоя игра с Брагиным закончилась.
Афанасий непонимающе посмотрел на полковника. Сделав паузу, тот продолжал:
— Только что позвонил агент, который был завербован нами в группировке Савельева. Теперь там вор в законе по кличке Соловей командует. Брагин приехал к нему заключать мирный договор. Соловей, в свою очередь, потребовал доказательства, чтобы Брагин представил тебя. Короче, они засекли тебя у кафешки, где убили Савельева. И Соловей требует, чтобы тебя выдали ему.
Афанасий растерялся.
— И что теперь делать? — спросил он.
— Что делать? Теперь начинается наша работа. Тебе высовываться нельзя.
Тут ожил телефон Афанасия. Он услышал знакомый голос Брагина.
— Привет, Афанасий, это я, Брага. Как дела?
— Ничего...
— Чем занимаешься?
— Отдыхаю, в кафешке сижу...
— В кафешке? — переспросил Брагин. — А где кафешка находится?
— Где находится? — специально переспросил Афанасий и взглянул на полковника. Малинин прошептал:
— В Сокольниках!
— В Сокольниках, — повторил Афанасий.
— А где в Сокольниках? — продолжил Брагин.
— Недалеко от магазина «Зенит».
— А, знаю... Отлично, будь там. Минут через сорок-пятьдесят к тебе Юра подъедет, заберет на встречу. Разговор есть!
— Хорошо, жду. — Афанасий нажал на кнопку отбоя.
Малинин понимающе кивнул головой:
— Все, времени осталось очень мало, — он взглянул на часы. — Оружие есть?
— Есть.
— Давай в Сокольники, тебя ребята на моей машине довезут, сиди в кафешке и жди, не волнуйся. А мы сейчас тебе прикрытие направим. Надо заканчивать с Брагиным! Да, встретишь еще раз Губина — не удивляйся. Он с нами работает.
— Понял, — кивнул Афанасий. Через несколько минут он уже сидел в черной «Волге» вместе с двумя оперативниками. Машина неслась в сторону Сокольников.
Бобров уселся за столик кафе и стал ждать появления Юры, время от времени поглядывая на часы: успеет Малинин его прикрыть?
Через несколько минут появился Юра. Он подошел к Афанасию и холодно поздоровался с ним. Афанасий понял, что тут что-то не то. «Вероятно, — подумал он, — меня уже приговорили, раз Юра так себя ведет...»
Юра внимательно осмотрел посетителей кафе и, не заметив ничего подозрительного, достал маленькую рацию, включил ее и сказал:
— Все тихо.
Через несколько секунд в кафе появился Брагин, за ним шел Черепной. С улыбкой Брагин подошел к Афанасию и протянул ему руку.
— Ну, здорово, Афанасий! — сказал он. — Рад тебя снова видеть! Ну что, сидишь, отдыхаешь, никого не ждешь?
— Нет, никого... А что, собственно, случилось?
— Да тут такое дело, — начал Брагин. — С тобой человек один побазарить хочет.
— Что за человек?
— Сейчас узнаешь... Ты что такой напряженный сидишь? Давай, закажи себе что-нибудь выпить...
— Да я не пью.
— Ну, тогда мы что-нибудь закажем! Девушка, — подозвал он официантку, — чай есть у вас?
— Черный, зеленый? — спросила официантка.
— Зеленый. И к нему пару пирожных. А ты, Череп, что будешь?
— А мне сок свежевыжатый, — отозвался Черепной.
— Давай, милая, принеси все побыстрее! — попросил Брагин.
Афанасий понял, что Брагин ждет какую-то важную персону.
Настроение у Брагина было хорошим. Он уселся поудобнее и осмотрелся.
— Послушай, Черепок, — сказал он, — сейчас дело сделаем, поедем к телкам в сауну. Что-то я расслабиться хочу!
— Я думаю, — усмехнулся Черепной.
— Кто бы мог подумать, что все разрешится так благополучно! — довольно улыбнулся Брагин.
Афанасий понял: Брагин не догадывается, что он знает о том, что тот вступил в мир с преемником Савельева. Он решил, что ждут приезда именно Соловья. «Только бы помощь поспела! Только бы Губин появился! — думал Бобров. — А может, они специально ждут приезда Соловья? Может, они прослушивают помещение?»
Вскоре в кафе вошел высокий парень, которого Афанасий видел, когда его хотел убить Кубик. «Это парень из группировки Савельева, — подумал Афанасий, — значит, сейчас появится тот самый знаменитый вор в законе». Действительно, секунд через двадцать в помещение вошел мужчина лет сорока, худощавый, с короткой стрижкой, и направился к их столику.
— Это и есть тот самый киллер-беспредельщик? — спросил он, глядя на Афанасия.
Брагин немного отодвинулся в сторону, как бы показывая, что он не участвует в разговоре.
— Ну что же ты, сучонок, — продолжил Соловей, — сначала одному служил, потом другому, как проститутка?
Афанасий молчал. Незаметно он стал опускать руку в карман, где у него лежал пистолет. Но Соловей заметил его движение.
— Не рыпайся, парень! — сказал он. — Если что, мы тебя на пики поставим! Тебе хана! Повезем тебя сейчас в лес, кончать будем. Братва тебя приговорила.
— Если меня братва приговорила, — прервал его Афанасий, — так чего же они Брагу не приговорили? Меня же Брага направил кончать твоего Савельева!
Соловей вопросительно взглянул на Брагина.
— Да нет, я просто проверить решил! Ни в жизнь! — стал оправдываться Брагин.
— Ничего, там разберемся, — остановил его Соловей.
В этот момент дверь кафе резко распахнулась, и в помещение влетели несколько человек в камуфляжной форме, в темных шапочках-масках на головах.
— Всем стоять! Это СОБР! — сказал один из них и быстро направился в сторону столиков, где сидели Соловей, Афанасий и Брагин. Через мгновение все, включая Афанасия, лежали на полу.
— Пригласи-ка понятых! — сказал один из собровцев, вытаскивая у Брагина пистолет, а у Соловья — какой-то пакетик.
— Менты, что вы творите? — громко кричал Брагин. — Вы мне его подложили! Это не моя волына, я к ней никакого отношения не имею!
Соловей тоже возмущался:
— Какой наркотик?! С чего ты решил, что это наркотик?
Тем временем в кафе появился мужчина с видеокамерой, который снимал все происходящее. Другой человек, в штатском, сидел за столом и составлял протоколы.
Неожиданно к Афанасию подошел мужчина в камуфляжной форме и ногой ударил его в живот.
— Шире ноги раздвинь, падла! — закричал он.
Афанасий раздвинул ноги. Собровец наклонился к нему для обыска. «Ну вот, — подумал Бобров, — сейчас пушку найдут! Что же мне делать? Неужели люди Малинина не могут разобраться, кто есть кто?»
Но в этот момент мужчина, делая вид, что обыскивает Афанасия, прошептал:
— Это я, Губин. Тихо, сейчас быстро вскакивай и беги к выходу. Мы дадим тебе возможность уйти. Понял? Потом позвонишь сам знаешь кому... Давай, только осторожно!
Губин приподнялся и произнес, обращаясь к старшему:
— Он чистый!
Старший понимающе кивнул, продолжая заполнять документы. В это время Губин отошел в сторону и отвернулся. Афанасий тут же вскочил и резко прыгнул в сторону выхода. Он услышал вслед крики собровцев:
— Стой! Стоять! Стрелять буду!
Афанасий выскочил на улицу и столкнулся еще с одним бойцом в камуфляжной форме. Оттолкнув его в сторону, он понесся в сторону парка.
Пробежав немного, он оглянулся. Погони за ним не было. «Ну все, — подумал он, — ушел!»
Расстрел
По залу кафе разгуливали одетые в камуфляжную форму с масками Губин и Круглов. Всматриваясь в лица, Губин пытался найти Хобота. Наконец он увидел здоровенного парня, лежащего на полу недалеко от вора в законе Соловья. Губин наклонился к нему:
— Хобот, ты, что ли? — спросил он.
Обыскав всех посетителей кафе, они потребовали, чтобы все, кроме задержанных авторитетов, покинули помещение. Когда кафе опустело, Губин приказал надеть на задержанных наручники.
— Все, ребята, пакуем! — сказал он. — Всех, кроме жулика, — в «рафик»!
Через несколько минут бойцы в камуфляже стали выводить по одному задержанных — Брагу, Черепного, Юру и еще одного боевика. Соловьева же с Хоботом оставили пока в кафе.
Затем Губин подошел к Хоботу и сказал:
— Все, парень, свободен! Гуляй!
Хобот улыбнулся и быстро направился к выходу.
— Ах ты, сучонок! Сволочь! — зашипел от злости Соловей, поняв, что выдал их именно Хобот. — Ничего, ты за это ответишь!
— Ладно, жулик, — Губин похлопал Соловья по плечу, — не волнуйся, береги свои нервы, они тебе еще пригодятся. Пойдем грузиться!
— Куда меня ведешь, начальник? — спросил Соловей.
— Пока только в машину.
Они вышли и сели в темно-синюю «семерку» с тонированными стеклами. Соловья усадили на заднее сиденье. Губин сел рядом с ним.
— Поехали! — обратился он к водителю.
— Куда везете? — спросил Соловей.
— В одно место... Послушай, Соловей, я с тобой поговорить хотел, — неожиданно сказал Губин. — Тут слух прошел, что у тебя якобы «черный список» есть? Что это за список?
— Какой еще «черный список»? — прикинулся ничего не понимающим Соловей. — Не знаю я ничего!
— Да ладно, хватит притворяться! Ты же жулик! Что, ментов боишься, что ли? Давай, колись, рассказывай, кто и откуда «черный список» достал?
— Ну, есть у меня список... Откуда я знаю, черный он, белый или красный? Вам виднее, вы менты. Куда везете-то меня?
— На разговор везем, сиди спокойно!
Вскоре машина выехала за пределы Кольцевой дороги. Законник заволновался.
— Эй, начальник, — заговорил он, — ты куда меня везешь? Где понятые? Мне нужно моего адвоката вызвать!
— Все будет тебе — и адвокат, и понятые...
«Рафик» и «семерка» выехали на Щелковское шоссе. Проехав немного, они свернули с трассы и спустились к опушке леса.
— Ну вот, скоро приедем на последний разговор с вами, — сказал Губин.
Соловей занервничал:
— Начальник, ты не имеешь права! Ты что задумал? Все должно быть по закону!
— А на что я не имею права? — спокойно ответил Губин. — На машине тебя возить я имею право. Ты задержанный.
— Начальник, ты чего гонишь, чего творишь? — продолжал волноваться Соловей.
Наконец машины остановились на опушке. Включив фары, так как уже стемнело, задержанных стали выгружать из машин.
— Давайте по одному выходите из машины! — сказал Губин. — Только не рыпайтесь!
Из машины молча вылезли Брагин, Черепной, Юра. К ним присоединился Соловей. Всех выстроили в ряд. Губин прошелся мимо них. Напротив них стали бойцы в камуфляжной форме с автоматами.
— Менты, вы что творите? — не выдержал Брагин. Вы что, хотите нас расстрелять? Не имеете права! Где следствие, где суд, где прокурор с адвокатом?
Губин молчал.
— Веди себя достойно, — оборвал Брагина Соловей. — Менты понты кидают, не видишь, что ли? На понт нас берут, расстрел хотят сделать. Да такого не может быть!
— Ну что, господа бандиты, — проговорил Губин, — вы там что-то про «черный список» говорили? Так вот, вы все есть в этом списке. И сейчас по этому списку будет исполнение...
Затем он подошел к майору Круглову, он что-то сказал ему. Николай кивнул и произнес, обращаясь к бойцам:
— Приготовиться! Огонь!
Раздались автоматные выстрелы. Через несколько секунд на земле лежали бездыханные тела Соловья, Брагина, Черепного и Юры. Для них бандитская жизнь закончилась...
Бойцы в камуфляжной форме вытащили из карманов убитых документы и все остальное, расстегнули наручники и стали закапывать тела. Когда землю выровняли и закидали ветками, Губин сказал:
— Все, ребята, работа на сегодня закончена! План перевыполнили. Теперь начальство нам, наверное, даст время отдохнуть!
Все сели в машины и направились в сторону Москвы...